Жилища наиболее состоятельных людей обычно ставились посреди большого участка, на котором располагались также служебные помещения и фруктовый сад. Для посадки деревьев выкапывали особые ямы, наполнявшиеся плодородной землей; иногда деревца и кусты ставили предварительно в глиняные горшки с отверстиями в стенках.

В садах были легкие изящные беседки, небольшие пруды и колодцы для полива. Если учесть, что сады иногда бывали достаточно велики (сад начальника скота Атона занимал 1700 квадратных метров), станет ясно, что при большой затрате труда на устройство и содержание сада это мог позволить себе только богатый человек.

Со стороны улицы и соседних участков территория домов-усадеб обносилась глиняной стеной с двумя входами. Один вел на задний двор, где помещались кухня, кладовые, зернохранилища, жилища слуг и рабов, стойла для скота. В некоторых богатых домах имелись большие кладовые: это были особые постройки с рядом узких параллельных комнат, выходивших в общий портик, где могли сидеть сторожа и учетчики.

Второй вход, оформленный в виде небольшого пилона, предназначался для хозяев и гостей. Дорожка, вымощенная плитами известняка и обсаженная деревьями, вела от ворот к молельне, а затем поворачивала прямо к дому, перед которым был отделенный низкой стенкой еще один дворик.

Знатный египтянин обладал обширным жилищем: так, дом верховного жреца Пауаха занимал площадь в 550 квадратных метров, везира Нахта — 910 квадратных метров. Вход обычно был с севера; к нему поднимались по рампе или короткой лестнице. На известняковом обрамлении входной двери высекали молитвы Атону, а также имя и звания хозяина. Заполненные голубой пастой иероглифы хорошо гармонировали с желтой окраской камня, а все обрамление ярким пятном выделялось на побеленной стене.

После передней вдоль северной стены дома располагали длинную узкую комнату. По-видимому, она имела посредине большое окно, но вполне возможно, что это была просто веранда. Эта «северная веранда», как ее условно называют археологи, иногда была довольно большой; в доме везира Нахта в ней имелось восемь колонн. Их деревянные стволы окрашивали в коричневый цвет, базы были известняковые. Очевидно, такие веранды предназначались для гостей в жаркое время года. Стены и полы здесь расписывались. Обычно до высоты человеческого роста делали белую панель, выше стену окрашивали в серый цвет, а под потолком наносили фриз. В «северной веранде» в доме везира фриз состоял из лепестков голубого лотоса на зеленом фоне; над ними шла красная полоса. В другом доме роспись была в виде гирлянды из лотосов, васильков и маков; между гирляндами была изображена дичь. В жилищах знати на западной стороне устраивалась аналогичная веранда, меньших размеров, но также с колоннами.

Центральную часть дома занимал большой приемный зал. В доме везира Нахта он был квадратный, площадью в 64 квадратных метра; его потолок поддерживали четыре высокие колонны. Для освещения приемный зал, находившийся в окружении других комнат, делали более высоким, с окнами на плоскую кровлю.

Оформление зала было весьма нарядным. Роспись стен сложнее, чем на верандах. Между окон — медальоны из цветов и плодов с лентами. По самому верху шел фриз из чередующихся цветов и бутонов лотоса или из геометрического орнамента. Карнизы и косяки дверей также расписывались: косяки снизу оставляли белыми, как и стены, выше наносились красные, синие, желтые и зеленые горизонтальные полосы. Яркая декоративность дополнялась синей окраской потолка и пестрыми росписями полов и особых ниш разной высоты, располагавшихся против дверей, что придавало дому столь любимую египетскими зодчими строгую симметричность. Назначение ниш было, очевидно, культовым, так как в них изображались сцены поклонения Атону; вокруг имелись надписи, содержавшие молитвы Атону и имя хозяина дома; нижняя часть представляла собой панель, либо красную, либо из трех вертикальных полос — желтой посередине и красных по сторонам. В одном случае перед нишей был обнаружен вмазанный в пол небольшой сосуд — видимо, для жертв. В приемном зале находились каменный бассейн для омовения и место для гостей — возвышение, обнесенное низкой стенкой с тремя входами. Иногда в полу устраивали жаровню, но чаще она была переносной. На угольях жаровни могли куриться благовония, а в прохладное время она служила очагом.

За приемным залом располагались небольшая столовая, спальни хозяина и хозяйки с умывальными и уборными, комнаты для детей и другие помещения семьи.

На крышу вела деревянная лестница. Перекрытия делались из деревянных балок, на которые под прямым углом накладывали небольшие куски дерева, а сверху — циновки или связки тростников, покрывавшиеся толстым слоем ила. Второго этажа не было, и на крыше, где египтяне любили проводить время, устраивали лишь легкие навесы.

Дома средних слоев населения были значительно скромнее жилищ знати, с одной верандой, но имели тот же план.

Бедняки жили в небольших домах без веранд, площадью 10 на 8 метров, с глинобитными полами; при них не имелось ни садов, ни специальных помещений для слуг, ни зернохранилищ.

Когда началось систематическое обследование Ахетатона, археологи условно разбили его территорию на квадраты со сторонами в 200 метров. Они, подобно шахматной доске, нумеровались по вертикали буквами, по горизонтали — цифрами. Если в пределах одного квадрата было несколько построек, они получали порядковые для данного квадрата номера. Поэтому дома Ахетатона обозначаются обычно буквой и двумя цифрами, первая из которых определяет горизонтальную полосу плана, где отмечен данный квадрат, а вторая — постройку на этом участке. Так, дом везира Нахта получил номер К.50.1, дом верховного жреца Панехси — Р.44.2, и так далее.

Когда зимой 1912 года немецкий археолог Людвиг Борхардт приступил к раскопкам жилища Р.47.1–3, никто не мог предполагать, что здесь будут найдены необыкновенные памятники, которые откроют совершенно новую, неожиданную страницу истории искусства Древнего Египта. Но вскоре стало ясно, что найдена скульптурная мастерская. Незаконченные статуэтки, гипсовые маски, запасы камней различных пород — все это явно указывало на профессию владельца обширной территории, обнесенной, как обычно, стеной из кирпича-сырца.

Мастерская была расположена в центральной части города к югу от дворца, на одной из основных улиц, названной археологами «Улицей верховного жреца», так как на ней находились и официальная резиденция, и частное жилище Панехси.

На квадрате Р.47 было много построек: большой, обычного типа дом богатого египтянина, где жил сам хозяин, скромное жилище его помощника и целый ряд маленьких глинобитных хижин на отдельном дворе, к югу от главного. Здесь жили рядовые мастера, работавшие под руководством начальника мастерской и его помощника.

В противоположной стороне большого двора, за домом хозяина, была устроена мастерская, состоявшая из нескольких комнат, имевших различные назначения. Среди них было помещение для формовки из гипса; запасы этого материала также были найдены. Гипсовые отливки хранились отдельно.

Очевидно, в мастерской работал главный скульптор и помогавшие ему в тот или иной момент люди. Целый ряд вещей выполнялся непосредственно в жилищах рядовых мастеров, как это показывают сохранившиеся здесь куски камня различных пород и фрагменты забракованных статуй. Такие обломки камней и скульптур лежали и в обоих дворах.

Среди них были очень интересные образцы незаконченных произведений, на которых черной краской скульпторы отмечали то, что подмастерья должны были затем отсекать. Такова, например, начатая статуэтка ползущего на коленях фараона, изображавшая его во время подношения жертв божеству.

Скульпторам всегда нужно было иметь под руками воду, поэтому в каждом дворе было устроено по колодцу.

В главном дворе, как и полагалось для жилища состоятельного человека, много места занимали большие глиняные зернохранилища, кухня и различные служебные пристройки.