Мы видим, таким образом, что легенда об Осирисе, умирающем и вновь воскресающем боге, средоточии сил природы, складывается в родовом обществе при наличии уже развитого земледелия, переплетаясь с культом вождя, так же как средоточия благосостояния производительных сил природы. Соединяясь в классовом обществе с культом умершего фараона, культ Осириса сочетает в себе новые условия, обрядность, связанную с представлениями об умирающем духе плодородия, и пережитки древнейших тотемистических верований, сохраняя в фабуле мифа отражение торжества победившего патриархального рода.

Религия Осириса — Гора, первоначально ограниченная рамками культа фараона, распространялась за эти рамки постепенно; широчайшее развитие культ Осириса получил только со времени Среднего Царства. Отныне уже не только фараон становился Гором в коронационных мистериях, где его умерший предшественник исполнял безгласную роль Осириса, но и каждый египтянин, обращаясь с молитвой или приношением к умершему отцу, называл его Осирисом, себя Гором, а свои приношения — оком Гора, оживившем Осириса согласно легенде.

В облике Осириса теперь на первый план проступили черты бога, дарующего бессмертие, поборовшего смерть и показавшего возможность воскресения. Веруя в победу бога над смертью, люди верили и в то, что и они, признавшие его учение, разделят с ним эту победу и оживут для загробного бытия. В развитии именно этой черты в широко распространившемся культе Осириса отразилась вся связанность человека, все его бессилие перед природой и перед общественным гнетом. Подавленные тягостью жизни, люди мечтали о посмертном блаженстве, которое обещал им праведный судья в загробном царстве, и таким образом религия Осириса превратилась в мощное орудие угнетения в руках господствующего класса, орудие тем более опасное, что образ Осириса все больше и больше наделялся человеческими чертами. При этом усиленно проповедовалась мысль о всеобщем равенстве пред нелицеприятным судьей мертвых: «Нет там разницы между бедным и богатым». Сборники заупокойных текстов, которые клали в гробницы, особенно подчеркивали момент страшного суда. Знаменитая 125-я глава Книги мертвых, — глава о суде Осириса — стала, в сущности, ее главной главой. Иллюстрации к ней создают традиционное изображение египетского Страшного суда, оказавшее впоследствии решающее влияние на иконографию христианского Страшного суда.

На египетском рисунке страшного суда Осирис сидит на троне, в короне, с жезлом и плетью царя. Наверху изображены сорок два бога номов Египта, которые образуют судилище. Покойный, приведенный на суд двумя богинями, стоит справа. В центре зала суда стоят весы, на которых Гор и Анубис производят взвешивание сердца покойного: на одной чашечке весов находится сердце, на другой — статуэтка богини Правды. Если сердце и правда весят одинаково, покойный признается оправданным и отправляется в цветущие поля египетского рая. В противном случае его пожирает страшное чудовище Амамат, что значит «Пожирательница», — полульвица, полугиппопотам с головой крокодила, сидящая перед Осирисом на высоком табурете.

Культ Осириса оказал большое влияние на христианство, на сложение ряда обрядов, на создание многих образов христианской иконографии. Несомненно влияние мистерий Осириса на пасхальную обрядность, изображений суда Осириса — на иконографию христианского Страшного суда, учения о подземном царстве и казнях врагов Осириса — на христианское учение о муках грешников в аду, изображений Исиды с Гором — на создание образа Богоматери, Гора — победителя зла — на целый ряд образов святых, победителей дьявола. Пережитки древнеегипетских религиозных представлений и в особенности представлений, относящихся к культу Осириса, были сильнее всего, конечно, в самом Египте — в искусстве и религии христианского Египта они прослеживаются особенно ясно.

Мы рассмотрели три главных цикла мифов Древнего Египта, проследив основные этапы их развития, равно как и то значение, которое они имели на этих этапах. Однако это значение не было бы освещено надлежащим образом, если бы мы прошли мимо религиозной драмы — весьма обширной области использования египетских мифов. Все ее содержание, в сущности, построено на мифологическом материале.

Большая часть сохранившихся сведений относится к мистериям, разыгрывавшимся во время праздника смерти и воскресения Осириса. До нас дошли надписи на заупокойных плитах тех вельмож, которые по царскому поручению устраивали подобные празднества в главном государственном святилище Осириса в Абидосе. Такие поручения считались, очевидно, весьма почетными, если эти вельможи находили нужным упоминать об этом в своих надписях.

В обязанности вельможи, посланного в Абидос для руководства праздником Осириса, входила как подготовка к нему (изготовление новых или реставрация пришедших в ветхость статуй, священных ладей и т. п.), так и наблюдение за проведением самого праздника в полном согласии с требованиями ритуала. Надписи и другие источники, в том числе античные авторы, свидетельствуют о том, что не только сам праздник, но и его подготовка проходили в форме драматизированных ритуальных действий. По-видимому, процесс изготовления статуи Осириса, совершавшийся в особом помещении — «золотом доме», изображался как представление поисков Исидой частей тела Осириса, разрубленного на куски Сетом.

Как видно из надписей руководителей праздника Осириса, вся подготовительная часть должна была совершаться согласно записям в древних книгах, что также подтверждает ее ритуальный характер. Весь первый этап праздника Осириса происходил при небольшом круге посвященных. Наоборот, второй и главный этап развертывался публично и заключал в себе воспроизведение в драматической форме всех основных эпизодов мифа об Осирисе.

Впереди торжественной процессии несли статую бога Упуаута — «открывателя путей». Затем следовала статуя Осириса, который выступал «как могучий царь». Далее следовал эпизод насильственной смерти Осириса, поиски и нахождение его тела, оплакивание и погребение, после чего происходил «великий бой» между Гором и Сетом. Драма кончалась воскресением Осириса и его возвращением при всеобщей радости в абидосский храм.

Все это нам известно лишь в очень общей форме, так как египетские надписи не дают более подробных сведений. Тем не менее уже на примере абидосских мистерий Осириса видно, что часть религиозных драматических представлений в Древнем Египте совершалась публично, тогда как ряд обрядов был доступен только избранным лицам и не подлежал оглашению. Это подтверждается и сведениями, которые сообщают античные авторы. Так, с одной стороны, Геродот, описывая праздник в Папремисе^[32], рассказывает о драматическом представлении, в котором принимало участие множество людей: «…Когда солнце склоняется к западу, лишь немногие жрецы хлопочут около статуи бога, большинство же с деревянными дубинками становится при входе в святилище. Против них стоят толпой больше тысячи богомольцев, выполняющих обет (также с деревянными дубинками). Статую же бога в деревянном позолоченном ковчеге в виде храма переносят ночью в канун праздника в новый священный покой. Несколько жрецов, оставшихся у статуи бога, влекут на четырехколесной повозке ковчег со статуей бога. Другие же жрецы, стоящие перед вратами в преддверии храма, не пропускают их. Тогда богомольцы, связавшие себя обетом, заступаются за бога и бьют жрецов, которые дают им отпор. Начинается жестокая драка на дубинках, в которой они разбивают друг другу головы, и многие даже, как я думаю, умирают от ран. Египтяне, правда, утверждают, что смертных случаев при этом не бывает». С другой стороны, тот же Геродот, говоря о представлениях, связанных с мистерией Осириса, высказывается сдержанно и уклончиво, явно давая понять, что речь идет о тайных обрядах, известных только посвященным. По его сведениям, в «саисском святилище Афины^[33] есть и гробница того, чье имя я не считаю позволительным здесь разглашать. Она находится позади храмового здания вдоль всей стены храма… Внутри этой священной ограды стоят высокие каменные обелиски и расположено озеро, обложенное по краям очень красиво камнем… На этом-то озере во время ночных бдений египтяне представляют действа, [изображающие] страсти бога. Эти представления они называют мистериями. Впрочем, об этом я буду хранить молчание, хотя и мог бы сообщить более подробно о том, что происходит на этих действах».