– До катастрофы люди жили в мире и согласии, не было разделений и различий. Все мы – жители единого государства.

Иногда меня посещали мысли о возвращении в те времена, когда не существовало границ между королевствами и разделения на расы, не приходилось носить одежду определённых цветов государства.

– После катастрофы, тысячу сто двенадцать лет назад, мир практически погиб. Боги ушли, оставив после себя сожжённые земли, разорённые деревни и голодающий, выживший в той катастрофе народ. – Я продолжила рассказ, выходя за пределы дома для проживания учеников и направляясь в сторону учебного корпуса. – Континенту был необходим сильный правитель. И, вместо одного мага, пришли целых три. Каждый оказался по-своему сильным, умным и ловким. Никто из них не мог допустить, чтобы кто-то другой занял трон. Таким образом Тардрагон раскололся на три королевства, и маги встали во главе них. Жестокий, холодный, принципиальный и резкий как сама сталь Ретрихан ушёл на север, чувствуя себя спокойно среди снегов и гор. Харизматичный, яркий, правдолюбивый и вспыльчивый Шактахан предпочёл юг. Вода и тепло стали для него лучшими подарками судьбы. Рассудительный, умный, но довольно категоричный Вадрахан, пытавшийся помирить двух неугомонных магов, остался между ними, занимая центральную часть континента. Не такую тёплую и плодородную как Шактахан, не такую холодную и скалистую как Ретрихан. Именно в Вадрахане развивались образование, культура, ремесло и книгопечатание. Наверное, за неимением возможности выращивать урожай и полноценно торговать.

Пришлось остановиться. Закончилась не только история разделения континента, но и наш с Трэвисом путь. Мы оказались на большом тренировочном поле, которое находилось за главным учебным зданием. Поле практически пустовало – лишь несколько ребят тренировались в беге, борьбе и стрельбе из лука. Вдалеке я заметила Сэма с Риком, дерущихся на мечах. Рик худее и выше Сэма, поэтому ему легко удавалось нырять под руку сопернику, опережая его на несколько ударов. И Сэму приходилось набирать скорость, чтобы не отставать от противника. Лязг металла неприятно резанул слух, когда парням удалось скрестить клинки, оказавшись друг напротив друга.

Зрелище захватывало дух – сама редко сражалась на тренировках. Моё любимое занятие – стрельба из лука. В ближнем бою я была менее эффективна. Завороженно наблюдая за поединком, Трэвис, казалось, позабыл обо всём на свете. Он стоял, заложив руки за спину и анализировал действия дерущихся. Я невольно повторила его стойку, наблюдая за друзьями. Существовало много причин для гордости – они были отличными бойцами.

«Пусть уже и не моя команда». Волна грусти накатила так внезапно, что я не успела избавиться от неё раньше, чем появилась Хелена.

– Я бы так не рисковала, разгуливая с нашим гостем в месте, где в любую минуту может появиться начальство.

Вздрогнув, Трэвис полуобернулся в ту сторону, откуда раздавался голос. Не сказала бы, что удивилась появлению подруги, но действительно не ожидала столкновения с ней на первом уроке. «Или не хотела». Трэвис внимательно разглядывал Хелену, и от этого зрелища уголок моих губ дёрнулся в усмешке. «Очень незаметно». Или он это делал специально – сказать не могла. Трэвис уже видел её вчера, но вряд ли они смогли нормально познакомиться во время побега из темницы.

– Не преувеличивай роль Колмана, – беспечно произнесла я, чтобы нарушить затянувшееся молчание и странный взгляд Трэвиса, которым он изучал Хелену. Уже через секунду он обратил этот взгляд на меня. Два карих глаза, сверкающих в полутьме, создаваемой затянутым тучами небом.

– Действительно, я прям представила, как ты будешь прятать молодого ко… гостя, – осеклась Хелена, – от глаз капитана.

В следующую секунду произошло что-то неожиданное – я услышала собственный смех. Но не громкий и даже немного холодный. От такого смеха спина покрывалась холодным потом, и волосы вставали дыбом на голове. Наверное, со стороны это выглядело чертовски странно.

«Короля». Она хотела сказать про короля. И именно сейчас вспомнилась фраза Трэвиса о том, что он принц. «Не принц. И не король». Чтобы быть принцем или королём недостаточно родиться в королевской семье, им ещё нужно стать.

Трэвис поморщился: то ли от моего пугающего смеха, то ли от недосказанных слов Хелены.

– Мне понравилась твоя оговорка, – наконец, произнесла я, переставая смеяться. Не стоило пугать учеников академии. – Да будет так. Ты знаешь, о чём я.

«Оговорка». Какие бы планы не затевали гвардейцы или Беатриса с Фергусом, какие бы мысли о далёком идеальном прошлом не посещали меня саму, сомневалась я, что что-то изменилось бы. Обучение Трэвиса могло затянуться на долгие месяцы, если не годы. А когда Вивьен уже исполнится восемнадцать, и она станет полноправной королевой, свергать собственную подругу с трона я не намеревалась даже ради мнимого светлого будущего. Ещё неизвестно будет ли оно таким чудесным, каким мы его представляли.

– Я хотела извиниться. – Хелена опустила руки вдоль тела, наклонив голову. Трэвис искоса наблюдал за нами, стараясь не привлекать внимание. Своим излюбленным прищуренным взглядом.

– Не утруждайся. – Я махнула рукой. Взгляд вновь скользнул по тренирующимся друзьям. – Я забрала то, что тебе не нужно.

– Ты рылась в моих вещах? – виноватый вид Хелены как рукой сняло. В зелёных глазах полыхнул огонь. – Так это из-за тебя мне пришлось искать ому в… другом месте.

«В комнате Рика».

– Делить постель с кем-то можно и без усилителей чувств и запрещённых веществ.

Столь откровенные разговоры не предназначались для посторонних ушей, но слова будто сами вырвались наружу вопреки моему желанию. Краем глаза заметила, как Трэвис вскинул брови. Его иронично-удивлённый взгляд перебегал с меня на Хелену и обратно.

– Да что ты об этом знаешь? – в порыве злости бросила подруга.

Я поперхнулась воздухом и закашляла, чтобы скрыть замешательство.

Осознав, что только что произнесла, Хелена залилась румянцем и смиренно опустила голову, иногда поглядывая в сторону нашего гостя. Я небрежно фыркнула и поправила мундир, заставив подругу повторить жест. Она часто это делала. Хелена пригладила складки тёмно-зелёной кофты, предназначенной для тренировки. Вместе с ней на Бонет были надеты чёрные узкие штаны.

– Пойду выбивать воздух из лёгких Сэма и Рика, – процедила Хелена и направилась в сторону парней, которые продолжали сражаться уже во втором или даже в третьем поединке.

– А мы продолжим. – Вернулась я к разговору с Трэвисом, как только подруга отошла на приличное расстояние. Словно и не было этого странного разговора между нами.

Она могла сколько угодно обижаться на меня, и я понимала, почему она это делала, почему принимала это вещество. Ночью и у меня рука чуть не дрогнула. Но я дорожила Хеленой – её жизнью, здоровьем, службой в Орионе – и не могла позволить, чтобы всё разрушилось.

Я сжала кулаки. Необходимо было продолжить рассказ, но на голодный желудок тяжело воспринималась и тем более передавалась информация – тут я была согласна с Трэвисом. Завтрак нам обоим не помешал бы.

Мы сейчас словно танцевали на тонком льду, играя в неведомую словесную игру. Я знала правду, он – тоже. Но делали вид, будто это что-то очень тайное. Будто я с утра не слышала слова «я же принц» и не говорила в ответ ничего. А он словно принимал как данное, что его перемещали с места на место как фарфоровую статуэтку.

Всё это – фальшивая игра. Мы на время забрали «игрушку» из одного дома и привезли в свой. После игры в академии, рассказа об истории и непонятного обучения вернём «игрушку» на место, потому что наверняка Колман уже сдал нас с потрохами.

– Знала, что застану вас здесь.

Я чертыхнулась, закатив глаза. Что за привычка подходить со спины?..

На этот раз голос был мягче и мелодичней, чем у Хелены. Я обернулась и встретилась с чайно-карими глазами и бледно пепельными волосами с вкраплениями фиолетовой краски. Оригинально. Девушка обладала мягкими чертами – округлые брови, миндалевидные глаза и закруглённый подбородок придавали нежность и лёгкость её лицу. А тонкий нос свидетельствовал об аристократизме. Она напоминала лёгкую дымку, в то время как я казалась густым туманом, который бывал летним утром. Опасный, загадочный, но освежающий.