И вдруг позади раздался шорох. Вздрогнув, нет, даже подпрыгнув от охватившего меня ужаса, почувствовала, как сердце ушло в пятки и, обернувшись, увидела позади мужчину в таком же темном плаще и шляпе, как у Юры. Он тоже был высоким, сначала я подумала, что это и есть Юра. Но у этого человека плащ не подбит красным шелком, а просто черный. Кто это? Кто-то из гостей или все-таки призрак? Мои губы дрожали, наверное, я побледнела, но в темноте этого не видно. А незнакомец вдруг произнес обычным, человеческим, а не потусторонним, голосом:

— Считаете? Я тоже так думал раньше, — вздохнул он.

— А теперь? – спросила я, когда ко мне, наконец, вернулся дар речи.

— А теперь, — он снова вздохнул, — Теперь я – самый несчастный человек на свете. И не знаю, что мне делать… Все из-за этой чертовой комнаты!

В его голосе звучала такая неподдельная печаль, что я, против воли, приблизилась, мне стало жаль незнакомого мужчину. Луч света из окна, от проезжающего автомобиля, упал на его лицо, и оно показалось мне смутно знакомым. Где-то я его видела! Но где? Молодой, весьма приятной наружности… Тонкие черты лица, светлые волосы. Определенно, мы не знакомы, но я его встречала! Может быть, просто видела сегодня внизу? За стойкой? Не он ли приглашал меня танцевать? Хотя вряд ли, он казался слишком подавленным для танцев!

— Что же у вас случилось в этой комнате? – спросила я, искренне сочувствуя своему собеседнику.

— Даже не спрашивайте, все равно не поверите! Но я бы не советовал вам ходить здесь, да еще одной, в темноте, — он безнадежно махнул рукой, немного наклонил голову — и тут я его узнала. Это было самое поразительное открытие на свете! Незнакомец, видимо, заметил вспыхнувшее в моем взгляде узнавание, и почему-то не хотел быть узнанным. На его лице отразился испуг, замешательство, потом он сделал шаг назад, второй, а после развернулся и бегом помчался прочь из комнаты, прикрывая лицо плащом.

Я бросилась за ним.

— Подождите! Не убегайте, стойте! – кричала я, но он уже выскочил из зала и помчался вниз по лестнице.

К счастью внизу я увидела Юру и Даню и, перекрикивая громкую музыку, что было сил завопила:

— Держите его! Держите! Это он! Он!

Но они, конечно, не поняли, и беглец ускользнул, а руки Юры встряхнули меня за плечи.

— Полина! Полина! Успокойся! – крикнул он мне в ухо. – Кто это?! За кем ты гналась?! Он тебя обидел?!

Даня тоже приблизился. Теперь они могли, наконец, хорошо слышать мои слова, а я отдышалась и снова могла говорить. И рассказала, как только что в зале наверху беседовала с человеком, ради которого мы здесь и оказались.

У светящихся врат был Павел Иванов. Пропавший жених Василисы.

— Вам кофе черный или с молоком? – спросил Исмаил.

— Мне черный, спасибо. Не люблю с молоком, — ответила я и улыбнулась.

Втроем мы сидели в кофейне рядом с нашим агентством и обсуждали случившееся. Положительныv моментом было то, что мои шефы единогласно признали: я молодец, хоть и ослушалась распоряжения.

— Ну что ж, иногда лучше следовать интуиции, — резонно заметил Юра. – Полина выяснила больше, чем мы оба. А мы, кажется, поставили не на тех лошадей.

— Вопрос, что делать дальше? – перевела я тему, потому что смутилась от восхваления своей персоны, излишнего, как мне показалось. Ведь все вышло абсолютно случайно, – Мы должны рассказать об этом Василисе, так?

— Без сомнения, — Юра кивнул. – Но сначала, давайте обсудим, что имеем на сейчас.

— Главное, мы выяснили, что Павел жив, — предположила я.

— Главное – для Василисы, — возразил Даня, до того молчавший. – Для нас не совсем. В том смысле, он, конечно, мог быть и мертв, но я уж точно не верил в его таинственное перемещение в мир зомби. Так что встреча была вполне ожидаемой.

— А что главное для нас? – заинтересованно спросила я. Мне казалось, что может быть важнее, чем появление главного действующего лица на нашей сцене!

Исмаил принес кофе и на несколько мгновений мы прервались. Он аккуратно расставил маленькие восточные чашечки, коричневый кусковой сахар в розетках и удалился обратно к стойке. Кофе был вкусный, как и всегда, а в самой кофейне так тепло, что я подумала, как же это прекрасно, когда у тебя такая интересная и уютная работа!

— Главное, как опять-таки правильно подметила Аполлинария Николаевна, — и что бы мы без нее делали, — иллюминацию включают исключительно в день экскурсий, чтобы произвести впечатление на группу.

— И? – хором спросили мы с Юрой.

— А значит, Влад нам солгал. Потому что он и пропавшая девушка ходили в музей в будний день. Экскурсии не было, врата не включали. Он же сказал, что видел точно такое же свечение, какое видела Василиса. Вопрос, зачем он соврал? Согласны? Какие еще у нас есть вопросы?

— Как объяснить сами исчезновения, если мистика здесь не замешана? – предположила я.

— Какие исчезновения? – Юра покачал головой. – Да не было никаких исчезновений. Данька ведет к этому.

— Совершенно верно. Как мы выяснили, рабочий нашелся. Павел тоже.

— Но девушка не нашлась! – воскликнула я.

— Об исчезновении девушки мы знаем исключительно со слов Владислава. Никто больше не может этого подтвердить. А, как мы уже выяснили, его словам верить нельзя.

— Но зачем Владу обманывать? Василиса – его подруга…

Я была удивлена таким странным предположением братьев.

— Это хороший вопрос.

— А Павел? Он-то исчезал? Ведь на камерах не видно, как он вышел из здания. Как он покинул зал тоже неясно.

— С этим я разобрался, — ответил Даня. – Помог наш эксперимент. Когда вы с Василисой ждали меня, а я пропал, я проделал в точности все то же самое, что до того провернул наш друг. А именно прошел к окну, раскрыл его, вылез на козырек, потом спустился вниз и вышел через черных ход, открытый для рабочих.

— Но ведь там ходят только рабочие?

— Да. Павел взял спецовку, что лежала в углу, их там целая гора, и благодаря ей успешно слился с толпой выходивших работяг.

— А как он попал к окну? Его бы заметили!

— Точно так же, как и я. Вы же не заметили меня? Хотите посмотреть? – Даня огляделся по сторонам. — Тут не получится. Пойдем в уборную.

— Что? – удивилась я. Вот уж не ожидала подобного приглашения.

— Тут светло. Нужна темнота, пойдем. Юрец, подожди нас тут.

— Не спешите, — хмыкнул Юра, я смутилась, а он вытащил телефон и снова начал кому-то писать сообщения. Мы с Даней поднялись из-за стола и проследовали к двери в мужскую комнату, которая была свободна. Даня не стал включать свет. Мы оказались вдвоем в полной темноте после того, как он закрыл дверь.

— Отойдите к дальней стене, Аполлинария Николаевна.

Я послушно сделал шаг назад, все еще испытывая неловкость от странного эксперимента. Даня включил фонарь мобильного и осветил свое лицо. Из-за холодного света оно выглядело чуть синеватым и казалось каким-то неестественным.

— Видите меня? Хорошо?

— Да, конечно.

— А теперь? – с этими словами Даня перевернул телефон и направил фонарь на меня. Теперь, напротив, я отчетливо видела себя, фигура и лицо Дани были скрыты, если бы он не держал телефон, я не могла бы сказать здесь он или нет. Не двигая рукой, он осторожно переместился в сторону, и я не увидела его движения. – Понятно? Вот так и сделал наш Паша. Врата сияют настолько ярко, что все, остающееся позади, находится в полной темноте. Он преспокойно дошел до окна и вылез, пока Василиса и прочие ждали его появления из-за занавеса. Ну все, можем возвращаться, если цель эксперимента понятна. Не нужно давать Юре повод для шуток, а то он долго не успокоится.

Я была полностью согласна, и мы поспешно вышли обратно в зал. Юра даже не поднял головы.

— Тогда, у меня возникает другой вопрос. Как Павел исчез – мы разобрались. Вопрос – зачем он это сделал? И почему пришел на вечеринку, зачем? Почему назвал себя самым несчастным из людей и сказал, что теперь верит в силу сияющих врат?