— Я вас услышала, могу ли я идти? — я старательно следила за лицом, чтобы не слетела маска равнодушной вежливости. Почему-то мне не хотелось, чтобы дознаватель увидел мое горе.

— Я ещё не договорил, — в голосе Корникса зазвенели металические нотки, он не привык, чтобы его перебивали, а мне лишь хотелось как животному забиться в нору и выть от отчаяния. Зачем мне эта жизнь без Адвина? Как мне теперь жить, зная, что за мои действия убили невиновного?

Это ли имела в виду Богиня, говоря, что любовь есть боль? Уже все равно, сейчас самое главное выдержать этот разговор и не сорваться.

— Все, что я тебе говорил до этого, официальная версия случившегося и опекунский совет, который собрался здесь, чтобы решить судьбу замка, знает лишь ее. А теперь я скажу тебе вот что: Король знает правдивые факты, о тебе, о проклятье, об убийствах, я не мог скрывать это от государя. И его решение было иным. Тайная канцелярия подготовила документы и лорд Адвин исчез, вместо него на свет появился чиновник средней руки откуда-то с Запада.

До меня доходило медленно, очень медленно, я пыталась принять услышанное, но невысказанное до того горе мешало здраво мыслить.

— Лорд Адвин жив? — мой голос все же дал петуха.

— Да, именно это я и хочу сказать тебе. Только зовут его теперь по-иному, да и биография его совершенно не совпадает с жизнью лорда. В общем, и магические таланты у него средние, а не высокие, как у лорда. Да и не лорд он вовсе, но, в целом, вы правы.

— Я, — я замялась, — могу ли я узнать как теперь его зовут?

Корникс кинул на меня острый взгляд и помедлил с ответом:

— Нет, для вас будет лучше, если вы не будете знать ничего.

— Вы правы, правильнее будет поступить именно так, в любом случае, лучшего я желать не могла.

— Я надеялся, что вы так скажете, — Корникс встал и протянул мне руку, помогая подняться с кресла. Ноги слушались плохо, но идти сама я уже могла, — думаю, что опекунскому совету понадобится время, чтобы решить, что делать с замком и окружающими его землями. Должность экономки остаётся за вами, вы хорошо себя зарекомендовали.

— Но я хотела навестить родителей, — робко напомнила я.

— Безусловно, вы вольны поступать как сочтете нужным, но я бы рекомендовал вам не отказываться от этого места.

— Скажите, почему вы помогли нам? — вопрос дался нелегко мне, потому я не ждала ответа, так как лезла в очень интимную сферу. Но Корникс ответил, не сразу, но ответил:

— Адвин мой друг, однажды он спас мне жизнь, вытащил с грани, когда я уже со всеми попрощался. Рискнул своей жизнью ради незнакомого мужика, который ещё и пьяный был к тому же. Потом он долго меня ругал и мы даже слегка подрались, но деяние его никто не отменил, я живу благодаря ему. Поэтому я и приехал, как узнал, что леди Акуна взывает к помощи королевских дознавателей. Я не верил ни единому ее слову, но обязан был проверить.

Я помолчала, переваривая услышанное.

— Я останусь до вынесения решения. Извините, мне нужно идти.

Корникс кивнул мне и я медленно вышла из гостиной. Дорога до кухни прошла будто в тумане. Очнулась я от вопроса кухарки:

— Тарга Туайя, останутся ли тарги на ужин?

— Да, Зара, пожалуйста займись этим, мясо возьми из кладовки, я сейчас дам тебе ключи. Свежие овощи придётся купить в селе, наши уже закончились. Хлеб остался?

— Да, тарга Туайя, булочки с чесноком, луковый и кукурузный хлеб. Яиц хватит, но завтра придется кому-то сходить в деревню.

— Хорошо, составь список.

Пока требовалось решать ежеминутные бытовые задачи, я держалась, но когда рабочий день закончился, я совершенно расклеилась. Шла по коридору и вспоминала Адвина, его улыбку, руки, шаги, голос, смех…

Слезы лились беспрерывно, я даже не вытирала их, лишь быстрее нырнула в комнату, чтобы никто не мешал мне оплакивать мое горе.

Я была очень благодарна Корниксу, без его участия я осталась бы совершенно одна в этом мире, а так я знаю, что где-то живет и здравствует Адвин, мой бывший хозяин и любимый мужчина.

Около полуночи я забылась глубоким сном. Сильное нервное напряжение спало и организм потребовал свою долю отдыха. Как я не желала в эту ночь, мне ничего и никто не снилось.

Через две недели бесконечных комиссий и заседаний, опекунский совет обнародовал своё решение. В замке откроется Королевская академия некромантов. Мол, место подходящее, сразу несколько источников силы рядом, да парочка беспокойных кладбищ для практики, да замурованные врата для устрашения будущих привратников, коли подобные будут, чем не место для Академии?

Конрикс устало согласился, но выдвинул условие, что все пятеро слуг, со мной, естественно, во главе, останутся при своих должностях. А королевская казна откроется для того, чтобы все капитально здесь перестроить. Требовалось найти место и для проживания студентов, и для проживания преподавателей, руководящего состава. Аудитории, опять же. В общем, по проекту от замка останется мало узнаваемых деталей.

Пока длится стройка и ремонт, мне было предложено уйти в длительный отпуск, с сохранением жалования, конечно. Не задумываясь, я согласилась покинуть место, где все напоминало мне о моей личной трагедии.

Через четыре дня я с чемоданом стояла около отцовской лавки. Издали наблюдая, как отец, видимый в открытое окно, старательно полирует очередное изделие. Он похудел, постарел и больше не улыбался.

Я сделала шаг внутрь лавки, дверной колокольчик предательски звякнул, отец появился спустя пару секунд, вытирая руки о тряпку.

— Добрый день, чем я могу вам помочь?

— Обнять меня, папа.

Отец близоруко прищурился, пытаясь понять кого ему напомнила эта молодая девушка и вдруг, побагровев, издал приглушённый вскрик и бросился ко мне, сжав меня в объятьях.

— Дочка, а я уж отчаялся, год от тебя ни слуху, ни духу. До места ты не доехала, деньги в банках не брала… дочка, как хорошо, как здорово, что ты вернулась! Я уж хотел ехать за тобой, боялся, что не увижу тебя, да мать отговорила… а тебе, значит, удалось! Слава Богам! Я не зря столько жертв в храмы носил. Мать колени себе стёрла, вымаливая твоё возвращение… пошли быстрее, она должна знать, что ты вернулась!

Отец выскочил из лавки, забыв ее запереть, и, крепко держал меня за руку, словно боясь отпустить, потащил по улице к дому. Я едва успела подхватить чемодан.

Мать, наоборот, побелела, увидев блудную дочь, спустя столько времени, да ещё и без нагрузки в виде проклятья.

Она все гладила меня по волосам, да плакала, изредка повторяя:

— Доченька, счастье-то какое…

Лишь вечером, когда страсти слегка улеглись, я рассказала им урезанную версию моих приключений. Незачем родителям знать об опасностях, с которыми я столкнулась, достаточно того, что я жива и снова молода. Так что для них я освободилась с помощью одного некроманта, теперь вот работаю экономкой в Королевской Академии, куда меня взяли исключительно за способности, невзирая на юный возраст.

— Я буду приезжать часто, жалование хорошее, отпуск два раза в год, не переживайте, — пыталась я успокоить родителей, но те не могли на меня наглядеться, отец не пошёл в лавку и на следующий день, оставшись дома, отдав заказы подмастерьям и мы провели этот день втроем, как будто мне было десять лет и у меня был день рождения.

Только через несколько дней они поверили, что я никуда не денусь и останусь тут, по крайней мере на ближайший год.

Как заверил меня Конрикс в письме, именно столько времени строителям понадобится, чтобы довести до ума замок и окружающие его здания. А пока я могу составлять сметы на белье, припасы, размеры кладовых и выказывать пожелания, где будет находиться прачечная и столовая. Дело для меня было нелегким и весьма объемным. Так что пришлось наведаться в местный книжный магазин, чтобы найти хоть какое-то руководство по ведению такого масштабного хозяйства, и с родителями пообсуждать, и съездить в город, чтобы получить совета у знакомого эконома, который работал в школе для маленьких леди.