Калум стоит в дверях, наблюдая за мной.

— Тебе нужно привести себя в порядок, — тихо говорит он. — Ты заболеешь, если будешь оставаться в таком состоянии.

Я только стону в ответ. Я не хочу двигаться. Я хочу остаться похороненной в простынях и окружить себя мягкостью.

Я понимаю, что хочу свить гнездо.

Он вздыхает и подходит ко мне, поднимая меня, чтобы я села. Вместо того, чтобы вздрагивать, мое предательское тело приветствует его прикосновение, успокоенное присутствием Альфы.

— Подними руки, — бормочет он, и я легко подчиняюсь. Он осторожно снимает с меня промокшую толстовку, воздух на моей коже приносит облегчение моему разгоряченному телу. Его запах снова окутывает меня, и я не могу сдержать стон, вырывающийся из моего горла.

Нет, не такой. Он монстр.

Его руки колеблются, когда касаются моей рубашки, его взгляд внимательный и расчетливый.

— Я не причиню тебе вреда, — предлагает он.

Я киваю, позволяя ему раздеть меня, обнажая перед ним свою грудь.

Из его горла вырывается рокот, обращенный прямо к моей сердцевине. Его руки нежны, когда он несет меня в ванную, где меня ждет мраморная ванна, наполненная горячей водой.

Все, что на мне осталось, — это промокшие штаны, и он ставит меня к стене, опускаясь на колени, чтобы стянуть их с моего тела.

О Боже.

Воспоминания о его языке у меня между ног вызывают поток жидкости, вытекающей из меня, пропитывая его руки, когда он выдыхает. Я выхожу из штанин, теряя равновесие и спотыкаясь. Но его руки ловят меня, его теплые ладони заключают меня в свои объятия, и я всхлипываю.

Он приближает губы к моему уху. — Я собираюсь помочь тебе, — шепчет он, и я стону в ответ. Его собственное возбуждение заметно сквозь штаны, но он бережно относится ко мне, укладывая в ванну.

Вода окутывает меня теплом и уютом, успокаивая ноющую нижнюю часть живота.

Это изысканно.

Я опускаюсь ниже, позволяя себе плыть на спине, пока шум воды наполняет мои уши. Мое тело открыто для него, но мне было наплевать, я наслаждалась столь необходимым теплом.

Я чувствую на себе его взгляд, когда он садится на бортик ванны. Когда я, наконец, сажусь обратно, у него наготове мочалка.

Он спрашивает меня глазами, и я киваю.

Появляется моя Омега, у которой кружится голова от мысли, что этот красивый Альфа вот-вот прикоснется к нам.

Он начинает с моей ключицы, медленно опуская ткань на грудь, капли воды скатываются по моей коже. Его запах разносится по комнате, и я откидываю голову назад, предоставляя ему лучший доступ.

— Боже, — стону я. — Это так приятно.

— Черт, — шипит он себе под нос, поднося мочалку к моим соскам. Он обводит каждый из них, ткань почти слишком сильно прижимается к моей сверхчувствительной груди.

— Я борюсь с каждым желанием прикоснуться к тебе, — ворчит он, и я стону в ответ. — Но я не знаю, как долго я продержусь, Омега.

Нет, нет, он монстр, повторяю я про себя.

Но он наш друг, утверждает моя Омега.

Мне позволено наслаждаться этим, не так ли?

Какой бы хреновой ни была ситуация, мое тело нельзя игнорировать.

— Расскажи мне больше, — требую я, когда он обращает свое внимание на другой мой сосок.

— Я хочу, чтобы мой член был между ними, — рычит он. — Я хочу трахнуть твои дерзкие маленькие сиськи и кончить прямо тебе на грудь.

— Еще, — выдыхаю я, когда он опускает ткань ниже.

— Ты была на вкус как конфетка, — ворчит он. — Самая сладкая вещь, которую я когда-либо пробовал. Я хотел, чтобы ты каталась по моему лицу, пока не потеряешь сознание.

Воспоминание о том, что произошло ранее, возвращает меня к реальности.

Стыд пробивается сквозь мое возбуждение, успокаивая мою внутреннюю Омегу.

— Ты имел в виду то, что сказал раньше? — Спрашиваю я тихим голосом. — Это было просто для того, чтобы заткнуть мне рот?

Он выдыхает и закрывает глаза. — Нет, — говорит он. — Еще до того, как я узнал, кто ты, я понял, что мне пиздец. Я не знал, как я собираюсь отпустить тебя.

У меня нет времени запоминать слова, когда он опускает ткань, спускаясь по моему животу к промежности между ног.

Я дергаюсь и кричу, вода брызжет, когда он ласкает мой клитор через ткань, оказывая давление там, где я больше всего в этом нуждаюсь.

Возбуждение полностью овладело мной. Я извиваюсь и стону, пока он дразнит меня, и я больше не могу этого выносить.

— Прикоснись ко мне, — выдыхаю я. — Пожалуйста, Калум.

Он делает, как я прошу.

ГЛАВА 18

КАЛУМ

Для меня должен быть зарезервирован особый круг Ада.

Я сломал ее, заставив рассказать мне свои секреты во время шторма. Я видел, как свет в ее глазах погас, когда она заговорила о своей сестре, видел поражение, запечатлевшееся на ее лице, когда я нес ее обратно в конспиративную квартиру.

Я приготовил для нее кучу одеял, пытаясь сделать подходящую подстилку для импровизированного гнезда. Этого будет недостаточно. В идеальном мире я бы завернул ее в самые лучшие пуховые, шелковистые ткани. Но в этом убежище просто не хватает простыней.

Я мылся, пока она отдыхала на кровати, мой член был болезненно твердым и торчал под струей душа.

Моя пара жива и у нее течка, а у меня не было времени подготовиться.

Я работал своим членом быстро, позволяя себе удовольствие кончить, чтобы удерживать свой контроль над собой так долго, как это могло продолжаться.

Я не знаю, как долго она будет у меня, когда она начнет сходить с ума от желания.

И я знаю, что после этого она возненавидит меня, как бы сильно ни умоляла об этом.

Она быстро распутывается, пока я мою ее, и я не могу игнорировать ее отчаянные крики, когда она просит то, что ей нужно.

Ее киска гладкая и мягкая под моими пальцами, когда я работаю с ней в ванне. Я легко нахожу ее клитор, сразу же нахожу ритм, который ей нравится.

Ее первый оргазм длится всего несколько секунд, и она выдыхает от наслаждения, открывая мне прекрасный вид на ее изогнутое горло.

Укуси ее, кричит мой Альфа. Сделай ее нашей.

Мне требуется все, что у меня есть, чтобы побороть желание, пока я доставляю ей удовольствие. Я вытаскиваю ее из ванны, и она прижимается ко мне, ее руки трясущимися пальцами расстегивают мои брюки.

— Пожалуйста, — всхлипывает она. — Мне больно, Калум.

Я не уверен, имеет ли она в виду свою течку или синяки, покрывающие ее тело.

Монстр.

— Я знаю, милая, — успокаиваю я ее на ухо. — Я собираюсь покончить с этим.

Она возненавидит меня, когда все это закончится.

Ее ладонь пробегает по моему члену через штаны. — Это моя первая течка, — признается она, не сводя глаз с моей выпуклости. — У меня никогда раньше не было узла.

Я стону. — Правильно, — шиплю я. — Это единственный узел, который ты когда-либо возьмешь. А теперь будь хорошей девочкой и ложись на кровать, Ребекка.

Она замирает при упоминании своего имени, и ее дикие глаза в ужасе впиваются в мои.

Я хватаю ее за подбородок. — Не думай об этом, — огрызаюсь я. — Вообще ни о чем не думай, просто чувствуй. Ты понимаешь, Омега?

Не думай об этой долбаной ситуации.

— Да, — тихо говорит она. — Мне просто нужно, чтобы ты заставил меня кончить.

Этих произнесенных шепотом слов достаточно, чтобы заставить мой член подпрыгнуть. Я ничего так не хочу, как погрузиться в нее, прижимая ее к стене, пока беру то, что мое.

Но она заслуживает лучшего.

Я поднимаю ее на руки, несу к кровати, снимаю верхнюю грязную простыню, чтобы уложить ее на чистую.

Она изысканна. У нее гладкая кремовая кожа, пухлые сиськи, мягкий живот и изящно изогнутая талия. Она выглядит как гребаная богиня с ее раскрасневшейся кожей и полными губами, ее яркие глаза остекленели от похоти.

— Раздвинь ноги, Омега, — приказываю я, и она подчиняется, поскуливая от нетерпения. Ее половые губки пропитаны слизью, под ней уже растекается лужица.