— Скоро, — засуетилась она.
— Хорошо, — губы мага искривились в злой усмешке. — У меня как раз есть идея, как вывести преступников на чистую воду. А главное! — он торжественно поклонился, — Избавить почтенного дракона от неприятных находок.
***
Нога подвернулась на остром крае камня. Лойзо пошатнулся, лошадь почувствовала свободу и чуть не выдернула руку из сустава. Парень сквозь зубы выругался на тупую скотину, тут же получив чувствительный тычок от отца.
— Ну, па! — прошипел он, потирая плечо.
Рыжий Милош обидно усмехнулся.
— Что до седин воспитывать будешь?
— А нечего ругаться в горах! — цыкнул староста на сына.
Лойзо промолчал, зло зыркнув в спину отцу. Его тень нависала над всей жизнью Лойзо: туда не ходи, это не говори, так не делай. Нельзя, нельзя и это нельзя! Слишком много запретов было в его жизни. Как же он ждал того момента, когда жениться и начнёт жить своим домом. Но не сложилось…Все из-за этого проклятущего «нельзя»! Но как выяснилось отцовские приказы можно обойти. Как говорится, если очень хочется, то можно.
— Чего скалишься? — грубо ворвался в мысли голос отца.
Лойзо на всякий случай втянул голову в плечи, и только потом разобрался, что па обращался не к нему.
— Я говорил, не хватит сон-травы? Говорил, давай добавим во что-то одно? Нет, ты упёрся! — трактирщик зябко передёрнул плечами и совсем другим тоном проговорил. — Твоему олуху повезло, в прошлые разы девки спали. А эта, кхм — он деланно прочистил горло, пряча за кашлем волнение, — смотрит на тебя и всё понимает…
— Один раз девка разрыдалась, ты и раскис! — насмешливо оборвал его староста. — Что, лучше своих хоронить?
Зря отец это сказал. Милош дёрнулся и, долго посмотрев на обидчика, зло процедил:
— В следующий раз сам повезёшь!
Дальше шли в неуютной тишине. Только глухой перестук копыт по камням эхом отдавался от скальной стены. Пешком идти надоело, но лошадей решили пожалеть, им ещё телеги домой тащить. Лойзо опять запнулся, но промолчал. Благо до пещеры оставалось всего ничего. Одолев последний виток, они вышли к площадке возле пещеры. Перед ними стояли две телеги, с неясными силуэтами на каждой. Мужчины вручили Лойзо единственный факел и потянулись к первой. Та стояла чуть сбоку, зацепившись оглоблей за бортик второй. Отец и рыжий Милош принялись их растаскивать, а Лойзо, словно заколдованный всё никак не мог отвести взгляда от неё.
Веселина Ерош, настоящая красавица. Даже мёртвая, она порождала в его голове непристойные мысли. Он непроизвольно сделал шаг к ней. Тело девушки живописно обвисло на столбе, обольстительно изогнувшись и склонив безвольную головку на плечо. Ещё шаг, и вот он уже упёрся в бортик. Огненно-красные волосы вспыхнули в свете факела, подчёркивая белизну лица и шеи, а яркие, в тон волосам, губы, чуть приоткрывшиеся в последнем вздохе, манили, как живые. Лойзо почувствовал жгучее напряжение внизу живота. Нервно облизнув разом пересохшие губы, он чуть слышно прошептал:
— Красивая…
— Сюда свети! — шикнул на него отец.
Лойзо послушно повернул факел, так чтобы им было удобнее. Мужчины пару раз дёрнули телеги.
— Пошла! — радостно сообщил трактирщик.
Как только к нему потеряли интерес, Лойзо опять повернулся к девушке. И вздрогнул от неожиданности. От толчка её голова откинулась на грудь, пряча за волосами лицо. Так было неинтересно. Странное возбуждение толкало его к ней. Краем глаза Лойзо заметил, как па с трактирщиком развернули телегу и уже начали впрягать в неё первую лошадь. В руках мешался факел. Лойзо оглянулся, и, заметив дыру между рассохшимися досками, воткнул его туда. Факел опасно накренился, но удержался. Плюнув на возможное недовольство отца, он тяжело перевалился через бортики и выпрямился. Её тело находилось слишком близко. Лойзо запустил дрожащую руку в её роскошные волосы и потянул. Лицо девушки выглядело скорее спящим, чем мёртвым. В неверном пламени факела тени от ресниц слегка подрагивали. Казалось, ещё немного и она откроет глаза. Захотелось прикоснуться к её коже. Лойзо приблизился к её лицу и прошептал:
— Я б тебя не обидел…
Глаза вдруг распахнулись, зрачки, полыхнув алым, иглами впились в него:
— Я тебя тоже… не обижу, — прошипел мертвец и медленно облизнулся.
Лойзо сдавленно охнул и в невероятном прыжке, спиной вперёд соскочил с телеги. Запнулся, свалил факел и, приземлившись на обжигающие угли, пронзительно заверещал не столько от страха, а от растерянности и боли. В ответ он услышал издевательский женский смех.
С трудом поднявшись, парень кинулся к отцу. Но тот вместе с трактирщиком, до сих пор взиравшие на сцену в немом удивлении, будто отмерев, синхронно развернулись в сторону деревни и бросились прочь с площадки. Лойзо увидев, что расстояние между ними увеличивается, в панике поднажал. Смех оборвался. Лойзо не удержался и обернулся. Мороз сковал позвоночник, на телеге уже никого не было. Искать взглядом привидение, или что там это было, он не стал, отдав все силы бегу.
Без факела было трудно, ноги выписывали настоящие кренделя, пытаясь удержаться на каменистой дороге. Тьма таинственно и жутко окутывала окружающие горы. Силуэты впереди бежавших мужчин уже почти слились с ночью. Лойзо, казалось, что он совсем один и ему на спину вот-вот бросится мертвец, вопьётся своими холодными губами в его плоть и выпьет жизнь до последней капли. Взвыв от ужаса, он ускорился, хотя до этого думал, что бежать быстрее не в состоянии. Лучше убиться об камни, чем…
Спасительный выход с площадки был уже близок, когда впереди раздался слаженный вопль. Лойзо затормозил, запнулся и, ободрав ладони в кровь, замер на четвереньках. Ледяная волна прошла по позвоночнику. В его сторону неслись отец и рыжий трактирщик, с перекошенными от ужаса лицами, они, казалось, не видели ничего перед собой. А за ними медленно надвигалась огромная туша дракона, с сидевшим на её спине всадником. Его ряса была подсвечена синим, а в тёмном провале капюшона мелькали ультрамариновые молнии. Вот мертвец повернулся в сторону Лойзо, и тьма заглянула в самую душу.
Колени подкосились, и он тяжело осел на камни. Последнее, что он услышал, был раздавшийся совсем рядом торжествующий женский смех…
****
— Вмес-с-сто одного трупа, вы ус-с-строили целое кладбище-с-с, — разражено фыркнул дракон, аккуратно перешагивая через живописно раскинувшиеся тела трёх мужчин.
Селина присмотрелась к его физиономии: глаза лукаво ссужены, надбровные пластинки топорщатся. Видно, он не так расстроен обстоятельствами, как хочет показать. Ещё бы такое развлечение, на пару-тройку веков хватит, чтобы рассказывать собратьям. Но на всякий случай она проверила пульс поверженных.
— Живы, просто без сознания, — хмыкнула Селина. — Хлипкий какой-то мужик пошёл.
Она и сама не ожидала, что их маленький спектакль возымеет такое действие.
— Не обобщай, — буркнул маг, выходя из-за второй телеги.
На драконе всё это время восседал морок. Никто из них не решился предложить древнему ящеру «побыть лошадкой», существа они, конечно, мудрые, но обидчивые.
— Ну и что дальше? — поинтересовалась Селина, пока что они действовали по плану мага, что конкретно задумал, коварный лжемонах держал в тайне.
Огонёк, вместо факела освящавший «место боя» сил добра с нечистью, переместился ближе и рассыпался на множество мелких светляков. Свет из тёплого, жёлтого сменился на мистически сине-зелёный, отчего кожа людей приобрела нездоровый оттенок. Селина подняла глаза на дракона, тот как раз разминал сложенные крылья. Теперь он был похож на вестника смерти, как его малюют в детских сказках. Жуткое и одновременно захватывающее зрелище. Маг оказался не только стихийником, но и немного иллюзионистом с неудержимо больной фантазией.
— А дальше самое интересное, — злобно пообещал он.
***
Лойзо резко открыл глаза. Он так и не понял, что же его привело в чувство. Маленькие искорки-огоньки, горящие синевато-зеленоватым пламенем, весели в воздухе, словно застрявшие в паутине светлячки, окутывая призрачным светом окружающее пространство. Воспоминания обрушились на него, словно ушат холодной воды. Он вскинулся и с ужасом понял, что связан и непросто так, а намертво прикручен к столбу на одной из телег. Стон ужаса просочился через сцепленные зубы. Его била крупная дрожь, но пока ни призраков, ни дракона не было видно. Лойзо дёрнулся, проверяя верёвки, но надежда ещё до этого слабо шевелившаяся внутри, окончательно покинула его. Они держались крепко, он попробовал раскачать столб, но тот даже не поддался. Лойзо вдруг вспомнил, об отце и трактирщике. Они же должны быть где-то здесь.
