С Леной я познакомился на дискотеке в канун нового 1982 года. В последнюю субботу декабря. Не знаю, кому пришла в голову идея провести дискотеку в институте – в фойе только что построенного корпуса «В», но хуже места для скачек (тогдашний молодежный сленг), просто не придумаешь. Институт и дискотека. Обхохочешься. Тем не менее, студенческого народа набилось на эту дискотеку куда больше, чем ходило на занятия, и не только потому, что танцы по-прежнему гораздо веселей учебы. Просто нас туда почти загнали. Деканат через старост групп объявил, что явка на дискотеку для первокурсников обязательна. Ничего реклама, да? Сразу после такой рекламы студент начинает думать, как бы отползти в сторону. Он же знает, что ничего из того, что является обязательным, хорошим никогда не бывает. Явка на дискотеку обязательна! Субботник, одним словом… Кому может понравиться мероприятие, будь оно хоть трижды дискотекой, на которое ты должен явиться обязательно? На котором тебя пересчитают и грозно рявкнут: «Иди, веселись, а мы тут постоим, на тебя полюбуемся». Потом, где-то за месяц до праздничной дискотеки, всем первокурсникам вручили пригласительные билеты. Почти клеймо на лоб. Для студента пригласительные билеты тоже обладают отпугивающим свойством, обычно их нам раздавали на те мероприятия, куда народ приходилось сгонять дубинками. Ну как пригласительные билеты?.. Клочки бумаги с напечатанным на пишущей машинке текстом. Кроме билетов, в рекламной кампании использовались и другие способы привлечения студенческой популяции, вроде красочных объявлений, которые висели на каждом этаже института, о том, что 26 декабря 1981 года в 19:00 Дед Мороз ждет студентов на Новогодний бал. Будут призы и подарки…

Кстати, с подарками надули. Призы давали, это верно, но для этого как минимум нужно было попрыгать в мешке, принять участие в какой-нибудь дурацкой викторине или на худой конец рассказать стишок. Да и призы то… Институтский бюджет разорили не сильно. Лучшим призом из тех, что я застал, была копеечная коробка с фломастерами. Но неважно – призы, надо признать, все-таки вручали. А подарки нет, хотя, может, я не все значения этого термина знаю и что-то такое было. В общем, никто не взревел от восторга, узнав, что дискотека состоится в институте. Последнее место на Земле, где ей бы быть, но спасибо, хоть в фойе, а не в деканате. Ну не та эта арена, институт, где можно расслабиться, размякнуть и оттянуться по полной, а не скакать в напряженном состоянии в готовности немедленно рассказать второй закон Ньютона применительно к большим скоростям. И кто их там знает, может, по дискотеке будет бродить сам декан, не исключено, что даже под маской Деда Мороза, и разглядывать, как мы тут колобродим. А потом, глядишь, и выдаст кое-кому почти такие же пригласительные билеты, только в военкомат… С другой стороны, жить и всего на свете бояться тоже как-то не очень…

Тем более, что дискотека – это все-таки не семинар по физике, не понравится – откочуем в другое место. В общем, я пошел. Многие из ребят, которых я знал, тоже. Дискотека, грохотавшая в огромном фойе, кишела студентами, когда мы – я с Витькой, Андреем Германсоном и Андреем Мирновым – втиснулись в скачущую толпу. Там я с ней и познакомился. Чаще всего с девчонками мы знакомились как раз на дискотеках, хотя и не только там. Подклеить подругу можно было и в кинотеатре, и в столовой, и у кого-нибудь в гостях. Когда мы с Витькой выходили прошвырнуться вдоль проспекта Фридриха Энгельса, бывало, прилипали к девчонкам и на улице. Конечно, многое зависело и от девчонок, некоторые прилипаться не желали и на дружеское предложение провести вечерок вместе не велись. Пройдет такая пара снежных королев с задранными выше лба носами мимо нас с Витькой и глазом не моргнет, хоть ты колесом крутись перед ними. Мы с Витькой благодаря опыту, который сын ошибок трудных, на таких фройляйн старались не заморачиваться. Времени жалко было. Растормошить можно было любых королев (почти любых), но если они изо льда, то растают не сразу, а только если наши горячие сердца будут долго стучать рядом. Ключевое слово здесь – долго. Это в то время, когда мимо нас дрейфуют задорные улыбчивые красотки, всем своим видом убеждая нас, что пчелки полетели не на тот мед…

…Звали ее Лена и училась она, как и я, на первом курсе нашего института. Только на ТЭФе, теплоэнергетическом факультете. Поскольку этот факультет готовил специалистов по воде и девчонок училось там больше, чем ребят, то некоторые называли этот факультет русалочьим. Я слыхал и другое название, попроще – водяные. Она пригласила меня на белый танец, который, словно по заказу, объявили сразу, как только мы влились в коллектив. Не успел я молвить что-нибудь галантное, вроде «с удовольствием» или «к вашим услугам», как она уже разместила свою левую руку на моем плече. Грохот дискотеки не позволял слышать все то, что мы орали друг другу в уши, поэтому я не сразу разобрал, что зовут ее Лена, и пару раз назвал ее Ирой. Она не расстроилась, потому что все равно не расслышала. Потом я узнал, что свое имя ей не нравится, и она подумывает переименоваться. Я ответил, что мое меня устраивает и из вежливости спросил, на каком имени она думает остановиться. Лена сказала, что еще не решила точно, но ей по душе что-нибудь французское.

– Как тебе имя Сюзанна? – спросила она.

Я ответил, что имя в порядке.

– А Лилиан? – Тоже неплохо, – одобрил я, – но все зависит от отчества. – Причем тут отчество?

– Ну, если ты будешь зваться, например, Лилиан Дормидонтовна, народ будет смеяться. У тебя какое отчество?

– Васильевна.

– Тогда тебе лучше стать Марфой. «Марфа Васильевна я», будешь говорить. Она прыснула. Мне она понравилась тем, что была веселой и со светлыми волосами. Однако тратить на Лену всю дискотеку я не собирался, тут было полно красивых девчонок. Даже странно как-то. По институту ходишь-бродишь и за целый день ни одной не то что красивой, просто симпатичной девчонки не запеленгуешь. Взгляд не на кого уронить. Но сегодня (как они это делают?) куда ни глянешь – одни милые лица. Правда, я обнаружил, что в число этих красоток на дискотеке входит и девушка по имени Света, с которой я встречался некоторое время назад, и настроения эта новость мне не прибавила. Черт ее принес на эту дискотеку, мало, что ли, развлечений в городе перед Новым годом? Тем более, училась она не в нашем энергетическом, а в текстильном институте. Я не сразу опознал ее, но, когда в толпе споткнулся о чей-то враждебный взгляд и через некоторое время осознал, что это Светкин, появились даже мысли о более раннем, чем планировал, уходе. Нахмурившись, я посмотрел на Витьку, раздумывая, как уговорить его свалить отсюда в более «приличное» место, а то мы со Светкой расстались не вполне дружелюбно и я опасался, что ей придет в голову продолжить выяснение отношений. Потом решил, что, если начну бегать от всех девчонок, с которыми встречался, тогда лучше вообще не высовывать носа из общаги. Ну а рассмотрев, что Светка крепко держит за руку парня, по виду увальня и недотепу, совсем успокоился. Понял, что ей не до меня… Когда в очередной раз заиграла музыка под медленный танец, я размышлял, что лучше, пригласить вон ту симпатяшку в сиреневом комбинезоне или выйти с ребятами на улицу – подышать. Вдруг чувствую, что меня кто-то дергает за рукав. Я повернул голову и увидел, что за рукав держится эта самая Лена.

– Приглашаешь? – задорно спросила она.

– Приглашаю, – нехотя согласился я и проводил взглядом Витьку, который устремился к сиреневой симпатяшке, как магнитик к холодильнику. Мы потоптались с Леной этот медляк, потом я отвел ее к месту с видом на елку, где, по моему мнению, ей должно было понравиться, и пошел на улицу. На улице было довольно тепло для декабря, около нуля, и я немного походил взад-вперед, здороваясь со знакомыми ребятами. Замерзнув, вернулся в фойе и подошел к Витьке, который что-то нежно кудахтал стоявшей рядом девушке в сиреневом комбинезоне. Мне он не обрадовался.