С другой стороны, осенью в этих широтах устроить дождь — пожалуй, много сил и не надо. Природа только рада будет: пальцами щёлкни — польёт.

— Никогда не сомневался в твоих талантах, — пожал я плечами.

— Это — неуклюжая попытка мне польстить? — чуть ли не прорычал Жорж.

Что-то с ним всё-таки творилось. С самого начала года — что-то ненормальное. Я не мог собрать воедино образ этого человека.

То он кидается на меня прямо на жилом этаже, то вызывает на дуэль. То пытается шутить, то орёт как резаный. А эти его загадочные ночные отлучки? Либо я чего-то не понимаю, либо у Жоржа повело крышу. Что, в общем, ни разу не удивительно, учитывая обстоятельства.

— Льстить не в моих привычках, господин Юсупов, — отрезал я. — Итак. Зачем мы здесь?

Спохватившись, Вова заговорил:

— Господа! Мы здесь собрались, поскольку между господином Барятинским и господином Юсуповым возникли неразрешимые противоречия. Разрешить которые они полагают возможным лишь кровью.

Я покосился на Вову. Откуда он это выкопал, интересно? В прошлый раз на дуэли, помнится, ничего подобного не говорилось. Жорж тоже опешил, но перебивать не стал, слушал внимательно.

— Господин Барятинский выбрал оружие — дуэльные пистолеты! — Вова тряхнул ящичком. — Наше предложение — стреляться с тридцати шагов…

— С тридцати? — воскликнул Жорж. — Это что — шутка? Объясни им, — потребовал он у своего секунданта.

Звягин откашлялся и выдал надменным тоном:

— С тридцати шагов стреляются из-за какой-нибудь ерунды. Исключительно ради того, чтобы продемонстрировать друг другу мужество и разойтись, примирившись.

— Из-за ерунды, — вмешался я, — к вашему сведению, вообще не стреляются, господин Звягин.

— Вот и мы здесь не из-за ерунды! — повысил голос Звягин. — Вы, господин Барятинский, убили отца господина Юсупова. Оставьте при себе ваши оправдания, они не достойны представителя дворянского рода. Если уж его величество император не счёл возможным отправить вас на виселицу или в острог…

— Государю императору — ура! — донеслось с неба.

Мне на плечо спикировал Джонатан. Дождь вдруг мгновенно прекратился — будто выключили.

Звягин сбился с мысли.

— Эм… Ну, в общем, остался только один способ восстановить справедливость, — скомкано закончил он. — Стреляться будем с пяти шагов.

— С пяти шагов — это ж верное убийство, — пробормотал Вова, опять забывшись и вернувшись к привычному стилю. — А я, вообще-то, предлагаю вам примириться…

— Не смешно, господин Малицкий, — отрезал Жорж. — Повторите своё предложение ещё раз — и будете стреляться со мной после Барятинского.

— Слышь, белобрысый! — возмутился Вова. — Если с Костей чего случится — мне и стрелять не понадобится, голыми руками тебе башку оторву!

— Тихо, тихо, господа! — поднял я руки, заодно сняв Щит. — Поменьше пафоса, мы здесь взрослые люди. С пяти шагов так с пяти шагов. Господин Звягин, обозначьте, пожалуйста, черту. Право первого выстрела предлагаю определить жребием.

Звягин подчинился. Жорж подошёл ко мне.

— А жребий как выберем? — спросил он с ехидцей. — Тоже жребием?

— Не будем усложнять. — Я вытащил из кармана серебряную монету. — Принимаешь?

Бросил монету Жоржу. Тот поймал, повертел её в руке и кивнул:

— Принимаю. Орёл или решка?

— Орёл, естественно, — пожал я плечами.

Жорж подбросил монету. Поймал, положил на тыльную сторону левой ладони и показал мне.

Монета упала решкой. Монета, которую долго и упорно заговаривала Мурашиха, рассказывая что-то про линии вероятностей, наплевала на всё и упала решкой.

— Что-то не так, господин Барятинский? — участливо спросил Жорж.

— Всё в полном порядке, господин Юсупов, — улыбнулся я. — Владимир, зарядите, пожалуйста, пистолеты.

На самом деле, всё было не так. Мне предстояло получить пулю с пяти шагов. С этого расстояния не промахнётся даже Жорж, даже если выпьет перед выстрелом литр водки.

И что мне, спрашивается, делать? Вообще, логика подсказывает вырубить обоих — Жоржа и Звягина. А потом спокойно привести свой план в действие.

Я покосился на Жоржа. Тот моментально перехватил мой взгляд и улыбнулся.

Н-да, со Звягиным-то проблем не возникнет, а вот с Жоржем придётся повозиться. Ещё месяц назад, когда он вдруг бросился на меня в коридоре, я почувствовал, что мальчик превратился в мужчину. Плюс — странности с уровнем. Платон сказал, что прибор зафиксировал десятый лишь потому, что измерение пришлось остановить. Какой уровень у Жоржа на самом деле, чёрт его знает.

Он может запросто оказаться сильнее меня. Быстрой победы не получится, а полноценная магическая драка наверняка опять приведёт к разрушению многострадальной Башни-руины, прибеганию сюда наставников… В общем, получится цирк, из которого я вынесу одни проблемы.

Хотя, справедливости ради: оказаться застреленным на дуэли — тоже проблема. Да ещё какая.

— Что делать, сиятельство? — тихо спросил Вова.

— Да чтоб я знал… — буркнул я.

— Не убьёт ведь он тебя, не самом-то деле?..

— Вова, не мешай. Я думаю.

Думая, я смотрел на Джонатана. Мой фамильяр спокойно чистил перья, сидя на вершине башни. Происходящее внизу его, казалось, совершенно не парило.

Хмыкнув, я, внезапно, успокоился. Если уж фамильяр сумел предсказать падение метеорита и спас меня, то уж будь здесь какая-нибудь опасность — тем более бы забил тревогу. А он совершенно спокоен. Значит, всё хорошо, и опасность мне не грозит.

— К барьеру, господа! — провозгласил Звягин.

— Ничего не делать, — сказал я Вове. — Всё по плану.

— Да чёрта с два по плану! Монета…

— Всё. По плану, — твёрдо повторил я. — Не дёргайся.

И отправился к барьеру — черте, проведённой Звягиным по земле. Жорж занял своё место напротив меня. Спокойный, собранный.

— В последний раз предлагаю вам разойтись миром, — сказал Вова.

— Господин Малицкий, — повернулся к нему Жорж. — Если бы человек, убивший вашего отца, стоял перед вами — вы бы согласились разойтись миром?

И тут Вова сказал такое, что даже я обалдел.

— Господин Юсупов. Сын человека, убившего моего отца, сейчас стоит передо мной. Но даже моих не слишком аристократических мозгов хватает, чтобы понять: сын за отца не в ответе. А ещё мои мозги понимают, что если ты убил человека, который пытался убить тебя — к тебе никаких претензий быть не может. И уж тем более если через этого человека в мир лезет Тьма.

— Я… Мой отец? — воскликнул внезапно смешавшийся Жорж. — Вашего отца? Вы о чём, господин Малицкий?..

— Господин Юсупов, полагаю, не посвящал сына в грязные детали своего бизнеса, прошу прощения за англицизм, — сказал я, вертя на пальце пистолет. — Он был во многом благородным человеком.

— О чём идёт речь? — взревел Жорж.

— Речь идёт об автомобиле «Чёрный призрак», производство которого начали под руководством вашего отца, господин Юсупов, — пояснил я. — Отец Владимира изобрёл модификацию двигателя, позволяющую развивать невероятную скорость. А после этого «внезапно» скончался — физически. Удивительным образом по документам оставшись живым и здоровым. Подставной господин Малицкий получал за своё изобретение немалые отчисления. Полагаю, мне не нужно объяснять, кто на самом деле получал эти деньги — до тех пор, пока мы с господином Юсуповым старшим не поговорили и не достигли определённых соглашений по этому вопросу.

Жорж побледнел.

— Это ложь, — сказал он.

— Как вам будет угодно, — развёл я руками.

— Мой отец — благородный человек! Он не мог так поступить!

— Разумеется, не мог. Разумеется, сам он не убивал. Он просто отдал приказ. Быть может, даже не задумавшись о том, как именно этот приказ выполнят.

— Ложь! — повторил Жорж.

Руки у него дрожали.

— Как вам будет угодно, — повторил и я. — Ваш выстрел, господин Юсупов.

Жорж часто и истерично дышал. Его взгляд метался из стороны в сторону.

— Жорж? — позвал Звягин обеспокоенным голосом.