Помню, как парень по имени… Эээ… Горох… Любил испытать судьбу и перетерпеть ломку. Он говорил, что это полезно, потому что ты привыкаешь к этой боли, а потом перестаёшь её замечать. Однажды он не кололся несколько недель. Его ломка достигла апогея боли. Думаю, если бы он попал в ад, ему бы сказали, что он и так настрадался во время той ломки. Его крутило несколько дней, но он отказывался от любой дозы. Все думали, что после этого он завяжет, но, когда мы нашли его… Мы бы подумали, что он спит, если бы не ужасная вонь. Так нас покинул Горох. Его слабое от рождения и героина сердце не выдержало такой боли. Поэтому я никогда не терплю ломок.

Ну, никогда, кроме этого раза. Я сейчас просто погибну. Меня уже три раза вырвало и на подходе ещё один залп желчи. Тело настолько ослабло, что я уже и ног не чувствую. Если бы я не видел, что они всё ещё 'приделаны' ко мне, я бы подумал, что лишился их. Я слышу, как кровь кипит в моих жилах. Я чувствую это. Я… Отрубаюсь…

Опять всё чёрное. Нихера не вижу. Черноту заполняет туманная серость.

– Предатель! Предал! Ты предал меня! – Чарли, это ты? – Ты меня предал! Позволил выкинуть! Позволил избавиться! Возможно, ты меня убил! – Нет, Чарли, как ты об этом мог подумать? Это не я! Я не знал, что от тебя избавятся! – Если бы не ты, я был бы с тобой! – Чарли, я клянусь тебе, что я к этому не причастен! – Ты меня предал! Ты убил! Ты выкинул! – Чарли вырос в размерах. Подведя свой сморщеный клюв ко мне, он принялся пускать в меня струи горячих слюней, скандируя 'Предатель'. моя кожа начала плавиться от этих напоров. Я открыл глаза…

Я открыл глаза и увидел трёх бомжей, шарящих в моей куртке. На одном из них были мои башмаки. От меня воняло, и я весь был мокрым. Эти пидары бездомые меня обворовали и обоссали! Пиздец! Куда катится наш город? Уже даже отрубиться нельзя! Если бы меня не ломало, я раздал им всем пизды и надругался над их грязными трупами!

Ладно, надо прикинуть шансы: я обоссаный, меня ломает, я без куртки и обуви. В кармане ни гроша, а мне идти ещё около полутора километров. Надо срочно исправлять ситуацию! Тут поблизости живёт один тип. Раньше мы с ним общались очень хорошо, но со временем наше общение всё больше и больше отдаляло нас друг от друга, пока мы не стали просто здороваться. Уж не знаю, жив ли ещё этот парень, но надеюсь, что у него есть доза и лишняя пара обуви…

Мы с этим парнем вместе на иглу садились. Тощий, чтоб ты сдох ещё раз ! С ним вместе и жили. Но потом что-то пошло не так. Уж не помню, что именно, главное, что ничего плохого не случилось и мы разошлись, даже не заметив этого. Считай, мы всё ещё общаемся.

Квартира на втором. Двушка – он никогда не бедствовал. Звоню в дверь и слышу приглушённое 'иду-иду' и чуть различимый топот босых ног по голому полу. Дверь открывается, и я вижу его. Недельная небритость, короткие волосы, длинный нос горбинкой, карие глаза и густые брови. Худое длинное тело и руки, не красивый торс без майки и куча прыщей на смуглом теле, волосатые кривые ноги и руки у гориллы.

– Ааа ! Прывет, дурук ! – обрадовался мне хозяин хаты. Его акцент был настолько стериотипным, что посторонний никогда бы не поверил в то, что это реально. Но нужно просто привыкнуть к этому. Когда привыкаешь, тебе уже не режит слух этот 'дурук' и прочая херня, летящая из его пасти.

– Здоров, Балу, – я не стал дать ему руку, боясь испачкать его.

– Что с тобой такоеэ? – Удивился Балу. – Кыто это сдэлал, я ему маму сламаю!

– Да нормально, всё, Балу, не беспокойся. Просто нарвался не на тех людей.

– Аэ! Этих уродаф па городу ходит, как ебать-эго-у-рот! – Балу явно изменился в лице. – Да ты пырахати, я тэбэ памагу.

– Спасибо, друг, – я не стал говорить, что меня ломало и что меня обоссали и обокрали бомжи. Пусть это будет в секрете. Я прошёл в квартиру. На стене висели ружья и головы животных. На полу – роскошные ковры, диван из кожзама и ещё пара таких же кресел. Квартира была чистой и убранной, будто тут и не кололись никогда.

– Аэ, сущха бля! – Раздалось откуда-то из кладовки. – Э, бля! – Балу вышел с парой кроссовок и кожаной курткой. – Наэ, прымэрь.

– Да ну, ты гонишь! Даже, если бы у меня и были деньги, я бы всё равно не расплатился – очень дорого.

– Да ты гонишьэ, – Взмахнул руками Балу. – Ты мне кто? Брат! А брат с брата дэнгы трысти буит? Нэт канэшна!

– Ну, Балу, даже не знаю, как и благодарить тебя! – Натягивая кросы, промямлил я.

– Стой, э! – Заорал Балу. – Сначала душ, да, ты фаняешь, пыздэц простаэ.

– Бля, спасибо, брат, ты меня выручил сегодня.

– Да чыво ты, всегда рады, э! – принимая душ, я и забыл о том, что у меня была ломка. Судя по всему, меня начало отпускать от контрастов чувств и ощущений. Гормоны выплёскивались сегодня слишком часто и в больших количествах, поэтому, я думаю, я и не чувствую ломку.

– Ты, э, адэжду у стырку кыдай, пастыраица пускай. – Крикнул Балу. – сам знаэш, как фклучать?

– Да, Балу, – ответил я, – Знаю, спасибо

– Да ладно тыэ! – сняв с себя кофту и футболку, я тут же закинул её в машинку, но, снимая штаны, я почувствовал что-то, что не чувствовал никогда. Колющую боль в пятке. Прям у самой ступни, но чуть выше. Я подтянул ногу к себе, чтобы увидеть, что там так болит.

– Ну конечно! – я ударил себя ладошкой по лбу.

Эти ебучие уроды обкололи мои ноги чёрным, поэтому ломка и ушла! Я знаю, некоторые так делают, чтобы посадить людей на иглу. Мастер рассказывал мне, что, пока он не раскрутился в своём бизнесе, он платил бомжам, чтобы те ловили каких-нибудь пацанов и обкалывали их так, чтоб у них не появлялось большого кайфа, но появлялась ломка. А потом они 'случайно' встречали барыгу, который по дешёвке продавал им дозу. С каждым разом доза дорожала, а зависимость крепчала. Такие игры считаются грязными – за такое и убить не жалко. Но эти тупые уроды просчитались в этот раз!

– Они мне только лучше сделали! – усмехнулся я, закинув остальную одежду в стиралку и запустив процесс. – Но почему ноги ?.. Грязные уроды решили спиздить мою обувь и накачать чёрным ?! – я впал в ярость. Мне хотелось убить каждого из тех уродов. Я не почувствовал того, что у меня болели ноги. Или не обращал на это внимания… В любом случае – колоть чёрный в ноги – плохо.

Помню, как Тощий рассказывал, что один из его знакомых коло себе прям между пальцев на ногах. Так, типа, кайфа больше. Но потом у этого креатина началось заражение крови. Его ноги стали похожи на свиные копыта, побывавшие в пожаре: гной поразил пальцы, и те просто отвалились. Кости были разрушены до основания. Ему надо было ампутировать ноги, но тот не стал, поэтому болезнь поразила все его кости. Чувака не стало. Так ему и надо – нехер было с Тощим общаться. От Тощего одни проблемы.

– Ебучие бомжи! – повторяя это на протяжение всего процесса 'чистки' , я вылез и вышел в зал, надев один из халатов Балу.

– Оэ, слохкым парам! – Балу уже накрыл стол и ждал меня. -Давай садыс, будым тшай пыть!

– Спасибо, Балу, ты меня сегодня прям очень выручаешь. – Буквально. Не думал, что он мне так обрадуется. Что ты затеял, мужик?

– Да хуйня эта фсо э, – Отмахнулся Балу, – Ты лутшэ давай расказывай, как жывош?

– Да как… Ничего не изменилось. – Ответил я, попивая чай. – Девушку ищу одну…

– А, дэвушку, да? Это хорошо, нэчего аднаму ходыть, пара о сэмьэ думат!

– Да нет, ты не понял, – объяснял я – я ищу конкретную девушку. Она такая… Невысокая, с тёмными волосами. На ней ещё серая кофта и чёрный топ был. Может, видел где?

– Аэ, бля… – протянул Балу, почёсывая затылок, – Не, брат, нэ выдел. А ана мэсная точна?

– Да вряд ли, я её только один раз видел.

– А, влубылся ? – Лицо Балу скривилось в мерзкой улыбке.

– Да я ей должен кое-что передать, а найти не могу… – пояснил я.

– Ну ясно… – Балу помолчал – Можыэ у Мастыра спросишь?