Последними словами егерь указал на свой горький опыт. Сталкеры поникли: они же не могли знать о «могуществе» генерала.

Никита Алексеевич подкатился ближе, спросил:

- Газета «Аргументы и факты» устроит? Вас самого, конечно, туда не пропихну. Вы непроверенный. Но, если вы тоже что-нибудь напишите...

- Да! Да! У меня есть рукописные мемуары и детективный роман.

- Мемуары опубликуем в журнале «Сибирские огни», а роман, - по частям, конечно, - в «Рассказах». Будет вам слава. Может, издательство какое заинтересуется, напечатает тираж. Будете деньги зарабатывать.

- Ну, это уже мечты. А вам спасибо. Пойдем ко мне домой, - лесник встал с бревна и поманил рукой.

- Может, потом ваши произведения заберем? – лениво возразил Призрак.

- Там не только рукописи, там формула расчета. За такую благодетель я вам её подарю! Но только вам! Не вздумайте публиковать! Устроят мне тут проходной двор. Идем!

Вяткин с Немовым нехотя подхватили подпорченную полевую кухню, Новиков поднял инструменты. Шрам встал на свое место в строю, солдаты двинулись за Лесником.

Глава III .

Дом старика на самом деле оказался старой мельницей из красного кирпича. Три окна, видные с этой стороны, были выбиты, а от лопастей осталось только основание. Вокруг мукомольню огибал неполный забор, представляющий из себя деревянные секции, обтянутые металлической сеткой.

- Заходите, не бойтесь! – старик поднимался по лестнице без перил без какого-либо страха. - Я живу на самом верхнем ярусе, прямо под лопастями. Механизм выломал, много места занимал. Теперь там настоящая жилая комната. Только все, боюсь, не вместятся. У вас как? Все равны или по званиям?

- Большая часть – по званиям, - ответил Лебедев. – Я – генерал, но останусь здесь. Сами понимаете, - он виновато кивнул на коляску.

- Понимаю... Но вы же сможете написать обо мне статью?

- Об этом не беспокойтесь. Давайте отсечем тех, кто не хочет идти. Ребят, пусть нежелающие поднимут руки.

На удивление генерала, руки подняли почти все.

- Извините, Никита Алексеевич, - Немов вышел из строя и стал оправдываться, - но забираться лень.

- Я не обижусь, веселее будет.

Среди тех, кто пожелал пойти, оказались только профессор, сталкеры-исследователи, Шрам и Мультитул. Эти пятеро и зашли вместе с Лесником на четвертый, как оказалось, этаж. Старик открыл сколоченную из досок дверь, сначала вошел сам, а затем впустил спутников.

Наемник не знал, как можно описать это жилище. На месте, которое раньше закрывали лопасти, было четыре узких окна, расходящиеся в две перпендикулярные прямые. В правом верхнем углу стояла советских времен раскладушка, в соседнем – большой письменный стол, объединенный с книжным шкафом. Одна его дверца, возможно, не закрывалась до конца – Петру удалось увидеть, что хранятся в нем в основном пособия по технике и сельскому хозяйству. Пользуясь выступом верхнего яруса за пределы башни, Лесник сделал у дальней от двери стены рукомойник. Нужные эпитеты нашлись у Каланчи:

- Это... Это же стиль стимпанк! Не знаю, с чем и сравнить... Похоже на комнату звонаря!

- Спасибо. Я особо не старался: просто перенес все из своей сторожки. Ладно, мы же здесь по делу. Пройдем к моему рабочему месту.

Сторож подошел к столу, взял две стопки листов, вручил профессору.

- Та, что потолще – роман, та, что потоньше – мемуары. И ещё: попрошу вас подписать один документ...

«Туземец» взял со стола лист, раннесоветскую перьевую ручку, макнул её в чернила и написал две первых буквы.

- Тоже не признаете шариковые? – спросил знахарь.

- Ага. Это же вдохновение. Шариковой оно что: напишешь – и забудешь, а потом будет стыдно за строчку. А так, пока напишешь, сто раз подумаешь, сформулируешь и исправишь.

- Но сейчас же вы не рассказ пишите? – провидец полез в карман плаща. – Сейчас мы просто тратим время друг друга. Пожалуйста, возьмите это.

Лесник нехотя взял протянутую телепатом авторучку, дописал первое слово по центру и спросил:

- Вашего командира как зовут?

- Лебедев Никита Алексеевич, - ответил полковник. – А вам зачем?

- Так, незачем... – он дописал ещё пару строк, сделал две линии внизу и отдал на прочтение Каланче. Тот зачитал вслух:

- «Я, Лебедев Никита Алексеевич, обязуюсь в обмен на особую формулу опубликовать в журналах «Сибирские огни» и «Рассказы» «Мемуары Прокофия Ефимовича Стропова» и «Нищий среди буржуев» в авторстве Стропова Прокофия Ефимовича, а также отправить заметку о его честной охранной службе на протяжении тридцати лет в газете «Аргументы и факты». Также обязуюсь не разглашать секретную формулу никаким службам и редакциям». Это что?

- Расписка. Я не могу верить вам на слово. Чего мне тут только не обещали в обмен на формулу расчета, но ничего не исполнили. Ну, их за это Господь наказал. Как видите, ни одной заметки об этой формуле нет. Отнесите своему начальнику, пусть подпишет.

- А старик-то непрост, - сказал Клык Призраку.

- Да и я подписать могу. У меня доверенность, - ученый взял лист, подписал, поставил дату. – Готово. Расписка должна остаться при вас.

- Осведомлен, - кивнул сторож, забрал документ и посмотрел на подпись. – Теперь я не могу вам отказать. Только найду лист с формулой...

Он стал открывать ящики стола, разыскивая заветный листик. Петр подозвал к себе полковника:

- Профессор, откуда у вас доверенность?

- Это очевидно, Шрам, - Мультитул простучал в сторону собеседников тростью. – Наш друг очень волнуется за генерала, либо генерал сам за себя.

- Именно, - покачал пальцем ученый. – Генерал сам за себя. По документам он является главой группировки, но фактически... Никита отдал право подписывать документы мне. Все боится, что на него найдет маразм.

- Нашел!

Все пятеро, включая курящих в стороне сталкеров, прибежали на клич. Лесник держал в руке тетрадный лист в клеточку, согнутый пополам.

- Товарищи, посмотрите сюда... – тут старик повернулся к сталкерам и злобно посмотрел на них. – А вы отойдите! Сталкерам веры нет.

- Не очень-то и хотелось, - буркнул Клык и оба отошли в стороны.

А Лесник развернул желтый лист, под которым обнаружилась та самая формула: «(A-B)*E+(F*G)-(C*D)». Чуть ниже было нечто вроде пояснения к ней: «0-1=A,2=В,3=С,4-5=F,6-7=Е,8=D,9=G».

- Расшифруйте, товарищ, - попросил доктор.

- Смотрите, - сторож достал из полки снизу карту «Рыжего леса». – Латинские буквы – это точки появления. Они меняются каждую неделю. Буква «а», - точка, которая сменилась вчера, - это ворота. Запомните. Буква «бэ», - точка, из которой ваши друзья-сталкеры и попали в город, - это сарай рядом с моей мельницей. Буква «цэ», - она была сразу после точки «бэ», - это тоннель на Военные склады. Оставшихся точек «дэ», «е», «эф», «гэ» в этом месяце не наблюдалось. Это восток леса с декоративным прудом, юго-восток с кратером от метеорита, - честно, никакого метеорита и в помине не было, мы просто вырыли яму и водили туда туристов, - опасный запад леса с танком времен ВОВ и старый дуб в центре леса, на который я залезал при нашей первой встрече соответственно.

- А каков принцип расчета? Координаты? – спросил Шрам.

- Нет, это было бы слишком просто. Вместо букв надо подставить количество появлений аномалии в этом месте. Итак, у ворот аномалия появлялась 184 раза, в сарае – 185 раз, у тоннеля – 186 раз, у пруда – 190 раз, около кратера – 189 раз, на холме с танком – 181 раз и, наконец, у дуба – 185 раз. Осталось посчитать.

Знахарь достал старый калькулятор, ввел цифры, но Каланча объявил раньше:

- Минус 2044. И?

- А вот теперь смотрите вниз. На какую цифру заканчивается число, там и появится аномалия.

Наемник обратил внимание на надпись «4-5=F».

- Это означает, что нам нужно идти сюда? – он показал пальцем на обведенный на карте холм.

- Судя по всему, да...

Сторож снял шапку и медленно положил на стол. В его выражении лица читалась грусть.