Мою дрожь она приняла за реакцию на холод и приказала станцевать. Вот как я должен это делать практически голый? А, впрочем, уж лучше так. Танцую старый танец родного края, девушка смотрит из-под полуприкрытых век. А может? Ведь тоже идея. Начал напевать убаюкивающий мотив. Помогло, клиентка уснула и я, наконец-то, решился ее рассмотреть. Подкравшись к постели легкой походкой, не переставая баюкать ее колыбельной, присмотрелся. Вот уж любит судьба пошутить. Она — полная противоположность светловолосым тонким эльфийкам. Смоляные черные кудри, высокая пышная грудь, соблазнительно выпадающая из платья, невысокий рост, чуть смуглая кожа. Горячая вертихвостка из страны Роц? Безусловно, красивая, но такая чуждая представлениям о красоте эльфов Края Туманов. Ее черты лица во сне будто разгладились и приняли мягкое выражение, какое бывает свойственно, наверное, только кукле в витрине. Тоненький вскрик, и красавица перевернулась на бок во сне, а я все мурлычу колыбельную, страшась ее разбудить. И зачем она только пришла сюда, зачем решилась обуздать непокорного эльфа? Если уж ей так захотелось унять жажду тела, разве не могла она выбрать другого — на это согласного? Зачем осознанно идти на насилие? Ведь ее предупредила хозяйка заведения, что я строптивец и невинен. Так почему же она решилась отобрать силой то, что ей не готовы были отдать? Чего она на самом деле хотела, удовлетворить похоть или просто меня растоптать? И ведь не настолько я ей приглянулся внешне, если она уснула. Просто уснула, вместо того, чтобы использовать то, зачем пришла. Отчего-то обидно быть настолько неважным, в полной мере осознать себя вещью. Хочу, поиграю в твою жизнь и былую честь, а хочу, просто посплю. Мерзко и страшно от осознания того, кто я есть. Противно, хуже, чем везде, где я побывал за эти несколько дней. Даже хуже, чем когда меня впервые разглядывали и оценивали на рынке.

Два часа я пел колыбельную, всматриваясь в прекрасное лицо этой стервы. Наконец, в коридоре раздались шаги, голоса, резкий хохот. В нашу комнату постучали, мне пришлось разбудить клиентку. Время вышло, а со мной так ничего и не случилось. Нечего стыдиться и жалеть тоже не о чем. Это ведь хорошо, что я к ней так и не прикоснулся? Не тронул эти нежные, похожие на бутон розы, алые губы, эти черные смоляные кудри, эту смуглую нежную на вид кожу. Конечно, хорошо. Выбраться бы еще отсюда из этого гадкого места.

Сама не зная, что сотворила, девушка вынудила меня говорить, что я ее в полной мере устроил, и выпорхнула к своим подругам. Черт! Только не это! Кем я теперь буду себя чувствовать в обществе других проституток — равным? И ведь ошейник не даст сказать правду! Вот же стерва! Зачем она только так поступила?

Страж отвел меня в комнату мальчиков. Толпа донельзя довольных чем-то придурков встретила меня одобрительным воем.

— Как все прошло? — окинул меня внимательным взглядом лоснящийся от пота Котенок.

— Госпожа осталась от меня в полном восторге! — демонов ошейник. Как мой язык только мог повернуться сказать такое!

— Ну вот, видишь. Со временем и сам войдешь во вкус всех местных развлечений, да, парни?

Остальные глухо заржали.

— А мы тебя научим всем тонкостям предстоящего труда на этой благодатной ниве. Самому-то хоть понравилось? Сильно она тебя наказала за твое несогласие? Или ты не стал ерепениться?

Я залился краской.

— Сидеть можешь? Что госпожа применяла?

— Могу. Ничего. Что она могла применять?

— А то ты не знаешь? Хотя, ты точно не знаешь. Давайте, ему расскажем, что для чего, и какие чудесные вечера тут бывают, а? Ночь длинная, а завтрашний вечер обещает быть еще дольше, если ничего не отменят. Адриан, определённо, станет звездой. Хочешь быть звездой мальчишника?

— Не хочу, при чем тут мальчишник?

— А он действительно не понимает. Рассказать?

— Да.

— Можем и показать, конечно, но сегодня подустали. Придется ограничиться устным повествованием. Итак, — он положил мне руку на плечи…

Шерли

До дома добрела сама не поняла как. Спать, спать, и еще раз спать. Прощаясь, донельзя довольная, принцесса напомнила мне еще раз про обещание добыть для нее роскошные сесские шелка. Жаль времени мало, не успеть подготовиться толком. Завтрашний день посвящу отдыху и сборам, а послезавтра нужно будет выступать в путь. Если повезет, успею проскользнуть одна в нужном мне направлении. Ненавижу попутчиков в ту сторону. Слишком опасный путь для невежд, слишком долгие он сулит остановки. Лучше уж одной. Первая застава, вторая, а затем надо раствориться в зелени притворно ласкового к путнику зеленого леса под шум горных ручьев. Не забыть бы купить пару штук воска. Жаль, что портал туда не раскрыть, да и из транспорта идут только обозы. А значит, точно, пешком и одной. Может, только стоит взять какую-нибудь местную лошаденку на второй заставе. После нее путь для тех, у кого нет разрешающего амулета, будет закрыт, да и с ним-то могут не пропустить.

А из головы все не выходит прекрасный эльф. Как только ему удается, работая в борделе, оставаться с виду таким трепетно-смущенным, неискушенным даже. Эта грива волос, которой он силился прикрыть алеющие щеки, дрожь от холода, выдаваемая за неуместный страх. Хрипотца в бархатном голосе и взгляд, опущенный в пол. Он же на меня даже не посмотрел ни разу. Жаль, что я мгновенно уснула. А впрочем, еще не хватало давать этому проституту сравнивать себя с другими клиентками. Посмотрела, потрогала пальчиком, и ну его, этого красавчика. Захочу — еще как-нибудь наведаюсь на него посмотреть. А сейчас — отсыпаться! Встану в полдень, не раньше. Смутно вспоминается, что завтра какая-то важная дата. Глупости! Перешагнула через горы разбросанной по полу экипировки. Руки бы мне оборвать за такую небрежность. Хорошо еще, что живу одна, никто ничего не испортит даже случайно. Главное, не встать на артефакты дымовой завесы, иначе ночевать мне на улице. Завтра с утра все разберу и разложу как надо. Что же за дата такая? Определённо, что-то важное, вспомнить бы еще, что. Надо больше отдыхать. Вот вернусь из этой поездки и сразу же загляну в бордель. По дороге даже куплю для красавчика какой-нибудь подарок. Что они там, интересно, любят? Эльфы любят молоко. Расхохоталась, чуть не опрокинув на себя гору одежды вместе со стулом. Вот прямо вижу: я, крынка парного молока и тот эльф. И все в антураже борделя.

Адриан

Лучше бы мне было никогда не знать и не слышать, какой бывает интимная близость. И что далеко не всегда это дело только женщины и мужчины. Самое страшное, что, подло украв мое целомудрие в глазах остальных, та девица украла и мою полную неприкосновенность. Котенок по-дружески приобнял за плечи в самом начале своего рассказа, потом по его просьбе нам принесли посмотреть вещи для обслуживания клиентов. Я даже примерно не мог предположить назначения большинства этих предметов из резной кости, зажимов, перьев. Котенок предложил показать все на мне и любезно объяснил, что будет делать. Кто-то неслышно подошел ко мне со спины и провел кончиками холодных пальцев вдоль позвоночника, спускаясь все ниже.

Драка, которую я затеял, была лишена смысла. Удушающие приемы, град ответных ударов, сопение, вывих чьей-то наглой руки, все это молча. Трое на одного было бы не совсем честно, если б я был человеком. Хорошо, что я эльф и был прекрасно обучен приемам ближнего боя в недавнем прошлом, до моего побега из Края Туманов. Тело вспомнило все: подсечки, ложные выпады, уход из захвата. Как мне повезло, что ошейник позволяет драться с рабами. На свободного руку мне не поднять, но с этими я волен поступать как угодно. Главное, чтобы никто из них не посмел даже думать взять меня против воли. Больше троих одновременно против меня не выходит. Почему — я не знаю, может, это местные представления о правилах боя.

Резко вспыхнул свет, ослепив меня.

— Драка? Кто посмел устроить побоище? Эльф — ты?

— Госпожа, он не виноват, мы все вместе в этом участвовали.