Хотя, как мы увидим ниже, в гробницах Ахетатона почти никто не был погребен, они сохранили ценнейшие сведения о людях, живших тридцать пять веков назад в ныне исчезнувшем городе. Мы можем даже следить за успехами и неудачами владельцев гробниц, узнать их характеры и особенности поведения.

«Мой голос не возвышался в доме царя, и мой шаг не был широк во дворце», — говорит о себе начальник царской сокровищницы, один из главных зодчих Ахетатона Туту, и из этих двух строк отчетливо возникает фигура осторожного опытного царедворца, умело лавирующего в сложной обстановке придворного быта. В противоположность ему уверенно и гордо звучит голос виднейшего вельможи, начальника конницы Эйе, жена которого имела высокую честь быть кормилицей царицы Нефертити, а сам он, видимо, был родичем фараона с материнской стороны: «Я был хвалим своим владыкой… я был первым из вельмож, во главе людей… О, все, кто живет на земле, и всякое поколение, которое будет! Я свидетельствую, что я был хвалим за то, что я говорил, я был [награжден] за то, что я делал. Я был правдив на земле, восхваляя Атона живого!»

Стилистически рельефы гробниц неоднородны. В некоторых усыпальницах фигуры переданы с той же нарочитой заостренностью, как и на пограничных стелах. В других мы наблюдаем иную трактовку — мягкие очертания тел, подлинную жизненность портретных характеристик.

В рельефах гробниц поражает одна деталь: здесь нет никаких изображений божеств, кроме все того же солнца — Атона. Нет даже популярнейшего бога Осириса, загробного судьи душ, дарующего бессмертие праведным. Это, конечно, неслучайно: сразу же вспоминается, как царь подчеркивает в надписях на пограничных стелах, что Ахетатон основан на месте, «не принадлежащем никакому богу».

Все, что есть на стелах и в гробницах Ахетатона, настолько интересно, что путешественники и археологи давно облюбовали эту местность, которую называют эль-Амарной по имени жившего здесь арабского племени Бени Амран.

Еще в 1824 году англичанин Дж. Вилкинсон осмотрел некоторые усыпальницы. Отдельные рельефы из них были опубликованы по рисункам участников немецкой археологической экспедиции Р. Лепсиуса, побывавшей в Египте в 1842–1845 годах. Позже Амарну посещали многие египтологи, художники, путешественники. Однако все они ограничивались только изучением гробниц, хотя в самом начале XIX века еще сохранялись развалины города, можно было различить направление нескольких улиц, очертания храмов, дворца, домов. Участники экспедиции французского ученого Франсуа Шампольона, прославившегося дешифровкой египетских письмен, набросали общий план руин Ахетатона. Но спустя всего несколько десятилетий эти руины исчезли: жители соседнего городка брали отсюда камень для построек, торговцы древностями рылись в поисках предметов для продажи иностранцам, феллахи, как часто бывало в Египте, начисто уничтожили остатки жилищ, добывая для удобрения полей пропитанные минеральными солями пыль и почву.

Казалось бы, изучение Ахетатона закончилось, в сущности, не начавшись. Но внезапно город привлек к себе внимание, и при этом самым неожиданным образом. В 1887 году одна из местных крестьянок случайно нашла несколько глиняных табличек, покрытых клинописью, употреблявшейся в Передней Азии и Месопотамии. Находка была столь необычна для Египта, что сначала таблички сочли фальшивкой, но позже признали не только их несомненную подлинность, но и исключительную ценность для науки. Это были письма правителей азиатских владений Египта к фараону — документы огромной исторической важности, осветившие сложную эпоху в истории Древнего Востока.

Как выяснилось позднее, таблички хранились в находившемся в центре Ахетатона своеобразном архиве ведомства иностранных дел Египта — «Месте переписки фараона».

Естественно, что после такого открытия развернулись раскопки, которые затем велись в течение десятилетий учеными разных стран. В 1891–1892 годах в Амарне появилась экспедиция английского египтолога Флиндерса Питри, которой удалось найти великолепные архитектурные фрагменты, скульптуры, замечательные росписи. В 1902 году английский египтолог Норман Дэвис начал детальное описание гробниц. С 1907 года раскопками занялось Германское востоковедческое общество, чьи экспедиции работали здесь вплоть до Первой мировой войны. Результаты превзошли все ожидания. Достаточно сказать, что именно тогда были найдены всемирно известные скульптурные портреты Эхнатона, царицы Нефертити и их дочерей.

Прерванное войной археологическое обследование Ахетатона возобновилось только в 1920 году. Немецкие ученые не получили разрешения на продолжение раскопок, поскольку грубо нарушили договор с местными властями, согласно которому все найденное ими должно было попасть в Каирский музей, и тайком вывезли в Германию ряд скульптур, в том числе уникальные портреты Нефертити. В 1920 году концессию на раскопки передали Английскому обществу исследования Египта, которая в течение ряда лет обнаружила остатки пригородных дворцов, городских домов и мастерских, а также множество прекрасных скульптур, рельефов, росписей.

Раскопки помогли разрешить вопросы, которые возникали раньше при изучении истории Египта первой половины XIV века до н. э. Археологические изыскания на территории Ахетатона в сочетании с имевшимися ранее письменными и иными материалами дали возможность восстановить ход событий и объяснить причины, вызвавшие появление своеобразной религиозно-философской концепции культа Атона.

Для этого требовался тщательный анализ всех опубликованных данных, подчас казавшихся противоречивыми и непонятными. Именно на таком анализе построено крупнейшее обобщающее исследование истории времени правления Эхнатона, сделанное советским египтологом Ю. Я. Перепелкиным.

Когда фараон, названный на пограничных стелах Эхнатоном, в начале XIV века до н. э. вступал на престол, он носил другое имя: при рождении его назвали Аменхотеп. Так звали его отца, прадеда и одного из пращуров. Имя означало «Амон доволен» и свидетельствовало о тесной связи династии с культом бога Амона, главным божеством столицы Египта — города Фив.

Фивы — один из крупнейших политических и культурных центров мира — тогда занимали выдающееся положение. Здесь была резиденция фараона и находился главный храм официального общегосударственного культа «царя богов» Амона-Ра, здесь, на западном берегу, возвышались заупокойные царские святилища, расположенные цепочкой на границе зеленых полей и выжженных солнцем утесов гор. В наиболее удаленных ущельях вырубались усыпальницы царей и цариц, на склонах, обращенных к Нилу, — гробницы знати.

Многие из этих гробниц были настоящими сокровищницами произведений искусства. Стенные росписи их и доныне поражают великолепным звучанием красок, мастерством композиций, тонкой наблюдательностью художников. Отсюда происходят замечательные скульптуры, которыми гордятся музеи различных стран.

К началу XIV века до н. э. город, украшенный множеством прекрасных зданий, получил законченный архитектурный облик. Закончена была перестройка главного храма Амона Ипет-Сут (карнакский храм), было построено второе святилище Амона — Ипет-Рес (луксорский храм). Дороги, обрамленные статуями сфинксов, соединили святилища восточного берега и, спускаясь к Нилу, снова возникали на западном берегу.

Бесконечные цепочки каменных стражей как бы объединяли город в единый комплекс. На обоих берегах виднелись монументальные ворота многочисленных храмов — пилоны со стоявшими перед ними гигантскими статуями фараонов и укрепленными на плоскостях башен высокими мачтами с развевающимися флагами. Повсюду сверкали на солнце золоченые верхушки обелисков и возвышались колоннады храмов, среди которых выше всех вздымали свои огромные капители колонны входных аллей Ипет-Сута и Ипет-Реса. Таков был облик «прекраснейшего из городов Египта». Слава о нем сохранилась веками и нашла отзвук у Гомера: