– Нет, – сказала я.

– Малышка, чем быстрее мы придем к супружескому согласию, тем лучше, – ухмыльнулся Адриан.

– Она сказала «нет», ублюдок! – рявкнул Патрик, выхватывая кинжал, спрятанный за поясом моего платья.

Мы стояли в кольце вооруженных людей. Судя по потрепанной одежде и разномастному оружию они были простыми разбойниками – лишь у главаря был меч, остальные держали в руках кто что: кистени, длинные охотничьи ножи, самодельные пики. Сброд, нанятый графом Дейтоном.

Сброд, который ничего не понимал в ведении настоящего боя. А Патрика этому обучали с детства.

Он сразу с разворота ударил кинжалом ближайшего мужчину, не щадя, метя в самое незащищенное место – шею. Тот рухнул на пол, забился, зажимая рану.

Патрик подцепил носком сапога упавший из рук разбойника нож и кинул его отцу. Папа поймал нож в полете и тут же, оттеснив маму за спину, напал на двух головорезов.

– Спасайтесь! – крикнул он. – Спасай сестру!

Я была в таком смятении, что действовала как механическая кукла, которую дергают за веревочки. Стоило Патрику отпустить мою руку, я встала покачиваясь, озираясь, не зная, что делать дальше.

На нас бежали сразу двое мужчин, подгоняемые гневными окриками графа Дейтона:

– Убить мальчишку! Хватайте девчонку!

Патрик поднырнул под летящий в его голову металлический шар кистеня. Вонзил острие в грудь второго противника, но не пробил кожаный кожух, лишь оттолкнул разбойника с дороги. Брат подтолкнул меня в направлении двери:

– Беги! Беги к телепорту, Ви! Я догоню!

Я побежала, не смея обернуться. До моего слуха долетали тяжелые звуки боя: громкие выдохи, скрежет железа, вскрики и грохот крошащегося под ударами шипастых шаров мраморного пола, звон разбитых окон и зеркал.

Прежде чем выскользнуть в коридор, я все-таки оглянулась и застыла на бесконечные три секунды. Страшная картина мгновенно и навсегда запечатлелась в памяти…

Папа бился как лев, но он тяжело дышал, по рассеченному виску струилась кровь, а штанина его новых красивых брюк, которые он заказал к моему празднику, тоже пропиталась алым. Он старался не наступать на раненую ногу. На него наступали сразу трое, и все же он пока успевал отбиваться. Челка свесилась на один глаз, придавая моему строгому отцу залихватский вид. Будто это все шутка… Будто игра…

Мама беззвучно шевелила губами, которые складывались лишь в одно слово: «Бегите!»

Патрик отступал к выходу, теснимый двумя противниками с ножами. Пату ничего не оставалось, как подставить левую руку, кое-как защищенную плотной тканью сюртука, под удары лезвий. Они уже прорезали материю, и теперь при каждом ударе вверх и в стороны летели брызги крови Патрика.

Его лицо было спокойным и сосредоточенным: он ждал подходящего момента. Стоило одному из противников поскользнуться, Патрик тут же полоснул его по лицу, по глазам, ослепляя. И воспользовавшись растерянностью второго – ударил его в бедро кинжалом, а после коленом в живот, заставляя упасть.

– Ви, беги!

Перед тем как отвернуться, я заметила, что Адриан не вступает в бой. Он быстро шел вдоль стены в обход, двигаясь за мной.

Я выскочила в прохладный, темный, пахнущий цветами коридор и только теперь поняла, что воздух в зале провонял кровью. Патрик нагнал меня через мгновение, схватил за руку и потащил за собой. Вторую, левую, руку он неловко прижимал к груди.

Нас догнал пронзительный крик мамы:

– Кил! Нет!

Потом она еще раз жалобно негромко вскрикнула. И стало тихо.

Колени подогнулись, я запнулась, почти упала, но Пат обхватил меня за талию, вздернул на ноги.

– Телепорт, Ви, – выдохнул он, ничем не выдав, что наверняка его сердце, так же как и мое, готово разорваться от боли.

В зал телепорта вел отдельный переход, где не было окон и дверей. Мы опережали убийц на доли мгновения, но если будем бежать достаточно быстро, то успеем проскочить вовнутрь и запереть тяжелые створки.

Мы не подумали, что граф Дейтон примет во внимание этот путь отступления и заранее выставит пост. Еще несколько шагов, и мы бы оказались в ловушке, зажатые между двумя группами головорезов в узком пространстве.

– Ви, стой.

Патрик резко остановил меня и указал подбородком на длинные колеблющиеся тени в конце коридора. Разбойники ждали за поворотом, не предполагая, что их выдадут магические светильники.

Меня захлестнуло отчаяние: путь к спасению отрезан! Однако Пат тут же дернул меня в сторону: у него появился другой план.

– Господин… – раздался испуганный голос.

Белая как полотно горничная Бетси стояла за портьерой, отделяющей господскую половину дома от половины слуг.

– Тш-ш-ш. – Патрик приложил палец к губам. – Они вас не тронут. Сидите тихо и не высовывайтесь. Дверь в подвал заперта?

Бетси замотала головой, не в силах произнести ни слова.

Подвал? Там хранились продукты, папа оборудовал винный погребок. Что задумал Патрик?

– Из подвала… есть выход на поверхность… – объяснил он на бегу. – За ограду…

Точно! Туда торговцы привозили товар, наша экономка вместе с кухаркой выбирали, чем пополнить запасы, а слуги спускали продукты в подвал, не беспокоя хозяев дома.

Если мы выберемся за пределы имения, появится шанс укрыться в лесу, а после добраться до города. Сейчас, ночью, будет не так-то просто нас отыскать.

За спиной взвизгнула Бетси, ее плаксивые мольбы перебил грубый мужской голос, выспрашивающий у горничной, куда мы побежали.

– В подвал! – пискнула она. – Ой, матушки, не трогайте только!

Патрик вполголоса выругался: мы не успевали добраться до лестницы в подвал. Брат замешкался на секунду, но вот он снова потащил меня в сторону, в боковое ответвление коридора. Тот вел, кажется, в прачечную – в нос шибанул застоявшийся запах хозяйственного мыла.

Далеко мы не побежали: Патрик нырнул в неприметную нишу, прикрытую пыльной занавеской. В нише хранились ведра, швабры и щетки.

– Переждем, – одними губами произнес он, прислонился к стене и привлек меня к себе.

Мы старались не двигаться, не издать ни звука, но сбивчивое дыхание так и норовило вырваться изо рта. В двух шагах, за тонкой перегородкой, ходили преследователи. Часть отправились в подвал, другие обшаривали углы, заглядывали во все закоулки. Если кто-то догадается отдернуть занавеску…

С левой руки Патрика капала кровь. Я тихонько, кончиками пальцев погладила его по запястью, спросила одними глазами: «Очень больно?» Пат растянул в улыбке побледневшие губы, покачал головой.

– Никого тута нет! – крикнул наемник из глубины дома.

– Ищите лучше! – рявкнул Адриан.

Он стоял совсем близко – достаточно протянуть руку. Я вздрогнула всем телом. Клянусь, не нарочно, но страх оказался сильнее меня.

Повязка с бубенцами все еще была надета на запястье. Проклятые бубенцы забряцали от неловкого движения, и их негромкое звяканье в тишине прозвучало громом.

Патрик выхватил из-за пояса заляпанный кровью кинжал и едва успел отодвинуть меня за спину, как хлипкую занавесь, скрывающую нишу, сорвали с петель.

За ней стоял ухмыляющийся Адриан, а за его спиной маячили четверо разбойников.

– Парня убить, девчонку ко мне, – скомандовал он и отошел за спины головорезов.

– Трус! – крикнула я. – Сразись как мужчина!

Адриан расхохотался в ответ.

Наемники, переглядываясь, обнажили ножи. Они не слишком-то рвались в бой, уже зная, как сражается Патрик. К тому же здесь, в тесном коридоре, невозможно пустить в ход кистень, да и не нападешь всем скопом, мешая друг другу. Разбойники замерли, набычившись, ожидая, пока мой брат сделает первый ход.

А Патрик, вместо того чтобы напасть, вдруг крикнул:

– Зажмурься, Ви!

Он сорвал с руки один из тонких браслетов-артефактов и швырнул его во врагов.

– Вспышка! – приказал он, активируя магию.

В глаза ударил свет, ослепляя даже сквозь зажмуренные веки. Раздался грохот. Патрик потянул меня за собой, и я едва не споткнулась о тело разбойника, лежащего на пороге. Врагов оглушило и разметало, но скоро они придут в себя. У дальней стены стоял Адриан, опираясь рукой на оставленный кем-то стул, и тряс головой.