Я пожимаю плечами. — Я не знаю.

— Вот именно! Нет причин, по которым мы не можем просто принимать подавляющие препараты всю оставшуюся жизнь и делать то, что хотим!

— Но я не думаю, что это так работает. Я не знаю, как тебе это могло сойти с рук и не попасть в беду, — возражаю я.

Она шмыгает носом и издевается. — Ты этого не понимаешь, — вздыхает она. — Но если ты представишь себя Омегой, то поймешь. Отстойно, когда твоя судьба уже решена за тебя. Жаль, что я не могу просто вырезать свой дурацкий чип! Я чувствую себя собакой.

— Не делай этого! — Я кричу. — Ты можешь умереть!

— Ну, я не собираюсь этого делать, глупышка, — говорит она, закатывая глаза. — Я просто говорю. Было бы проще, если бы я могла. Мое будущее еще не было бы решено за меня.

Я прикусываю губу. — Клара, я боюсь, что с тобой случится что-то плохое, — тихо говорю я.

Она качает головой. — Единственная плохая вещь — это то, что мама злится на меня. Вот почему я плакала. Но в конце концов, все будет хорошо, Ребекка.

— Ты обещаешь?

— Я обещаю.

Я, задыхаясь, просыпаюсь и, вздрогнув, сажусь. Боль в груди такая сильная и всепоглощающая, что я закрываю глаза, борясь со слезами, которые вот-вот хлынут.

Именно тогда я слышу безошибочный крик Хлои, доносящийся из конца коридора.

— Вы серьезно?! — она кричит. Это радостный звук, и через мгновение раздаются шаги, направляющиеся к моей двери.

— Ария! — Она кричит, стуча в дверь. — Ария! — Она распахивает ее и заходит внутрь, ее глаза сияют от счастья.

— Мы должны идти! — Она кричит. — Приготовься!

— Не пугай ее, детка, — предупреждает Лукас, стоя в дверях. Он одаривает меня улыбкой. — Пошли, нам пора.

Я качаю головой, все еще пытаясь проснуться. — Что происходит? — Спрашиваю я.

— Они нашли ее, — говорит Хлоя. — Они нашли твою сестру, Клару!

Мне требуется некоторое время, чтобы осмыслить ее слова.

Они нашли ее.

— Она в больнице, — продолжает Хлоя. — Нам только что позвонили.

Я слишком ошарашена, чтобы говорить. Хлоя заключает меня в объятия, прежде чем бросить мне толстовку. — Мы уходим прямо сейчас.

Наступает реальность. Я вскакиваю с кровати, пытаясь подобрать слова. — Ты уверена?! — Я задыхаюсь. — Ты уверена, что это она? — Спрашиваю я.

— Клара Грин, верно? — Спрашивает Лукас. — Это твоя сестра?

У меня вырывается вопль; звук, о котором я и не подозревала, что способна издавать. — Что… как… — Слезы текут из моих глаз, а сердце бьется в груди так быстро, что я боюсь, что оно может разорваться.

— Кто-то подбросил ее. Это все, что они знают.

— Кто тебе звонил? — Спрашиваю я в замешательстве. — Как они узнали, что нужно позвонить тебе?

— Это не имеет значения! — Хлоя плачет и снова обнимает меня. — Это происходит! Хватай туфли!

Они оба сияют, пока Хлоя упаковывает для меня дорожную сумку.

Миллион вопросов проносится у меня в голове.

Означает ли это, что я могу уйти?

Она ранена?

Они уверены, что это она?

Но шок слишком силен, чтобы что-то сказать. Вместо этого я следую за Лукасом в его машину, и по моей спине пробегает приятный холодок.

Клара жива.

* * *

Поездка, кажется, длится целую вечность. Лукас и Хлоя болтают между собой и иногда включают в разговор меня. Я пытаюсь ответить, но слишком погружена в шок от встречи с Кларой.

— Ты что-нибудь слышал о Калуме? — Наконец я спрашиваю.

Наступает минута молчания, прежде чем Лукас отвечает. — Нет, с тех пор как он позвонил мне на днях, — говорит он.

Я хмурюсь.

Где он?

Возможно, он решил, что я не стою таких хлопот.

Эта связь между нами слишком неустойчива.

Или, может быть, ты не была хороша в постели, шепчет встревоженная часть меня.

Я пытаюсь избавиться от этих мыслей.

В любом случае, если я никогда его больше не увижу, это будет благословением.

Я вернула Клару.

Больше мне ничего не нужно.

* * *

Я нажимаю кнопку лифта, ожидая, когда откроются двери, чтобы я могла промчаться по коридору.

Я пробегаю мимо комнаты ожидания, по коридорам, пока не нахожу ее палату. Она лежит на больничной койке, ее крошечное тело, завернутое в тонкое одеяло, прикреплено к аппаратам.

Мои глаза встречаются с ее, и время останавливается.

— Хэй, это ты, — хрипит она, ее бледные губы слегка улыбаются мне.

Это моя сестра.

Но это не так.

Она призрак, ее кожа тонкая, как бумага, с темными впадинами под глазами. Годы состарили ее, и ее когда-то осветленные волосы вернулись к своему естественному темному цвету.

Это Клара, даже если это всего лишь ее оболочка.

Я неловко обнимаю ее, чувствуя остроту ее костей под больничной рубашкой. Я обнимаю ее до боли крепко, зарываясь лицом в ее шею и рыдая.

Она жива.

— Ты здесь, — выдыхаю я. — Ты здесь.

— Так и есть, — шепчет она. Я дрожу в ее объятиях, и, несмотря на ее слабое, оскорбленное состояние, она утешает меня.

— Ты не должна плакать, — упрекает она, но ее собственный голос срывается, когда мы обнимаем друг друга.

— Я просто так сильно люблю тебя, — плачу я. — Я люблю тебя, я скучала по тебе…

— Я знаю, — говорит она.

Мы долго стоим так, пока я, наконец, не отстраняюсь, чтобы рассмотреть ее черты. На левой стороне ее лица синяк, а на губе порез. Синяки и струпья покрывают ее шею и тело.

— У меня было обезвоживание, — говорит она, замечая, что я изучаю ее. — Но не более того.

— Что с тобой случилось? — Мягко спрашиваю я. — Это твой Альфа сделал это с тобой?

Она качает головой. — Это был не мой Альфа, — говорит она. — Я никогда не встречала свою настоящую пару. Он где-то там, и мы были друг без друга много лет.

Ее слова сбивают меня с толку. Может ли она хотеть встретиться со своей парой после всего, через что ей пришлось пройти?

— Подожди, — медленно говорю я. — Ты все еще хочешь быть со своим Альфой?

Она поднимает бровь. — Конечно, Бекка. Я хочу увидеть, каково это — быть с тем, с кем тебе предназначено быть.

От ее слов у меня отвисает челюсть. — Но… зачем тебе…

— Почему я должен хотеть быть с человеком, которого выбрала для меня жизнь? Это подарок. И это то, чего я не замечала годами, и все потому, что кто-то хотела вмешаться в мою судьбу.

Я сижу там, ошеломленная тишиной.

— Когда мы были детьми, ты сказала…

— Именно. Когда я была ребенком, — хрипит она. Ее раздраженные глаза смотрят в мои, слегка прищурившись. — Никто из нас ничего не знал. Мы были напуганы и сбиты с толку, и имели на это полное право. Но я не боюсь наконец-то встретить человека, с которым я должна быть.

Я открываю и закрываю рот, не зная, что сказать.

— Есть кое-что еще, что тебе нужно знать, — говорит она. — Коллекционеры меня не забирали.

Мне требуется мгновение, чтобы ответить. — Что?

— Это были не они, — настаивает она. — Я не уверена, кто это был, но это были не они.

Я держу ее за руку. — Я убью их. Мне все равно, кто это, я разрушу их жизни.

Она слегка улыбается мне. — Я уверена, что этим уже занимаются другие люди.

Что-то не сходится. У меня такое чувство, что она что-то скрывает, но я не могу быть уверена.

Кожа. Перец.

Знакомый аромат ласкает меня, слабо плывя по коридору.

Внезапно все встает на свои места.

— Клара… кто тебя нашел? Как ты сюда попала? — Медленно спрашиваю я. Но я уже знаю ответ.

Она не отвечает, но ее губы изгибаются в едва заметной улыбке. — Я не должна была тебе говорить, — вздыхает она. — Но ты чувствуешь его запах, не так ли?

— Калум, — шепчу я.

— Я не думаю, что он еще ушел, — говорит она. — Иди к нему.

Я в шоке. — Но ты…

— Бекка. Забирай его.

Его запах слабый, медленно исчезающий, но я иду за ним, как могу. Люди в приемной пялятся на меня, когда каждый мускул моего тела приближается к нему.