— То есть дураков нет, — притворно вздохнул я. — Что ж, жаль, что нам не удалось договориться. Всего тебе доброго, рехегуа Немукко.
Поднявшись из-за стола, я направился к тому, за которым устроилась моя команда: Оран’Джахат, Кема, Тиан, Лекса и бандиты Триады. Следом, поскрипывая новыми манипуляторами, покатил Убама.
— Постой, хомо, — донеслось сзади.
Я обернулся, и рехегуа постучал манипулятором по столу — садись, мол, мы не закончили.
— Тысяча монет и ксеннита на три — за порт чтения разового действия, — предложил Немукко. — Перенесешь информацию в память или на другой носитель. Если повезет, продашь с выгодой!
— По рукам.
— Тогда жди здесь, я скоро вернусь с портом чтения.
Немукко зацепился манипуляторами за балки на потолке и, проворно ими перебирая, последовал к выходу из заведения.
— Ты переплачиваешь, — проскрежетал Убама.
— Я знаю. Надеюсь, информация того стоит.
Из Бездны я вернулся позавчера. День на Ингусе равен примерно сорока часам, так что у меня было много времени, чтобы отдохнуть и провести время с Лексой. Гиперион остался возле Ро-Ингуса, стационарной станции, с которой я телепортировался на Базар.
Мое возвращение прошло поначалу незамеченным — меня встретили тру-каккерлаки, которые привели крепака Уантежа, а его территорию я уже не покидал.
Выслушав мой недолгий рассказ о договоре с немертинами, тот по моей просьбе привел Лексу. Только ее, потому что остальные, узнав, что я здесь, могли поднять панику. Особенно ксеннианка Синханни, для которой я перестал быть хомо Картером, а стал измененным гиперкубиками и, возможно, мутагенами. Все-таки до конца она мне не поверила, когда я убеждал ее в том, что мутагены Ксенны мне не грозят.
Об этом рассказала Лекса, которая, увидев меня, среагировала как обычно: запрыгнула мне на шею, обняв всем, чем могла.
Первое, что я попросил ее сделать, — связаться с Хангом и выяснить положение дел на Земле, а в частности, в Институте. Нужно было убедиться, что немертины не лгали. Гиперсвязью обеспечил Уантеж.
Проверка заняла время, но результат ее окончательно снял с моей души груз: Карповича поместили в госпиталь, так как в его памяти образовался гигантский провал. Для него время остановилось, когда он подобрал камень-немертина с пола марсианской пещеры у артефакта Предтеч десять лет назад. Примерно с такими же симптомами, но с куда меньшими разрывами в памяти в госпитали Земли, Марса, Луны и колоний в Солнечной системе поступили тысячи других, среди которых оказались и мои друзья: Шак, Юто, Хоуп и Ирвин. Немертины сдержали слово.
Интересно, но на Сидусе, где Ханг по моей просьбе связался с Тукангом Джуаланом, последствия оказались намного легче. То ли у зараженных членов Верховного совета были особые моды, то ли сам Разум им помог, но их память оказалась повреждена минимально: они помнили все, но не могли найти логики в некоторых своих действиях.
В частности, большие вопросы были связаны с решением построить боевой флот Сидуса, который был направлен в сектор галактики, где Разум зафиксировал просто чудовищные возмущения в ткани пространства. Что тому послужило причиной, Ханг и Туканг пока не знали, гиперсвязь с флотом оборвалась сразу, как тот вышел из гиперпространства.
У меня была идея, с кем мог столкнуться флот Сидуса — с ваалфорами, — но я оставил ее при себе, поделившись только с Лексой. Она, впрочем, была настолько рада, что я жив и в порядке, что выслушала без особого интереса. Ну, появилась еще одна неизвестная инопланетная раса, что с того? Хотя, может, просто сыграла равнодушие, кто ее знает, агента Института?
Ханг пообещал держать нас в курсе событий, но гарантировал, что выйдет на связь не раньше следующего дня. Пертурбации в Институте переворачивали все с ног на голову в его работе, на Землю он попасть не мог, а потому они с Женевьевой собрались просто нажраться — отметить мой договор с немертинами.
Закончив с первоочередными делами, я окончательно расслабился, да и Лекса однозначно заявила, что никому меня не отдаст в следующие пару суток, и я, Картер Райли, предательски бросивший бедную девушку наедине с инопланетными чудовищами и отправившийся в интересное путешествие без нее, виновен, и меня ждет наказание и отработка моих косяков. Вульгарно выражаясь, я угодил в сексуальное рабство.
Стараясь нам с этим помочь, крепак Уантеж провел нас через потайной ход в собственный дом, в котором для людей не было никаких удобств, зато нас там никто не побеспокоил. Впрочем, мы обошлись карманным измерением-спальней Лексы и провели там больше суток, делая перерывы только на то, чтобы подкрепиться.
Помимо постельных утех, мы много и откровенно разговаривали, и Лекса открылась первой. Пожалуй, уже и не помню, когда слова «Я тебя люблю» звучали для меня настолько трогательно, что я ощутил ком в горле. Учитывая, что в этот момент я ее касался, а на мне был незримый «Шлем Предтеч», заставлявший говорить правду, в искренности Лексы я не засомневался ни на миг. Конечно, я ответил ей ответным признанием, но одних слов было недостаточно, потому что то, что я испытывал к ней, ими было не выразить. Лекса воплощала в себе все то, что мне хотелось бы видеть в спутнице жизни.
— А мог бы сейчас в звезде гореть, — пробормотал я, с трудом оторвавшись от ее губ…
Ну а вчера, когда мы все же выбрались из своего гнездышка, я вернул Уантежу все выданные мне реликты — все равно они отключились, когда я договорился с немертинами. Потом я пересказал, что видел в Бездне, опустив лишь встречу с ваалфором Хфором.
Крепак поинтересовался моими планами, и я ответил, что, сделав Ингус своей базой, планирую изучать галактику — ее «смутное» пространство. Это его обрадовало, после чего мы расстались.
И только после этого Лекса связалась с «отщепенцами». Долго доказывать, что я есть я, не пришлось. По правде говоря, никто этим вопросом особо и не интересовался — взахлеб выслушали мою историю, снова без Хфора, подивились сговорчивости немертинов, порадовались решению проблемы и моему возвращению.
Все-таки рехегуа и рапторианцы меньше подвержены эмоциям, а факты есть факты: вот я, такой же, как прежде, а страшный модуль-гиперкуб где-то там, в космосе, за пределами системы Тиру. Что касается Шана Юна и его людей, не сталкивавшихся с гиперкубиками, потому что им ничего не рассказывали, то те просто приняли информацию к сведенью и тоже поинтересовались планами.
— Планы зависят от содержания инфопакета Предтеч, — ответил я. — Если там что-то интересное, будем исходить из того, как это использовать. А если нет, то у меня есть координаты других, пока никем не изученных планет Предтеч. Думаю, разделимся: я с кем-нибудь займусь поисками новых артефактов, а кто-то будет развивать организацию и защищать ее интересы на Ингусе.
Был еще пункт с поисками пропавшего шаттла людей, но это только наша с Лексой миссия, вмешивать в которую инопланетян и бандитов нет смысла, поэтому я о ней умолчал. Все равно детектор разума разрядился, и для него снова нужно много разных ресурсов, поиском и закупкой которых я решил заняться чуть позже.
Убама, после перерождения все еще не отключивший в себе органические эмоции, чувствовал себя наиболее виноватым, а потому, когда я напомнил ему об информационном стержне Предтеч и клане Джехека, тут же организовал встречу, по результатам которой мы должны понять, чем заниматься дальше.
Именно для этого мы сегодня и собрались в этом универсальном ресторане, сидя за вполне человеческим столом, правда, каменным. Владелец заведения, старый Опустошитель-вольтрон, не заморачивался с интерьером и универсальностью мебели, разделив зал по секторам на каждую расу. Ну, почти каждую — с поправкой на особенности населения Да-Ингуса.
— Ну что? — поинтересовался Шан Юн, когда я занял свое место возле Лексы. — Продаст?
Он не мог слышать моего разговора с Немукко, так как секции были разделены звуконепроницаемым силовым полем.
— Договорились. Оран’Джахат, приготовь оплату за порт: тысячу монет и ксеннита еще на три тысячи по рыночной стоимости Сидуса.
