– Ты в гостях. Ты у меня дома. Не стоит так себя вести, – прошептал он, не поднимая головы. – Ты всех разбудишь. Будь потише, они уже спят.

Я повернул глаза и увидел на кровати два тела, заботливо укрытых одеялом.

– Твой… танзанит… работает?

– Конечно, а как же. Ты тоже можешь. Включи. Включи. Включи, – забормотал он, тряся меня за правую руку. Его пальцы начали сжиматься и разжиматься в определенной последовательности. – Пальчиками раз, два, три. Все просто. Все просто, не так ли?

Плед сполз у него с головы, и он поднял на меня свои безумные глаза.

– Ты… – его рот открылся от удивления.

Передо мной на корточках сидел тот самый одноухий рабочий.

– Хватит… я… задыхаюсь.

В глазах потемнело. Я подтянул здоровую ногу и со всей силы оттолкнул его, раздаваясь громким кашлем. Он со всего размаха ударился затылком о край стола, развалившись на полу.

– Ты ранен. Ты приведешь их сюда, ты приведешь их, – тараторил он, схватившись за голову.

Я подполз к нему и схватил его за грудки.

– Что произошло?! Где все остальные? Почему ты хотел меня убить? Ответь мне!

– Они обещали забрать меня… Я ведь сделал все, о чем они попросили. Они ведь обещали мне. Почему. За что?

– Кто они?! Что обещали? – продолжал я.

Его губы затряслись, а глаза забегали в разные стороны. Он сумасшедший. Совершенно невменяемый. Сколько времени он здесь пробыл? Сколько времени я пробыл… в капсуле? Он сжался в комок, продолжая бубнить что-то под нос. Мне нужна информация. Хоть что-то. Брови собрались в кучу. Есть одна идея.

Я приблизился почти вплотную к его лицу и прошептал:

– Словно змеиный язык.

Его глаза на мгновение прояснились. Дрожь прекратилась.

– Словно бушующий шторм, – ответил он спокойным голосом, и внимательно уставился на меня, будто ожидая чего-то в ответ. – Словно бушующий шторм! – затем вырвался крик из его глотки.

– Заткнись, идиот! Заткнись, а не то они услы… – не успел договорить я, как рабочий ударил меня лбом.

Меня отбросило назад. Из носа потекли теплые струйки крови.

– Я не стану таким. Нет, не стану. Они все умерли. Все до единого! Сдохли! Как! Скот!

Мне нужно заставить его замолчать, иначе нам обоим конец. Любой ценой. Дрожащей рукой я потянулся к ножу, лежащему на столешнице. Но смогу ли я…? *Рах* – снаружи что-то пронеслось. Я встал как вкопанный, роняя нож на пол. Слишком поздно. Я попятился назад, задевая ногой разобранные полки. Без раздумий запрыгнув внутрь оборудованного под спальник шкафчик, я захлопнул дверцы, задерживая дыхание. Закрывающий проем гардероб с грохотом рухнул на пол. Тварь зашла внутрь, наступая массивной лапой на грудь рабочего. Я закрыл уши руками. Через долю секунды крики прекратились. Свет его камня угас. Глаза закрылись сами собой, и под чавкающие и хлюпающие звуки сознание провалилось в глубокую бездну. Зверь начал свою трапезу.

Открыл ли я глаза? Или они до сих пор закрыты? Без особой разницы. Снова эта темнота. Настолько густая и непроглядная. Она поглощала меня, развращала мой разум. Я докоснулся до иссохших губ пахнущими железом пальцами. Все это просто не может быть правдой.

Я почти дотянулся до своей двери. Через мгновение буду дома, и все снова станет как раньше. Но передо мной вновь возникла мерзкая тварь, в который раз преграждая путь домой. Куча бездыханных и изуродованных тел вокруг. Страх, проникающий под кожу. Что-то потянуло меня назад. Ты испугался. Ты сбежал и оставил их одних. «Просто уходи. Уходи!» – это был твой голос, твои слова. Глаза матери, полные слез. Как ты посмел ее прогнать? Удар. Еще один. Я бил себя по лицу до тех пор, пока окончательно не обессилил. Я сломался. Простите меня. За все.

Сколько времени я уже пролежал вот так? Не знаю. Я давно потерял ему счет. Скрюченный, истощенный, разбитый. Живот свернуло так, как будто в него вонзили тысячу игл. Осталось потерпеть совсем немного. Скоро все закончится.

– Я же говорил тебе. Пальчиками раз, два, три, – донеслось из-за дверей шкафчика.

– Заткнись.

Я поднял тяжелую руку, представляя во тьме ее очертания. Быстро согнуть и разогнуть пальцы. Как просто. Неожиданно мой танзанит завибрировал. Тесный шкафчик постепенно наполнился столь родным синеватым свечением. Соленые слезы ручьем потекли по моему лицу. Словно зачарованный, я смотрел на камень, чьи ровные грани проступали через мою ладонь, и чувствовал, как мое тело наливается теплом. Это не конец.

Сделав глубокий вдох, я вылез из шкафчика. Трупа уже не было – от рабочего осталось лишь булькающее кровавое месиво. Открыл первый попавшийся ящик и опешил от увиденного: он доверху был забит пищевыми таблетками, пайками и бутылками с водой. Я жадно набросился на еду, и набив до отказа свое брюхо, снова забрался в шкафчик, протягивая ноги. Еде нужно усвоиться, мне – подумать, что делать дальше. Электричество. Нужно придумать, как вернуть питание в городе. Но сказать было легче, чем сделать – я не электрик или технолог. Я даже не знаю, с чего мне начать и куда направиться. Черт. Если бы только отец был здесь. Он бы точно смог со всем разобраться. Таких талантливых инженеров как он – один на миллион. Он всегда с большим энтузиазмом рассказывал мне о своей работе, а я всего лишь делал вид, что слушаю его. Наивный дурак. Сейчас эти знания мне бы очень помогли. Я со всей силы прикусил язык, острой болью прогоняя навязчивые мысли, которые снова полезли мне в голову. Нет. Если уж я смог выжить, то остальные и подавно. И среди них обязательно будут родители. И мои друзья. Я отказываюсь верить в обратное. Самое главное – не терять надежды. Я снова посмотрел на свою горящую руку. Не терять… надежды. В моем воспаленном мозгу проносились тысячи разных мыслей и идей. И в этом бурном и безудержном потоке я успел ухватиться за одну единственную. Термодинамическая станция. Если искать проблему в остановке электропитания – это первое место, которое должно приходить на ум.

Я нашел в стоящей рядом тумбочке ручку, по памяти вырисовывая на стенке карту города. Широкие коридоры кишат этими тварями, лифты не работают – остается только спуститься по запасной лестнице. Я провел линию, заканчивая свой маршрут. Мой план готов. Уперся лбом в свою самодельную карту. Сможет ли один человек справиться с такой задачей? Навряд ли. Но отсиживаться здесь, дожидаясь своей участия, я не намерен. Это мой шанс. Нужно попытаться.

Аккуратно достав из упавшего гардероба небольшой рюкзак, я по максимуму запихнул в него припасы из ящика. Осталось последнее. Нужно понять, сколько времени прошло с момента нападения. И есть… лишь один способ это узнать. Собрав всю волю в кулак, я приподнял одеяло с двух лежащих на кровати тел. Женщина и… девочка. Совсем еще маленькая. Я пошатнулся, сдерживая рвотный позыв и отводя глаза в сторону. Это ужасно.

– Нужно собраться. Соберись.

Трупные явления. Мы проходили эту тему в старшей школе. Осталось только вспомнить временные отрезки, разделяющие переход от одного состояния тела к другому. Охлаждение, трупные пятна, «rigor mortis» – окоченение. Гниение и разложение отсутствуют. По моим подсчетам, смерть наступила около четырех-пяти дней назад – примерно столько дней я пробыл внутри криокапсулы. Кто бы мог подумать, что я применю эти знания на практике. И когда я уже хотел накрыть тела с головой, я заметил это. Их правые ладони были отрублены выше кисти, а на шеях виднелись глубокие раны от острого предмета. Это… он убил их. Сумасшедший урод. Но зачем было отрубать их руки? Было ли это приступом безумия или… чем-то еще?

– Покойтесь с миром, – прошептал я, закрывая их глаза.

Я выглянул из проема, посветив по сторонам танзанитом. Когда я сужал пальцы, луч становился более направленным и его дальность значительно увеличивалась. А когда полностью раскрывал ладонь – свет рассеивался, покрывая большую область. Очень полезное открытие. Почему я раньше никогда не слышал о такой функции? Тем не менее, я больше не слепой котенок, бредущий в потемках неизвестно куда – и эта мысль очень подбадривала меня. Я пощупал свое бедро, которое на удивление быстро восстановилось. Оно все еще неприятно тянуло, но по сравнению с недавней болью, это были сущие пустяки. Я пробирался окольными путями, обходя обширные коридоры и открытые пространства. Пот со лба лился ручьем – я был сосредоточен и напряжен как никогда, следя за каждым своим шагом. Нельзя издавать ни звука. Никаких лишних движений и мыслей. Пять минут. Десять. Двадцать. Вдали виднелся медицинский отсек, в котором до сих пор горел свет.