Магические манипуляции отняли у меня все силы и время, поэтому утро я встретила сонной, уставшей и злой. Но не только амулет не давал мне спать, но и нерадостные новости, заставившие всю ночь провести без сна.

Поздно вечером, когда я пыталась исправить кулон, мне пыталась дозвониться средняя сестра — Мари.

Я долго не хотела отвечать, но ее бесконечные звонки отвлекали, поэтому пришлось включить коммуникатор.

Сестра была одна и звонила втайне от мамы. Мари сообщила нерадостную новость, от которой внутри появилась холодная натянутая струнка тревоги.

Папа серьезно заболел.

Она не объяснила чем, сказав, что с утра должен прийти доктор и все выяснить. Сегодня папа провел весь день в бреду и выглядел неважно.

Мари очень переживала, ведь она сама не могла поехать. Со дня на день у нее начнутся роды и ехать так далеко просто не сможет. Иша уже была в родительском доме, но Мари все равно одолевала тревога из-за состояния отца.

Сестра долго пыталась уговорить меня приехать домой.

Я отказывалась, осознавая, что мама вполне могла бы наврать про здоровье папы. Возможно, это ее манипуляции, но все же есть вероятность, что с отцом действительно не все в порядке.

Каким бы он ни был, я все же люблю его.

Папа вообще мало участвовал в нашей с сестрами жизнях. Он всегда был по уши влюблен в маму и никого, кроме нее, не видел. Нездоровая одержимость женой была слишком явной, отчего иногда казалось, будто он не знает о существовании трех дочерей.

Я догадывалась, что мама подстроила ловушку. Это очень на нее похоже, но тревога за отца не давала спокойно жить дальше.

С этими мыслями пошла на завтрак, чтобы выпить крепкого чая и поесть, и в таком состоянии в столовой встретила Аду.

— Чего такая хмурая? — поинтересовалась подруга бодрым голосом.

Я старательно выковыривала помидоры из омлета, когда ко мне подошла Ада. Девушка выглядела свежей и отдохнувшей и решила начать день с ватрушки и какао.

— Оставь в покое омлет, — хмыкнув, сказала она.

— Люблю есть помидоры отдельно, — буркнула я.

Ада многозначительно дернула бровями.

— Кто-то встал не с той ноги.

— Нет, — вздохнув, ответила я. — Просто новости плохие. И спала поэтому ужасно.

Я коротко пересказала свой разговор с сестрой, забыв, что, вообще-то, по «легенде» у меня не должно быть сестер.

— Тебе стоит поехать, — поедая ватрушку, сказала Ада. — А вдруг что-то серьезное.

— С мамой могут быть проблемы, — расплывчато пояснила я.

— Оно не будет того стоить, если твоему папе станет совсем плохо.

— Мама пытается меня так заманить домой.

Ада удивленно уставилась на меня.

— Зачем?

— Ерунда, — отмахнулась я. — Не думай об этом.

— Решай сама. Я бы на твоем месте поехала. Мало ли.

Вот то-то и оно. Мало ли. А вдруг там генерал Аратон встретит меня во всей красе. Замуж отправят и никакой учебы не светит, а ждет только ленивое проживание жизни, как у мамы, которой нечем заняться, кроме как учить дочерей жизни. Хотя никто ее об этом не просит.

Подруга отпила какао и глянула на часы. Мне самой пора на занятия и стоило бы поспешить.

— Хлоя после свидания какая-то странная, — вдруг задумчиво произнесла подруга. — Я видела ее утром. Выглядела она встревоженной.

— Думаешь, свидание плохо закончилось?

— Может быть. — Глаза Ады сверкнули тревогой. — Парень из богатой семьи. Вдруг он обидел ее.

— Онис показался мне неплохим парнем.

Подруга неуверенно покачала головой и снова уставилась на часы.

— Надо с ней поговорить вечером.

Ада снова покачала головой в такт своим мыслям, а потом снова повернулась ко мне.

— А ты езжай домой. Лишним не будет.

Я тяжело вздохнула и поняла, что действительно не могу спокойно жить дальше, пока не будут уверена, что с папой все в порядке. Только действовать надо осторожно и убедиться, что генерала не будет в моем доме, а мама не запрет меня в спальне, напевая под нос свадебную мелодию.

К началу занятия с Азриэлем я окончательно решила, что все-таки поеду домой.

* * *

Домой решила переместиться порталом. Наше поместье как раз находится недалеко от места, где пользовались подобными перемещениями.

Немного рискованно, но все же стоит появиться дома, иначе не прощу себе, если с папой что-то случится.

Думала, буду долго отпрашиваться у Азриэля, но он, на удивление, не возражал, скупо кивнув на мою просьбу отлучиться на день-другой. Вообще, наставник был очень задумчивым и за весь учебный день произнес лишь пару фраз.

По большей части он отстранённо наблюдал за моими действиями в лаборатории и витал где-то в своих мыслях.

Интересно думал ли он обо мне? О той, которую пригласил на свидание? Или все же есть другая причина?

Иногда я видела, как нетерпеливо Азриэль поглядывает на часы. Ждет наступления вечера.

Но я сегодня не приду. Как не приду завтра или в другой день.

Надеюсь, этого будет более чем достаточно, чтобы понять намек. Хотя выглядел наставник вчера очень решительно. У меня до сих пор мурашки бегут по телу, когда вспоминаю его голос и слова.

Но нет. Никаких свиданий с ним. Никогда.

У меня сейчас и так проблем хватает. И первая из них — болезнь отца.

Переместившись рано утром в родной город, я вышла на людную улицу и в полной мере осознала, насколько глупо поступаю.

Здесь наверняка есть люди генерала. Даже если самого Аратона нет, то он вскоре узнает, что я появилась дома. Или меня поймают прямо на пороге поместья.

К сожалению, приходить с измененной внешностью тоже никак нельзя. Я, конечно, подготовилась, но столько всего может пойти не так, что уверена — посещение дома сильно аукнется в будущем.

Идя по улице в сторону дома, я чувствовала, как нарастает тревога, а веко на правом глазу начинает подрагивать от нервов. Без амулета я стала чувствовать себя, будто голая. Ведь с той внешностью я совсем не привлекаю внимания, а сейчас на меня смотрят, оглядываются вслед, улыбаются, некоторые узнают.

С серой внешностью было проще.

Свернув в маленький переулок, я прошла несколько маленьких швейных мастерских и вышла на улочку, усаженную вишневыми деревьями.

Остановилась и подняла глаза на холм, где среди яблоневых деревьев, лип и орешников располагался большой белый особняк. Мой дом.

Сердце сжалось в ощущении приятной ностальгии. Здесь прошла большая часть моей жизни и, должна признать, все было весьма неплохо.

Я цепко оглядела территорию вокруг поместья, но никого, кроме пары слуг, не увидела.

Поколебавшись минуту, я все же решительно направилась к дому. Оттягивать больше нельзя. Нужно вернуться в Академию до заката.

Дойдя до двери, я смело постучала. Не прошло и минуты, как мне открыли и на пороге меня встретила… мама.

— Ох, — картинно вздохнула родительница, изящно положив ладонь на грудь. — Аделина. Доченька.

Я кисло улыбнулась и зашла внутрь, оттеснив маму в сторону.

Взгляд сразу же выхватил небольшую перестановку в доме. Часть мебели стояла не на месте. Например, пара кресел в гостиной устроили у камина, хотя раньше мама никогда так не делала. Большой диван с безвкусной ярко-розовой обивкой сдвинут к центру.

Видела часть столовой, где к большому столу были придвинуты дополнительные стулья.

Аратон наверняка был здесь. Или все еще здесь.

От этой мысли в горле пересохло, а волосы на затылке встали дыбом.

Мама прошла мимо меня в гостиную и остановилась посередине, сложив вместе ладони. Ее лицо мгновенно разгладилось, а на губах появилась дружелюбная улыбка.

Ну просто радушная хозяйка!

Только во взрослом возрасте я начала понимать, что это всего лишь представление и мама на самом деле всегда играет.

Хозяйку. Жену. Маму.

Искренне она любит, наверное, только свое положение.

— Мари все же связалась с тобой, — театрально вздохнула мама и состроила недовольную изящную мину. — Тебя так трудно теперь найти.