Среди хунаньцев, которых в Гуанчжоу оказалось очень много, возникли разногласия. Политиканы покупали голоса. Все это вызвало немало протестов, недоразумений, путаницы.

Сунь Ят-сен настаивал, чтобы комиссия по подготовке манифеста и программы Гоминьдана зафиксировала в этих документах общенациональный или конструктивный характер правительства. Дело в том, что дипломатический корпус считал правительство Сунь Ят-сена местным и упорно отказывался признать за ним статус национального правительства Китая.

Упорная борьба развернулась вокруг программы Гоминьдана. Коммунистам и левым гоминьдановцам противостояли правые — сторонники старых форм национально-освободительной борьбы, принимавшие все меры к тому, чтобы затушевать принципиальные разногласия. Предложения коммунистов были сформулированы по следующему плану:

1. Анализ опыта прошлого с раскрытием причин поражений национальной революции начиная с 1911 г. до настоящего времени (отсутствие руководства партии, политической программы, рассчитанной на поддержку масс, партийной дисциплины и т. д.).

2. Критика различных совершенно непригодных проектов, выдвинутых некоторыми группами, партиями и отдельными влиятельными лицами («конституционалистами», «федералистами» и др.). Критика предложения о создании «делового правительства» под опекой иностранцев и т. д.

3. Конкретное указание на то, какой дальнейший путь предлагает избрать Гоминьдан как политическая партия, стремящаяся к захвату государственной власти. ЦК КПК отмечал: «Гоминьдан должен открыто заявить, на каких принципах будет создана будущая власть. Программу Гоминьдана подготовить сейчас невозможно, ибо программа партии составляется не механически, а является итогом идеологической борьбы и партийной работы. Проект программы можно будет представить к следующему конгрессу. Но даже если сейчас нельзя выработать программу, то, по крайней мере, перед настоящим конгрессом должны быть ясно и отчетливо сформулированы основные политические принципы Гоминьдана — национализм, демократизм, социализм.

Вместе с тем Гоминьдан должен уже сейчас иметь какую-то минимальную программу или платформу, на основе которой он был бы готов объединиться с любой политической группой, ее разделяющей. Иначе говоря, необходимо сформулировать программу-минимум на текущий момент».

Конгрессу предстояло решить все эти вопросы.

Еще первому заседанию Шанхайского бюро ЦИК был представлен первый проект программы. На его обсуждение был потрачен целый вечер. Активное участие в дискуссии приняли Ляо Чжун-кай, Цюй Цю-бо, Ван Цзин-вэй и Ху Хань-минь.

Затем в Гуанчжоу «комиссия четырех» (Ляо Чжун-кай, Бородин, Ху Хань-минь, Ван Цзин-вэй) в присутствии Цюй Цю-бо потратила 15 часов на горячие споры по программным вопросам.

Когда формулировался текст манифеста Гоминьдана, Ван Цзин-вэй упорно стремился заменить термин «крестьянские и рабочие массы» более неопределенными понятиями — «массы», «народ» и т. д. По его настоянию появилось в манифесте и такое положение: «Китайские рабочие известны всему миру своим трудолюбием...» — поэтому-де они и должны получить в виде награды улучшение своего материального положения.

В проекте манифеста излагались причины поражений китайской революции и давалось новое толкование трех народных принципов. Принцип национализма, провозглашал манифест, означает: для всех классов общества борьбу с империализмом, для буржуазии и рабочих развитие национального хозяйства, для рабочих к тому же и избавление от эксплуатации, для национальных меньшинств создание Китайской Республики, в пределах которой все они будут иметь право на самоопределение.

В манифесте ясно говорилось, что интересы безземельного и малоземельного крестьянства и рабочих одинаковы по всей стране, поэтому именно эти классы являются основной революционной силой. Гоминьдан обещал оказывать поддержку экономическим требованиям этих классов и призывал их поддержать революционную программу партии. Это четкое определение движущих сил революции было самым важным достижением нового программного документа Гоминьдана. Главным противником включения этого положения в проект манифеста был Ван Цзин-вэй. Он всячески стремился отвести крестьянству и рабочим в революции лишь роль лояльного союзника, который будет награжден чашкой риса после того, как Гоминьдан станет у власти.

Принцип народного благоденствия сводился к национализации готовых для этого предприятий, проведению земельной реформы и введению рабочего законодательства.

При обсуждении этого пункта в комиссии возникли большие разногласия. В проекте манифеста говорилось, что государство, организованное Гоминьданом, когда он будет у власти, должно предоставить безземельным крестьянам и арендаторам землю, но составители проекта ни словом не обмолвились о том, откуда же государство возьмет эту землю.

В своем заявлении на заседании комиссии в присутствии Сунь Ят-сена М. М. Бородин предлагал создать фонды из земель крупных землевладельцев и тех собственников, которые не работают на земле, а занимаются торговлей или являются государственными служащими и обирают крестьян при помощи денежной или натуральной ренты. Бородин доказывал, что государство должно оказать помощь крестьянству в создании сети оросительных каналов, освоении новых земель и т. д. Он говорил, что, хотя эти мероприятия, возможно, не понравятся некоторым членам Гоминьдана, они будут с радостью приняты лучшими людьми партии и послужат базой для развертывания агитации и пропаганды в массах.

У левых гоминьдановцев существовали еще в то время иллюзии насчет западных демократий и их позиции по отношению к китайской революции. Необходимо было на фактическом материале убедительно доказать им нелепость подобных заблуждений.

Гоминьдановцы заявляли сначала, что конституционные идеи программы они заимствуют у «передовых демократий» и только прибавляют к ним кое-что свое, китайское. Гоминьдан, говорили они, в своей революционной борьбе помимо союзников внутри страны ищет друзей и за ее рубежами. Бородин прямо поставил вопросы: «Кто же эти зарубежные союзники? С какими нациями и государствами вы хотите идти рука об руку? А если обратиться к отдельной стране, например Англии, то с кем вы пойдете: с лордом Керзоном, с Ллойд Джорджем, с Рамзеем Макдональдом, с коммунистами? — Все они представители нации. Кто из них олицетворяет настоящую демократию?»

На заседании комиссии 15 января М. М. Бородин снова спрашивает: «С какими нациями вы собираетесь идти вместе? Вы говорите, что окружение враждебно настроенных империалистических держав мешает вам выступить с заявлением о едином фронте с революционной Россией, и хотите спрятаться за расплывчатым термином «государства и нации». Но достаточно прочесть манифест Гоминьдана, чтобы понять, что вы собираетесь бороться против империализма. Нации и государства делятся на угнетенных и угнетающих. С какими из них собираетесь вы идти рука об руку?»

Комиссией была принята следующая формулировка: «Базируя национально-революционное движение на поддержке широких народных масс своей страны, Гоминьдан в то же время считает необходимым образование общего фронта против империализма и его влияния в Китае с национально-революционным движением других угнетенных стран и тем мировым революционным движением, которое имеет общую с нашей партией цель — бороться за освобождение колониальных и полуколониальных стран». Сунь Ят-сен считал такую формулировку несвоевременной тактически. Он полагал, что Англия никогда не потерпит в платформе Гоминьдана пункта, который прямо ударяет по ее интересам в Индии, а Франция «со всеми ее радикальными политическими элементами» ополчится на Гоминьдан за этот пункт как направленный против ее владычества в Аннаме. Смысл этого пункта, по мнению Сунь Ят-сена, заключался в том, что Гоминьдан должен был помогать народам Кореи, Индии, Аннама и т. д. Но ведь их положение, говорил он, гораздо легче нашего: у корейцев, индийцев, аннамитов один хозяин — это все-таки лучше, чем множество хозяев, которые раздирают на части Китай. Не добившись еще национального единства Китая, не накопив сил для отпора империалистам в Китае, нельзя выступать с заявлением, рассчитанным лишь на проблематичную поддержку английского рабочего движения или французских социалистов и радикалов. Сунь Ят-сен так аргументировал свое мнение: если во время таможенного конфликта гонконгскому генерал-губернатору удалось удержать английское министерство иностранных дел от решительных мер и добиться даже отзыва английского консула из Гуанчжоу, то подобного рода заявление, сделанное Гоминьданом, все это подорвет.