— Угу, бывает, — кивнул я. — А потом она, значит, пришла в себя и бросилась бежать. В целом, конечно, ясно.

— Что ясно? Почему тебя вообще это интересует⁈ Это — моё дело!

Эх, как быстро растут дети! Стоило пацану подняться со смертного ложа и начать двигаться, как гормоны начали с лихвой нагонять упущенное.

— Я и не собираюсь лезть в ваши дела, Ваше высочество.

— А мне кажется, что не только собираешься, но и лезешь! Причём, весьма настойчиво.

— Креститься надо, когда кажется, — буркнул я. — Всё, что меня интересует — ваша жизнь и благополучие. А каким образом Ваше высочество будет решать вопросы с бастардами — меня уже ни в малейшей степени не касается. Впрочем, полагаю, при тех магических и материальных ресурсах, которыми располагает ваша семья, вы эти проблемы успешно решите и без моего участия.

— Да как ты смеешь! — воскликнул Борис, скорее ошеломлённый, чем возмущённый. — Я бы никогда не стал…

Но тут он осёкся. Вспомнил, видимо, что у него произошло с нашей горничной Китти — когда летом вынужденно жил в Барятино. Пробормотал:

— Тогда было другое.

— А оно каждый раз — другое, — усмехнулся я. — Не поверите, ваше высочество: сколько живу — столько удивляюсь. Какой ситуации ни коснись — всякий раз она другая… Однако, повторюсь, это не моё дело. А вот что меня действительно интересует, так это странная близнецовая аномалия, с которой мы с вами столкнулись. Если это просто какой-то курьёз — ладно, принимаем к сведению и едем дальше. Но, видите ли, какое дело. Когда в мире объявлен, по сути, режим чрезвычайной ситуации в связи с вторжением Тьмы, любые мелочи перестают быть мелочами.

— Прости, Костя, я не понимаю. — Борис нахмурился и сложил руки на груди. — О чём ты говоришь? Что не так с близнецами?

— Ох уж эти влюблённые, — вздохнул я. — Всегда-то они слепы… Скажите, ваше высочество: вас не смущает то, что милейшие сестрёнки Злата и Агата чувствуют одновременно одно и то же? А ко всему — видят и слышат?

Борис опустил руки. Подумал. Хмыкнул и сел на скамейку рядом со мной.

— Ну, вообще-то, я замечал странности… Но слышал, что у близнецов это норма.

— Норма? — переспросил я. — Начинать хромать, когда твоя сестра подвернула ногу?

Борис смутился и не ответил.

— Мы с Надей — тоже близнецы, если что, — напомнил я. — Но если бы Надя испытывала боль каждый раз, когда меня заваливает камнями, пронзает арматурой или сечёт осколками — она уже умерла бы, наверное. Ну и отдельной строкой — я очень рад, что ничего не чувствую, когда Надя целуется со своим женихом.

Тут я даже поёжился. Потому что прекрасно понимал: они с Вовой наверняка уже не только целуются.

— Так вот почему ты догадался! — всплеснул руками Борис.

Я кивнул:

— Да. Злата буквально на меня набросилась. И, судя по реакции, сама от этого обал… эм… изумилась. — Временами мне было тяжело подбирать подобающие в аристократическом обществе слова и выражения.

— Надо с ними поговорить, — решительно сказал Борис. — Я уверен, что девушки всё объяснят!

— Угу, надо бы, — кивнул я. — Полагаю, ваше высочество, если ваши намерения честны, то вам придётся взаимодействовать весьма тесно с обеими сёстрами.

— Почему с обеими? — удивился Борис.

— Ну как вам сказать… Взять хотя бы интимную жизнь. Я уверен, что вам было бы неприятно поставить Злату в неудобную ситуацию. Когда, к примеру, она вечером поедет в театр, а вы с её сестрой решите…

Борис снова вскочил, покраснев пуще прежнего.

— Это ужасно! — воскликнул он.

— По-моему, скорее забавно, — уточнил я. — Хотя, безусловно, удобного тут мало. Впрочем, сестрёнки явно приноровились извлекать из своего положения и пользу. По крайней мере, Агата. Вспомните, как ловко она обставила вашу команду на Игре. Вы сказали, что чёрные постоянно были на шаг впереди вас. И теперь мы знаем, почему: они мгновенно узнавали о любом вашем действии.

Борис заметался перед скамейкой взад-вперёд — как дикий зверь, пойманный в клетку. Впрочем, он держал себя в руках, за пределы глушилки старался не выходить. Потом вдруг остановился и посмотрел на меня. Жалобно сказал:

— Ничего не могу с собой поделать! Весь день внутри что-то бурлит и клокочет. Знаешь… Если бы не та случайность, если бы Агата не оступилась… Я бы, наверное, сам набросился на неё. То есть, не то чтобы я хотел оскорбить её или причинить вред! Просто… Просто это чувство сильнее меня. Понимаешь?

— Понимаю. Ничего, скоро пройдёт, — пообещал я. — Скоро должно полегчать. Сегодня был очередной прорыв Тьмы, и вы, вероятно, чувствуете его отголоски.

— Прорыв? — вскинулся Борис. — Но где? Почему я не знал⁈

Я коротко ввёл цесаревича в курс дела, умолчав о деталях — таких, как получение нами нового оружия. Не потому что не доверял, просто разговор был о другом. А чем меньше треплешь языком не по делу — тем лучше для тебя.

— Да есть ли вообще какая-то надежда? — прошептал Борис. — Есть ли хоть какой-то шанс избавиться от этого проклятья⁈

— Всегда, — успокоил я. — Пока мы живы — надежда есть. А когда не будет нас — эта надежда останется у других. Пока же давайте сосредоточимся на насущных проблемах, ваше высочество… Итак: у нас есть две престранные близняшки, и нам нужно с ними поговорить. Предлагаю не откладывать дело в долгий ящик. Завтра, здесь же, после вечерних занятий. Я договорюсь со Златой, вы — с Агатой.

— Но девушки ведь сразу узнают, что мы хотим встретиться с ними обеими, — возразил Борис.

— Ну и что? — пожал я плечами. — Мы ведь им не враги. И не пытаемся затянуть их в ловушку.

— А зачем же тогда говорить с ними по отдельности?

— Потому что разговор всё равно состоится. У вас — с Агатой, а у меня — со Златой. Возникли ситуации, которые требуют разъяснений, согласитесь. И я хочу, чтобы девчонки поняли: мы отчасти в курсе их секрета и не стремимся афишировать свои догадки. Пока — точно не стремимся. Лично я сомневаюсь, что близняшки замыслили что-то недоброе. Мне кажется, им просто нужна помощь.

Обдумав услышанное, Борис кивнул. Протянул мне руку:

— Договорились. Идём обратно?

— Вы идите, ваше высочество. — Я покосился на маячащих в отдалении телохранителей. Приближаться к скамейке они предупредительно не стали, наблюдали за нами издали. — А я посижу ещё немного. Воздухом подышу.

Борис удалился. Телохранители утопали вслед за ним.

Я снял глушилку и глубоко вдохнул. Посмотрел туда, где под деревом таилась в тенях фигура.

Почувствовав мой взгляд, фигура приблизилась. Это был мой однокурсник Денис Звягин. Мелкий пакостник по сути, но — представитель черномагического рода, занимающего место в Ближнем Кругу.

Таился Звягин напрасно, я срисовал его появление под деревом ещё десять минут назад.

— Дай угадаю, — сказал я. — Завтра?

Звягин слегка опешил. У него явно была запланирована какая-то проникновенная речь.

— Завтра, — обалдело подтвердил он. — Вечером, возле Башни-руины…

— Ну вот всегда так, — вздохнул я. — Валится всё подряд на один день! А ведь у меня когда-то была возможность пройти курс по тайм-менеджменту. Сейчас, глядишь, не маялся бы так.

— Что? — захлопал глазами Звягин.

— Ничего, — буркнул я. — Послышалось… Передай Юсупову: я буду возле Башни-руины через час после отбоя. Раньше не смогу — дела. Если не устраивает, можете с Жоржем убить друг друга сами.

— А… Э… Оружие… — окончательно растерялся Звягин.

— Оружие привезу я. Вопросы есть? Вопросов нет. Смирно! Кру-гом! Шагом марш отсюда!

Звягин свалил раньше, чем сообразил, что происходит. Ну, может, это, конечно, я переборщил. Возможно, добавил к своим словам щепотку черномагического убеждения… Так, совсем крохотную. Не выше второго бытового уровня.

— Секунданта ещё теперь искать, — с досадой сказал я, глядя под ноги. — Не было печали. Тьфу! — И пошёл к корпусу.

Настроение немного испортилось.

Утром я проснулся с уже сложившимся в голове планом действий. Увы, план этот опять вынуждал меня выделиться из массы учеников. А именно — свалить с занятий. Здесь, в этом мире, в этом заведении такое, мягко говоря, не одобрялось. Но что поделаешь! Надо ведь как-то расхлёбывать проблемы, которые люди так любят мне устраивать.