— Постараюсь. — ну не бить же себя пяткой в грудь «всем буду глаза пальцами вышибать и только так!».

— Вот и отлично. Пошли, я провожу тебя в класс.

С грустью посмотрев на свой кефир с хлебцами, она повела меня обратно. Ей грустно! Да я вообще без обеда остался!

В классе нас ожидал новый сюрприз — мой учебник оказался на шкафу, а тетрадь, что утром выдала училка, была разодрана на куски и валялась по всему классу. Что интересно, ни тройки дурищ, ни Маши в классе не было.

— Кхм. — Любовь Марковна всё поняла, но ничего делать не стала. — Лиза, прибери свою… тетрадь, а я принесу тебе новую.

Я принялся подбирать обрывки, раздумывая, что ещё могут сделать обозлённые малолетки. Надеюсь, пример Катьки их всё же вразумит, и они побоятся остаться без зубов или ещё чего.

Но уже к концу уроков выяснилось, что надеялся я зря.

Катя так и не вернулась на уроки. Ну, что неудивительно — я бы тоже не вернулся, если бы мне зубы выбили. Остальные девки вели себя тихо, только зло зыркали на меня и шептались о чём-то. И смски отправляли кому-то. Вот это меня встревожило. Кому они их шлют? Им тоже приходили сообщения в ответ, но, понятное дело, я не мог узнать, что в них было.

Когда уроки закончились, оставшаяся тройка пигалиц собралась и свалила быстрее меня, что, впрочем, было неудивительно — сейчас больная базедовой болезнью черепаха двигается быстрее меня. Я тоже побросал книги и тетради в котомку и отнёс это добро на первый этаж, в выделенный мне шкафчик. Теперь, налегке, можно и помчаться с ошеломительной скоростью в сто метров в час в приют.

Первое время, выйдя за ворота, оглядывался и смотрел на любую тень, что казалась подозрительной — не нравились мне эти сообщения их и шушуканья с быстрым исчезновением. Но дорога вилась, а происходить ничего не происходило. Внимание моё слегка ослабло, я стал просто смотреть по сторонам, глядя на здания, магазины, людей. И не заметил, как идущая мне навстречу девушка лет шестнадцати-семнадцати вдруг преградила мне дорогу и, схватив за платье, потащила в узкий переулок.

— Ты что де… — ничего больше я сказать не успел, потому что её кулак влетел мне в живот, выбивая дыхание.

— Что, сучка, не ожидала⁈ — прошипела мне деваха.

Краем уха послышалось тренькание колокольчика над дверью в лавке, потом лёгкие шаги, и в переулок забежали три мои «одноклассницы».

— Бей её, Соня, бей! Она Кате зубы выбила — и ей надо выбить! — завопила Карина, впрочем, не делая попыток самой меня ударить.

Блин, засада! Надо что-то делать! Как не хочется терять собранную астральную энергию, но придётся! Сосредоточившись, я собрал энергию в руке и ударил эту Соню ладонью в грудь. Эх, этот удар стоил мне двух недель трудов по сбору Астральной энергии! Но это того стоило — девушка от удара отлетела к противоположной стороне переулка и ударилась спиной о стену, а я, чудом увернувшись от тянущихся ко мне рук, отковылял на пару шагов.

— Если вы меня хоть пальцем тронете, то я пожалуюсь маркизе Татьяне Леровской! — заорал я что было сил.

Это подействовало, девки остановились, переглядываясь, и даже Соня не стала снова нападать, только морщилась и потирала грудь.

— И с чего бы самой маркизе тебя слушать⁈ — бросила пробный камень Карина.

— А она меня из больнице привезла в приют и оставила свой номер, чтоб я ей звонила в случае чего!

— Да врёт она! — уверенно заявила Алёна. — С чего бы маркизе такую убогую катать⁈

— А вы в сети поищите, нас вчера у приюта фотографировали! Уже должна быть статья и фотки! — выдал я уверенным голосом, но сам был не очень-то и убеждён в этом. Мало ли что, может, это для еженедельника какого фотки делали, и будет он через три дня. Или через месяц.

Четвёрка переглянулась, Карина вынула из сумки телефон и залезла в сеть. Через минуту или две, пока я собирал Астральную энергию на ещё один удар, их лица слегка потемнели, видимо, всё же статья с фотками уже появилась.

— Ну и что⁈ — Карина положила телефон в сумку. — А у меня мама у графа Фоскатина служанкой работает! Он защитит!

— Точно! — поддакнула Маша, а Соня с Алёной переглянулись, их взгляды вновь стали уверенными.

— Пфа-ха-ха! — фыркнул я как можно обиднее. — Не сомневаюсь, что граф Фоскатин так ценит одну из своих десяток служанок, что он по первому же зову бросится защищать тебя, Карина. Это ж всегда так бывает с графьями! Но с чего вы взяли, что он так же бросится защищать и вас? Типа приходит такая мать Карины к графу и говорит «Там подружки моей дочки избили инвалидку, у которой личное знакомство с маркизой Леровской, надо их защитить!», а он такой вскакивает, кричит «Всех защищу!» и бежит к вам, волосики назад? Вы правда такие дуры, что в это верите⁈

Похоже, они не были уверены, что даже Карину будет защищать этот самый пресловутый граф, а мои слова на них подействовали как надо. Хоть злость в них ещё и бурлила, но руки опустились и реально, и эмоционально. Всё же среди простолюдинов типа нас знакомство с титулованными особами имело вес. И я был лично знаком, а Карина только через маму.

— Может, и твоя маркиза не захочет тебя защищать! — прошипела Карина.

— Может. — согласился я. — А может, и захочет — всё же вы вчетвером побили меня одну, да ещё и я инвалид. Кто не захочет пропиариться на восстановлении справедливости⁈

— Мы и про Катю расскажем!

— Пф, эти ваши враки про то, что я что-то там Кате выбила, будут похожи на выдумки и ничего больше! Любая из вас вдвое тяжелее меня, кто поверит, что вы вчетвером не смогли меня удержать от членовредительства⁈

Четвёрка девок смотрели на меня, скривившись, потом повернулись и стали шушукаться. Я даже особо не прислушивался, оглянулся, осматривая местность. Глухой переулок между двумя домами, с той стороны какой-то забор метра два в высоту с колючкой, за ним вроде магазин, по крайней мере его бок. Не вариант. Если пробиваться, то через этих, но сил хватит ещё на один удар, а потом всё.

— Ладно, чмошница убогая! — послышался голос Сони. — Нечего о такое дерьмо, как ты, руки марать.

— Да! Тьфу на тебя! — Алёна и Маша плюнули в мою сторону, впрочем, не попали.

— Но перед сестрой ты извинишься! — продолжила Соня.

— Какой сестрой?

— Перед Катей!

А, так вот почему она вмешалась. Блин, а ведь если бы память Лизы у меня была бы, то я обратил бы на неё внимание. ЭХ, надо как-то узнать о всех, с кем контактировала предыдущая хозяйка тела.

— И деньги нам отдашь! — вякнула Карина.

— Да завались ты со своими деньгами! — поморщился я. — Ни перед кем извиняться не буду, никаких денег я у вас не занимала! А хотите побить — так бейте, я с радостью расскажу маркизе о всех ваших подвигах прямо с больничной койки! Она-то очень захочет узнать, почему на второй день, как она меня из больницы привезла, я снова там оказалась!

— Да и пошла ты, сука! — Соня вдруг рявкнула, развернулась и пошла наружу.

Поколебавшись, за ней посеменили остальные трое девок, ещё раз плюнув в меня, но по меткости они могли соревноваться с имперскими штурмовиками.

Фуууух! Обошлось! Я в изнеможении прислонился спиной к стене, съехал по ней и уселся на корточки. Удалось разобраться без мордобоя! Меня немного потряхивало, адреналин бил по организму, подстёгивая его, а на коже обильно выступил пот. Ух. Ещё год в таком немощном теле, как минимум. Это будет трудно.

Немного отдохнув, я поднялся и направился к приюту. Вообще забавно, как люди на меня реагировали. Завидев мою перекошенную фигурку в потрёпанном и даже порванном платье, большинство делало вид, что меня нет. Обходили стороной, не глядя, и всё. Некоторые же кривились и смотрели с таким презрением, как на таракана, что вылез под свет лампы на кухне. Разве что тапком прибить не пытались. Лишь малая часть смотрела с некоторым сочувствием. Одна старушка даже попыталась всучить мне пакетик с леденцами, но я отказался — всё равно в приюте отберут, а ныкать где-то за его пределами времени не было. Да и желания. Но бабку я искренне поблагодарил.