— Ты разве не завтракаешь? — удивилась Лариса.

— Нет, мне в школу надо ещё до завтрака выходить, чтобы успеть, так что только воды попить успеваю и всё.

— Ужас! Я поговорю об этом с твоей воспитательницей. Но разве это всё, что тебе интересно?

— Остальное я смогу выяснить сама.

Ещё минут десять она пыталась вытрясти из меня какие-то интересы, но я отмалчивался, боясь выглядеть слишком неосведомлённым. Тогда она решила провести тест на ассоциации, показывая всякие картинки в виде клякс. Я неизменно отвечал, что вижу там левый ботинок, так что и это свернулось.

— Что ж. Спасибо за разговор, Елизавета. — устало улыбнулась Лариса.

— И вам!

— На этом нам стоит попрощаться на неделю, но в следующую пятницу я снова буду здесь! И жду тебя к себе!

— Я с удовольствием.

— Кстати. Чуть не забыла! В пятницу за тобой заедет Татьяна, она тебя из больницы забирала, помнишь?

— Конечно. Ааааа зачем?

— У Романа, её младшего брата, в субботу день рождения. Она решила пригласить и тебя.

— Кхм. А вы можете объяснить — зачем? Я рада, честное слово, но понятно же, что мне там присутствовать необязательно.

— Вот в пятницу и спросишь её сама!

— Лааадно. Тогда можете её попросить кое о чём?

— О чём же?

— Может Татьяна… — я замялся на пару секунд. — Может она забрать меня у школы? Ну, чтоб все видели!

— Хочешь поднять авторитет таким образом? — понимающе улыбнулась психолог.

— Это бы мне не помешало.

— Хах! Хорошо, я передам это ей!

— Спасибо!

Ну что ж, день рождения так день рождения. Надеюсь, хоть наемся там. Хотя это желание молодой маркизы таскать меня куда-то настораживает.

Лариса, видимо, выполнила своё обещание сразу же, как закончила с приёмом воспитанниц, потому что уже на следующий день, в субботу, последовала реакция. Уроков в этот день в школе не было, так что воспитанницы убирались в приюте. Ну и мне, понятное дело, не надо был ос утра пораньше чапать, так что я вполне себе попадал на завтрак. В этот раз поднос мне принесла Наташа, тут же забрав пиалу с каким-то сладким кремом, другие девочки расхватали оставшееся. Но неожиданно рядом возникла Лидия Ивановна и строго осмотрела всех.

— Что-то я смотрю, что у Лизы на подносе почти нет еды, а у вас её больше, чем вы брали. Как же так получилось-то? — воспитательница грозно раздувала ноздри.

— Лидия Ивановна, Лиза… поделилась с нами! — несмело вякнула Саша, другие закивали, поддерживая.

— А что — вам мало еды? Так чего же вы раньше не сказали⁈ Как раз некому кастрюли после ужина мыть, я сейчас же договорюсь — будете драить кастрюли, а за это вам дадут по салатику. Прекрасный выход для всех!

Все молчали, а я был молчаливее всех. Но соседки быстро поняли намёк в словах воспитательницы, поэтому поставили на мой поднос всё, что забрали.

— Надо же! — всплеснула руками Лидия Ивановна. — Что-то вы слишком быстро расхотели кушать! Но если что, то кастрюли всегда будут вас ждать!

Она отошла, а мне тут же прилетело в бок кулаком от Наташи.

— Что, крыса мелкая, настучала воспиталке⁈ — прошипела мне в ухо девушка, а остальные смотрели волками.

— Я ей ни слова не сказала! — абсолютно честно прошипел я в ответ, потирая рёбра локтём.

— Ага, всю неделю ей было плевать, а теперь вдруг стало не плевать! — прошипела Света.

— Ну вот пойди и спроси, чего это она так, а я ей ничего не говорила! — огрызнулся.

Эх, даром мне это не пройдёт. Ну и ладно. Зато поем, пока есть возможность! С гарниром и салатом гороховая каша оказалась не такой уж мерзкой, какой казалась без них. Хотя, наверное, стоило бы эту ночь не в комнате проводить. Или окна открыть хотя бы.

Когда все позавтракали, нас распределили по работам. Даже мне нашлось что делать — меня посадили выдавать и принимать губки и всякие чистящие средства. Не то, чтоб это было особо надо, но, видимо, воспитатели решили, что будет непедагогично, если все будут работать, а я шляться по приюту.

В обед и ужин соседки помогли мне с подносом еды, под строгим взглядом воспитательницы, но ни крошки с него не взяли. Только взгляды были такие, предвкушающие. От них я только стал быстрее есть — что во мне, то моё!

Почти до самого отбоя удалось скрываться в библиотеке, но в половину десятого меня оттуда выгнали, и пришлось возвращаться в свою комнату. Где меня уже ждали! Все соседки были в комнате и делали вид, что занимаются своими вещами, но, как только я зашел и сел на кровать, они накинулись на меня, схватили и содрали одежду, оставив в одних носках.

— Что, крыса, думала, что пронесёт? Так вот нет! — радостно заявила Света, помахивая носком с чем-то сыпучим в нём, скорее всего песком.

— Позже вы об этом пожалеете. — пообещал я. А что ещё можно было сделать? Я же не в болливудском боевике, что раскидать тут всех, лишь немного сбив причёску. Да и причёски у меня нет, волосы только-только отрастать начали.

— Ага, ага, ты как вырастешь, да как всем нам покажешь! — Света откровенно насмехалась. — Заткните ей рот!

Кто-то засунул мне в рот мои собственные трусы, а Света, размахнувшись, ударила меня по заднице носком.

— На, сучка, получай, дрянь мелкая, вот тебе за стукачество, а это за салатик!' — приговаривала девушка, отоваривая мою тощую жопу.

Честно скажу, было больно. Не острой болью, а тупой, какой-то объёмной, да ещё и она отражалась в поломанном тазу и ноге. У меня из глаз брызнули слёзы, нос потёк, а сам я сдавленно мычал сквозь трусы.

— Эй, моя очередь! — Саша отобрала носок и принялась охаживать мои рёбра.

Так они сменялись, пока каждая из них не прошлась по мне носком. Потом бросили мою уже лишь вяло шевелящуюся тушку на кровать и прикрыли одеялом, чтоб не так заметно было состояние.

— Раз у тебя отбило память, Лизка, то запомни сейчас — мы твои старшие, и ты нам по жизни должна всё! Наше слово для тебя — закон! А будешь жаловаться Иванне- будешь так каждый раз получать!

Сделав дело, соседки улеглись по кроватям, всё же уже было поздно.

Тело всё болело, жгло, последствия ударов чувствовались везде! Эти сволочи мне обработали ноги, зад, спину, рёбра! Ничего не оставили непобитым, разве что руки и голову. Любое движение вызывало такое чувство, будто мышцы от напряжения лопаются, а кости начинали нещадно ныть. Плюнув на всё, стал циркулировать Астральную энергию по телу, успокаивая плоть. Так я пролежал часа, неверное, три, пока более-менее приходил в себя. Девки уже спали, сопя и попёрдывая. Оглянулся на них в свете от фонаря, чтоб был за окном. Надо скорее зажечь хотя бы одну звезду! Скорее! И тогда эти курвы узнают, кто тут папка! Ну, или мамка, раз уж я тоже теперь девочка.

Хотя я понимал, что это всё во мне обида играет. Ну да, пару-тройку месяцев назад я на драконов охотился, а сейчас какие-то малолетки в приюте меня носком с песком до соплей доводят! Тут уж кто угодно обиделся бы. На всех и на всё. На мироздание, которое забросило меня в такое тело, на самого себя, что второй раз умереть умудрился, на друзей, что не вытащили, на любимую из прошлой жизни. Но больше, конечно, на этих сучек, что сейчас сопят в две дырки и сны видят, а ты тут лежи и жопу массируй, чтоб болела меньше!

Ух, всё, позлобствовал, пусть даже про себя, и вроде как отпустило.

Наутро, предупредив меня «Чтоб ни слова воспиталкам!», девки стали делать вид, что меня не существует, хоть поднос всё равно собирали и приносили в столовой. Видимо, боялись, что привлекут внимание Лидии Ивановны, если так не сделают.

Воскресенье было «днём для себя». Воспитанницы приюта могли погулять в этот день, позаниматься чем угодно (в рамках приличий), да даже просто отдыхать! У меня уже были планы на этот день, но после вчерашнего… в общем, это воскресенье я провёл, просто лёжа на пузе. Да уж, не легка доля молодого практика! Ну ничего, зато теперь есть куча времени чтоб медитировать.