Улыбаюсь ей и смотрю на мужчин, как будто они — неважны.

— Завтра я уеду, — произношу, пристально вглядываясь в прекрасные лица мужчин.

Захар, с непроницаемым выражением лица, обходит меня, окутывая в атмосферу напряженного ожидания. Его руки, сильные и уверенные, опускаются на мои плечи, сжимая их с неожиданной силой. Он немного встряхивает меня, словно пытаясь пробудить во мне какие-то скрытые чувства. Это действие, хоть и кратковременное, оставляет на теле отпечаток его присутствия.

— Как тебе кровать? Мягкая? — Захар переходит от жестких движений к более нежным прикосновениям, словно он боится испугать меня. Его голос звучит мягко и успокаивающе, как будто он пытается убедить меня в безопасности этого места.

— Мягкая, — отвечаю я, тая от прикосновений этого мужчины. Его руки на моей коже вызывают приятные мурашки, и я не могу сдержать улыбку. Это ощущение комфорта и безопасности, которое я так долго искала.

Захар, с легким вздохом, отпускает мои плечи, нежно подталкивая меня вперед. Феликс ловко принимает меня в свои объятия. Я поднимаю глаза на мужчину. Он заметно выше Захара, и его взгляд, наполненный непроницаемым спокойствием, скользит по мне сверху вниз. На лице нет ни малейшего намека на эмоции, что делает его еще более загадочным.

— Лилия, ты можешь пожить в этом доме. Здесь есть все, что тебе может понадобиться, — голос Ярослава звучит как рык, и я слышу его где-то рядом. Он кажется взбешенным.

— У меня последний год учебы, — нехотя отталкиваю от себя Феликса. Он с легкостью отпускает меня, словно был готов к этому.

— И что из этого? — усмехается Демид, его глаза искрятся вызовом.

— А то, что… — поджимаю губы, присаживаюсь на край дивана. Он такой мягкий, совсем не такой как у меня дома. — Я защищаю диплом, между прочим. Но только летом, а сейчас я его пишу. И у меня есть работа.

— Ты уволена, это я уже точно знаю, — серьёзно говорит Ярослав. Его слова рушат все внутри меня, как карточный домик.

— Брат, — угрожающе смотрит на Ярослава Давид. — Заткнись.

— Ааа, как я теперь буду жить? На что я буду жить? Как я смогу… — осматриваю все вокруг, ищу ответы, и развожу руками в сторону, показывая свою беспомощность.

— Успокойся, — передо мной садится Демид, его голос звучит умиротворяюще. — Ты поживи тут, хотя бы зиму.

— И весну, — добавляет Захар, его голос звучит мягко. Он пытается поддержать меня.

— Правда, Лилия, тебе тут будет лучше. С учебой мы что-нибудь придумаем, можешь заниматься дистанционно. Здесь это вполне возможно, — в подтверждение своих слов Феликс смотрит на Захара, тот кивает в знак согласия.

— Деньги у меня, конечно, есть. Это накопления, но они предназначены на квартиру, точнее на ипотеку, — я нервно сжимаю руки, словно пытаюсь удержать свои сбережения.

— Здесь есть все, Лилия. За еду и дом платить не нужно, а если тебе что-то понадобится, то мы все привезем, — уверяет меня Демид, ласково поглаживая руки. Его прикосновение успокаивает меня, и я начинаю чувствовать себя немного лучше.

Поднимаю голову, стараясь сдержать горькие слезы, которые наворачиваются на глазах. В глубине души я понимаю, что здесь мне больше не место, что оставаться здесь — это табу. Но теперь у меня нет выхода, нет места, куда я могла бы уйти. И по лицам мужчин я понимаю, что они не отпустят меня. Их взгляды, холодные и непроницаемые, словно стальные оковы, сковывают меня, не оставляя ни малейшего шанса на свободу.

— Максимум до марта, — предупреждаю я всех, взгляд мой скользит по лицам, каждому в отдельности, чтобы подчеркнуть серьезность своих слов. Мое заявление висит в воздухе, как немой вопрос, на который я получаю дружные кивки в ответ.

Лилия

Целый месяц, ровно месяц, я провела в этом доме. Торпеда, мягкая и пушистая, была моим единственным компаньоном в эти долгие дни. Иногда Юлия звонила, ее голос был как луч света в темноте. Она была удивлена, что я согласилась на предложение этих мужчин. Ее удивление было таким же большим, как и мое собственное. Казалось, будто они не держали меня, но на самом деле, я все еще была в их власти.

Мои учебные дела шли на удивление гладко, что вызывало у меня некоторое недоумение. Ведь я была уверена, что мне никогда не позволят закончить обучение дистанционно. Более того, они даже предложили провести защиту дипломной работы в режиме онлайн, что казалось мне совершенно невероятным. В этом, безусловно, замешаны Виноградовы. Эти люди внесли свой вклад во многие аспекты моей жизни.

На следующее утро после нашего разговора, я обнаружила в своей комнате мольберт, краски, альбомы и чистые листы бумаги. Кроме того, там был и планшет. После вечерней прогулки, в которой меня сопровождал Ярослав, я обнаружила в своей комнате полный гардероб новой женской одежды. Это было неожиданно, но приятно. Все эти вещи, похоже, были подарком от Виноградовых. Они всегда знали, как удивить.

Завершаю свои учебные занятия на сегодня, медленно поднимаюсь с постели и направляюсь на первый этаж. Желудок уже начинает немного протестовать, требуя пищи. Пироги, которые мы получили тогда от доброй Светланы, были такими вкусными, что закончились еще в тот же вечер.

Удивительно, но мужчины у нас в доме обладают поразительным аппетитом. Они смогли съесть несколько пирогов всего за час, в то время как я, наслаждаясь каждым кусочком, грызла свой минимум два часа. Это было приятное времяпрепровождение — дружеская беседа в гостиной в холодный вечер, когда за окном падал снег, а в доме царило тепло и уют.

— Так, Торпеда, веди себя тихо, — шепчу я своей спутнице, ощущая под ногами холодные ступени лестницы.

Осторожно пробираемся на кухню, аккуратно ступая по холодному мраморному полу. Я стараюсь двигаться как можно тише, ведь знаю, что в доме кроме меня есть еще Захар, который сейчас занят работой. Не хочу его отвлекать, поэтому стараюсь быть как можно менее заметной. Каждый наш шаг почти бесшумен, и только слабый отголосок движения раздается в тишине. Мы словно призраки, бесшумно перемещающиеся по дому, стараясь не нарушать спокойствие мужчины.

Торпеда, как молния, подбегает к своей миске и сразу же начинает поглощать содержимое. Я же, тем временем, осторожно подкрадываюсь к холодильнику. Знаю, что внутри меня ждет моя любимая творожная масса с кусочками сухофруктов. Медленно, стараясь не издать ни звука, открываю дверцу холодильника. Беру контейнер с творожной массой, сверху кладу зеленое яблоко, которое удерживаю подбородком, и прихватываю питьевой йогурт. Немного нелепо, но тихо, я закрываю холодильник.

Вечерний полумрак не позволяет мне четко разглядеть окружающее, и когда дверца холодильника закрывается, я беру с собой чайную ложечку.

— Торпеда, ты могла бы жевать свой корм немного тише? — шиплю я, обращаясь к своему питомцу, который с упоением поглощает пищу.

Держу в своих руках полный набор продуктов, достаточный для того, чтобы продержаться еще один день в этом месте. С осторожностью, словно охотник, преследующий свою добычу, я крадусь в направлении выхода из кухни. Медленно, боясь врезаться в косяк двери, я двигаюсь вперед.

— Что ты делаешь? — внезапно и громко спрашивает Захар, стоя за моей спиной. Неожиданный свет, включенный им, ослепляет меня, и я на мгновение теряю ориентацию в пространстве. Его голос звучит настолько неожиданно и громко, что я почти подпрыгиваю от удивления.

Чувствую себя как хомяк, который, нахватав все, что было видно в холодильнике, тащит свою добычу в норку, или, точнее, в свою комнату. Мои руки полны еды, и я стою перед мужчиной, чувствуя себя нелепо. Но вместо того, чтобы показывать свою неловкость, я улыбаюсь Захару. Это дурацкая улыбка, но она искренняя, потому что в этот момент я чувствую себя счастливой.

— Хаха, — нервно смеюсь, пытаясь скрыть тревогу и неудобство. — Привет. — Мои глаза быстро скользят по комнате, и я чувствую, как сердце начинает биться быстрее.