Гримерная, бесспорно, была моя личная, открывала я ее собственным ключом. В зеркале возникла дамочка: не слишком юная, блондинка, формы подчеркнуты серебристым вечерним платьем, и подчеркивать есть что. Не красавица, но как бы это сказать… сексапильностью возьмет любую мужскую твердыню. Тут этой сексапильности… на два фронта можно сражаться.
В дверь без стука проскользнула служанка в кокетливом фартуке и наколке, молча сняла с подноса стакан, поставила передо мной и исчезла. Наверное, не служанка, а официантка. Мои обтянутые черным шелком перчатки пальцы обхватили стакан. Судя по цвету жидкости и кубикам льда, это было виски. Судя по запаху, оно же.
Я отдернула руку с уже поднесенным к губам стаканом. Совсем спятила, эта Маргарет⁈ Ничего же пока непонятно. Тут я-Маргарет торопливо отодвинула стакан подальше и гневно шлепнула себя по ярким пухлым губам. Вот как? Значит, наши стремления совпадают, а это немаловажно.
Пока сердитая я-Маргарет выливала содержимое стакана в раковину, я пыталась собраться с мыслями. Понятно, как меня зовут, понятно, что я певица в каком-то ночном клубе. А какие варианты? Оперная карьера мне даже во сне не грозит, а так курят только по ночам, когда много проиграют в карты и заливают горе спиртным. Разрази меня гром, а что я вообще пела⁈
В дверь коротко стукнули — я-Маргарет метнулась к двери. Пока я осмысливала этот внезапно великолепный стиль движения — от медлительно плавающей на каблуках красотки такой прыти я не ожидала, дверь открылась, возникло мужское лицо с квадратной, но не лишенной приятности, челюстью.
— В полночь! — прошептал брутальный мужчина.
Я-Маргарет схватила его за узел галстука и влепила страстный поцелуй. Я не подозревала, что можно целоваться так мгновенно и так многозначительно. Мужчина исчез, я-Маргарет упала в кресло и задумчиво поправила кудри.
Мне стало тоскливо: Маргарет думала лишь о том, что все должно пройти удачно и о необходимости обновить помаду. Но что именно должно «пройти удачно»⁈ Сейчас как влетим…
Ладно, помаду мы обновили. Столь сочно розовый, призывный, я подобного никогда не использовала, но Маргарет-то оттенок шел.
В дверь снова стукнули, сунулся какой-то юнец и сообщил:
— Мистер Пигпиг вас ждет!
Маргарет кивнула, небрежным движением пальчиков отослала юнца и еще раз поправила волосы. Перчаток она не снимала, мы явно ждали приглашения мистера этого Пигпига. Злость и облегчение — вот что мы чувствовали. Довольно сильные чувства для вульгарной певички. Прямо Кармен какая-то. Может, все-таки опера? Или сначала была опера, а потом нас выгнали за порочное пристрастие к виски?
Не слишком торопясь, Маргарет встала и — о-о! — накинула на плечо меховое боа. Или это палантин? Черт, разрази меня тремя якорями, я совершенно не готова к таким гламурным снам!
Мне пришлось пересечь часть зала. Столики, яркие дамочки, мужчины с измятыми лицами и почти такими же костюмами, дым папирос и сигар, слева дверь в помещение с карточными столами и рулеткой, там атмосфера не лучше. Сплошь все помятое и душное, но не от бедности, наоборот, здесь сплошь платежеспособные мужчины, играющие круглые сутки. У нас подпольное казино, здесь деньги и незаконное виски льются нескончаемой рекой. Присутствие хорошеньких танцовщиц, официанток и продавщиц папирос лишь подстегивает эту финансовую ниагару. А шикарные особы, вроде меня, призваны взрывать плотины.
На меня смотрели. Иногда в упор, этак сугубо по-плотски, абсолютно воспитанно. Имелась реальная вероятность того, что кто-то из этих нервных джентльменов просто завалит меня на стол. Выигрывающие и проигрывающие равно не выглядели адекватными. Но я-Маргарет полагала, что нам ничего не грозит. Она была здешняя, стоило доверять ее интуиции.
Я выплыла из табачного тумана, мне открыли дверь. Здесь стояли трое, в шляпах, с одинаковыми лицами. Мне живо вспомнились охранники из «Хамура Пукк», но здесь были чуть более разнообразные костюмы, зато одинаковые шляпы. Ну, расстреливать их мне вряд ли придется — оружия на бедре нет, я сразу проверила. Впрочем, у я-Маргарет были такие сочные и крутые бедра, что под платье все равно ничего не спрячешь. Я сугубо мирная секс-бомба.
Джентльмены с топорщащимися подмышками вежливо приподняли шляпы. Я мило улыбнулась.
Тяжеленная дверь, прямо как сейфовая, хотя выглядит дубовой. К счастью, мне ее предупредительно открыли. Я миновала комнату — из-за стола мне приветливо и двулично улыбнулся человек-хорек с тщательно зачесанной плешью.
Перед следующей дверью Маргарет внутренне затрясло — волновалась она просто бешено, но улыбку мы держали как приклеенную, лишь поправили мех, переброшенный через левое обнаженное плечо. На мой взгляд, палантин был даже пошикарнее форм обольстительной Маргарет, в наше время такие меха вообще…
Отвлекаться было нельзя! Маргарет считала, что сейчас что-то случится. Весьма опасное и одновременно не менее желанное.
Мистер Пигпиг сидел за огромным столом. Несомненно, оба они состояли со мной в любовной связи. Стол участвовал чаще пассивно, а жаль — он был гораздо симпатичнее.
— Джонни! — воскликнула я-Маргарет, устремляясь к столу. — Я так ждала…
Садиться на колени мужчинам Маргарет умела не хуже, чем плыть-семенить на каблуках. Моя рука уже обвивала шею любовника, я прижалась и даже частично растаяла.
Ну что сказать? Мои сны полны ярких и незаурядных мужчин. Но почему, если к кому-то на колени садиться, то вот к такому, мягко говоря, не лучшему⁈
— Привет, бэби — его толстый, как сарделька, палец по-хозяйски обрисовал границу моего декольте. — Повернись и закрой глазки.
Хорошая мысль. Больше всего мой Джонни Пигпиг походил на частично побритого кабана. Крепкий, коренастый, с короткой шеей и маленькими яростными глазками.
Я-Маргарет отвернулась и с готовностью прикрыла глаза. На мою шею легло что-то прохладное, сквозь ресницы пробился обнадеживающий блеск…
— Взгляни-ка, бэби.
Не вставая с колен, я взглянула в зеркало над камином.
Бриллиантовое колье. К платью абсолютно не идет, но вообще-то…
Маргарет широко распахнула глаза. Бесспорно, это был наработанный прием, в чем-то банальный, и тем не менее, разящий. С такими голубыми глазами и этим выражением густой смеси наивности и порочности, я способна класть мужчин десятками. Привет монне Маргери, у нас наверняка общие предки и принципы…
— Ах, Джонни, ты волшебник!
Мистер Пигпиг не очень любил, когда пачкают помадой его лицо и ворот рубашки. Опытная девушка учитывает подобные нюансы и предпочитает благодарно прижаться грудью.
— Не хочешь поблагодарить волшебника? — растроганно прохрюкал человек-кабан, с легкостью умеющий накапывать под дубами незаконного бизнеса бриллиантовые желуди.
Маргарет хотела поблагодарить, прямо таки жаждала. Я не хотела, но понимала, что не отвертеться. Пришлось соскальзывать на пол.
Возможно, расстегивание брюк руками в шелковых перчатках выглядит элегантно, но делать это жутко неудобно. Впрочем, потом стало еще хуже…
Маргарет знала своего любовника и антрепренера больше года, и знала со всех сторон. Затруднений процесс не вызывал, если не считать, что мне он, мягко говоря, совершенно не нравился. Джонни широко раздвинул колени, запрокинул голову на спинку кресла и изредка судорожно всхрапывал. Быть испачканным помадой вот таким способом он ничуть не боялся. Хорошо, хотя бы взглядом мистера Пигпига околдовывать не пришлось, мужчина и так устремился к успеху…
Самое странное и даже отвратительное, то, что Маргарет заводилась и заражала меня. Моим шизам нет дна! С какой стати я…
Тут мне стало понятно, с какой стати. В мыслях занятой Маргарет уже выстроилась логическая цепочка: колье — прощальный подарок — сейчас-он-скажет — значит, жалеть не о чем. Облегчение и предвкушение рождали возбуждение, пусть не совсем сексуальное, но и сексуальное тоже.
