– Почему раньше не предупредили? – вдруг воскликнул он. В ответ в телефоне что-то проворчали.

– Как всегда, всё в последнюю минуту! – сказал папа и повесил трубку. – Жена! Подъём! – заорал он. А потом увидел, что жена стоит рядом, и очень удивился: – Ой, ты уже здесь?

– Ну, Патрикеев, это верх рассеянности! – покачала головой мама. – Что случилось?

– Срочная командировка в Сочи. Падает метеорит. До столкновения с Землёй осталось меньше часа. Они, видишь ли, не могли раньше предупредить. Нечисть диверсию устроила. Связь не работала. Я и думаю, что это телефон вчера молчал?

Мама вытащила из сказочного шкафа заспанное волшебное зеркальце.

Зеркальце зевнуло и почмокало губами:

– Даже слон! – ахнула мама.

– Плюнь ты на это зеркало! Как мало-мальски ответственное дело, так оно ничего не знает и советовать не будет!

Зеркало зажмурилось, словно вправду ожидало плевка, потом осторожно приоткрыло один глаз. Сообразив, что плеваться никто не собирается, оно состроило презрительную мину:

Затем волшебный аппарат показал язык и отключился.

Папа открыл сказочный шкаф и в задумчивости уставился внутрь. Потом достал залатанный узелок и начал закидывать в него один за другим волшебные предметы.

– Дорогая, всё забывал спросить, зачем ты носишь на работу сапоги-скороходы?

Мама вытаращила глаза:

– То-то я понять не могла, почему в последнее время мигом до работы добираюсь!

– И эта женщина называет меня рассеянным!

От громких разговоров Вовка окончательно проснулся и выполз из своей комнаты. Кот Бульон запрыгнул на стул и с интересом смотрел на исчезающие в узелке вещи. Попадая в залатанный узелок, они волшебным образом съёживались до игрушечного размера. Папа закинул в узелок немало сказочных вещей, но тот всё ещё казался пустым.

Папа подмигнул Вовке, чмокнул маму в нос и захлопнул за собой дверь потайной кладовки. На двери значилось: «Потусторонним вход запрещён». Это на тот случай, чтобы потусторонние одни в кладовку не входили. Но мама говорит, что в этой надписи нет смысла, поскольку далеко не все потусторонние умеют читать.

Кладовка Патрикеевых не была похожа на обычную кладовку, где хранятся нужные вещи, которые жильцы выбрасывают только при переезде в другую квартиру. В ней находилась капсула перемещений. Когда свет в кладовке погас, стало понятно, что папа переместился.

Мама посмотрела в окно и вздохнула:

– Пойдём спать, сынок, планета в надёжных руках.

Вовка тоже выглянул в окно, надеясь увидеть метеорит. Но в розовато-жёлтом небе не было видно даже звёзд. Мальчик решил не спать, а подождать папиного возвращения. Тут его взгляд упал на оставленный на столе залатанный узелок. Ни секунды не размышляя, Вовка бросился за папой. Следом, с узелком в лапах, в кладовку просочился Бульон.

– Ох уж мне эти Патрикеевы, – проворчал кот, – о чём только думают? Узелок-то забыл! Растяпа!

– Хорошая рифма, – похвалил Вовка, – папа-растяпа! Надо будет зеркалу рассказать.

– Ты растяпа, как твой папа! Можешь об этом тоже рассказать.

Внутри капсулы перемещений находилось множество кнопок. Но сейчас требовалась одна-единственная – «повторить маршрут». Вовка её и нажал. Капсула вздрогнула. Перемещение тут же завершилось.

– Сломалась? – запаниковал кот. – Нам конец? Так я и думал! Ты взял парашют?

– Тише! Не голоси, мы уже переместились.

– Так быстро? Давненько я не летал этими авиалиниями.

– Какими авиалиниями, Бульон? Ты вообще когда-нибудь перемещался в капсуле? Целыми днями у холодильника дежуришь.

– Фи, Вова, в молодости я так летал, что тебе и не снилось, потом как-нибудь расскажу!

Мальчик осторожно приоткрыл дверь капсулы. Снаружи лежал снег. Бульон поймал на нос снежинку и громко чихнул:

– Бррр! Холодно! И не скажешь, что сентябрь. Будь другом, одолжи котику тапки!

– Тсс, Бульон, помолчи! Я не могу понять, где мы.

– Мон шер, – кот перешёл на шёпот, – хотя бы одну тёплую тапочку!

– Коты и тапки – вещи несовместимые, – отмахнулся Вовка.

– Фрр! Предрассудки.

– Хватит болтать, пойдём, я вижу папины следы на снегу.

Вовка оглянулся. Дверь оказалась входом в служебное помещение горнолыжного подъёмника. Лыжники поднимаются на нём в гору, чтобы потом с ветерком спуститься вниз. Патрикеевы не раз бывали в горах и катались на лыжах, поднимаясь наверх на точно таком же устройстве.

Искать папу по следам оказалось не нужно. Папа сидел на сосне в двадцати шагах от подъёмника и вглядывался в небо. Он ничуть не удивился появлению сына:

– Вовка, я предвидел, что ты переместишься следом. Вытряхивай поскорее всё из узелка!

Падая из узелка на пенёк, сказочные предметы принимали обычный вид.

Кот по очереди поджимал лапы, пытаясь согреться. Пока Вовка разбирал вещи из залатанного узелка, Бульон попытался незаметно надеть сапоги-скороходы. Но мальчик отобрал их и поставил обратно на пень:

– Не трогай! Вдруг сапоги прямо сейчас понадобятся?

Бульон надулся и спросил ехидным голосом:

– Тепло ли тебе, Вовочка, тепло ли тебе в тапочках?

– Ребята! – закричал папа с сосны. – Метеорит! Я его вижу!

– Кошмар! Атосьён, метеорит! Я с холодильником не простился! – занервничал кот.

– Бульон, без паники! Вовка, нам понадобится булава и ловушка-слон.

– Зеркало сказало, ловушка не поможет! – застонал кот.

– Бульон, отставить нюни, помогай!

Вовка вручил коту ловушку (не больше мышеловки), сам взял булаву и полез на сосну. Лазать по деревьям и мальчик, и кот умели преотлично.

На сосне папа связал ловушку с булавой. Получилась конструкция для поимки метеорита. План был такой: булава подлетает к метеориту, а слон его ловит и обезвреживает.

– Этой коробкой на палке только ворон сбивать! – фыркнул кот.

– Не каркай, – коротко ответил папа, карабкаясь на самую верхушку сосны.

Когда ветки над головой закончились, он раскрутил булаву. Конструкция завертелась, раздался свист. У Вовки заложило уши. Булава вырвалась из папиных рук и вместе с ловушкой унеслась в противоположную от метеорита сторону, вниз по горнолыжному склону. Папа не удержался на верхушке и рухнул в сугроб под сосной.

– Я знал, что этим всё закончится! – воскликнул Бульон. – Пардон муа, палкой ловить метеорит! Сейчас как бомбанёт! Предлагаю вернуться домой.

Вовка свесился с ветки:

– Пап, ты там как?

– Вшо форошо, – откликнулся папа, выныривая из сугроба. – Кажется, я вывихнул лодыжку.