Плечи Насти задрожали. Не то от слез, не то от гнева. И тут она вспомнила про меня. Оглядела с ног до головы полыхающий взглядом, быстро шагнула вплотную, обвила руками шею и буквально вцепилась в мои губы своими губами. Больше похоже на укус, чем на поцелуй.

Я придержал девушку за талию и скосил взгляд на Беса. Тот развел руками и вздохнул. Мол, ну извини, такие дела…

Настя отлипла от меня и толкнула в сторону закутка младшего брата Беса.

— Раз тебе можно, то и мне! — запальчиво бросила она, рванув блузку на своей груди. На пол посыпались пуговицы. — Как насчет потрахаться, а, Вова? Или у тебя, может, девушка есть? Хотя плевать, вы все равно все одинаковые, лишь бы присунуть кому. Считай, свезло тебе сегодня. Давай, трахни меня во всех позах, как там в твоей порнушке показывают. Клянусь, дам как захочешь! Слышал, Иля? Твоему Вове дам даже туда, куда тебе не давала!!!

Брательника Беса, понятное дело, дома не было. Настя резким движением задернула занавеску и принялась срывать с себя блузку, одновременно пытаясь расстегнуть бюстгальтер. Трясущимися руками. Лицо раскраснелось, глаза мечут молнии.

Ну да, скандал не имеет ко мне отношения, это точно.

Я обнял девушку и с силой прижал к себе. Погладил по волосам.

— Настя, успокойся, — прошептал я ей на ухо. Черт, приходилось прямо-таки серьезные усилия прилагать, чтобы она не вырвалась.

— Ты что, зассал, да⁈ — взвизгнула она. — Или в ваших толкиенистах только на словах «свободная любовь», а на деле просто мой Иля — потаскун?

— Тссс! — я прижал палец к губам девушки.

— Или может ты импотент⁈ — прошипела Настя. — Просто трахни меня, и все!

— Ну что я не импотент, ты прекрасно можешь и сама ощущать, — хохотнул я. — я плотно прижимаюсь.

Нда, у молодого тела своя специфика. При малейшем намеке на возможность потрахаться с красивой девушкой, оно моментально «голосует» членом. И пофиг ему, что мозг не считает ситуацию подходящей.

— Тогда что ты ждёшь? Приступай уже! — Настя всхлипнула. — Тебе-то что? Я хочу, чтобы ты меня оттарабанил.

Я молча продолжал держать Настю в своих крепких объятиях, не позволяя ей и дальше срывать с себя одежду. Гладил по волосам, по спине.

Напряжённые плечи обмякли. Она всхлипнула, а потом тихо заплакала, уткнувшись в мое плечо.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты сейчас сделала то, о чем будешь жалеть, — сказал я ей на ухо. — Но если бы ты знала, каких усилий мне стоило сейчас отказаться тебя трахать… ммм. Понимаю ведь, что в другой раз вряд ли такая возможность представится.

Накал эмоций Насти приугас. Громких слез не последовало. Она просто в какой-то момент осторожно высвободилась из моих рук. И я тут же ее отпустил, несложно было понять, что вряд ли она продолжит срывать с себя одежду.

— Мне нужно забрать свои вещи! — буркнула она и выскочила в коридор.

Я вышел из закутка младшего брата Беса. Сам Илюха и Эланор были уже полностью одеты. Она сидела на стуле, а он стоял рядом и разминал ее плечи.

— Извини, если что, — Бес развел руками. — Неловко как-то вышло.

— На самом деле у меня два вопроса, — сказал я.

— Ах да, сейчас покажу, погоди! — Бес отлип от своей блондинки и умчал в свою мастерскую. А Эланор с интересом посмотрела на меня.

— Велиал, а ты не хочешь случайно в ролевую игру поиграть? — спросила она кокетливо.

— Ага, знаю я этот прикол, — усмехнулся я. — Я, такой, соглашаюсь и мечтаю о медсестре или горничной, а на деле придется в кольчуге и с мечом по лесу от орков бегать.

Эланор засмеялась, запрокинув голову. Погладила себя по груди. Она меня клеит, что ли?

Но тут вернулся Бес, так что продолжение спектакля пришлось отложить.

— Короче, смотри! — Илюха разложил на полу три плаща без рукавов, утыканных заклёпками и пряжками. — Я сначала сделал цельными, но так они здорово движения стесняют, так что вместо рукавов будут наручи. Шнуровать придется каждый раз, правда, но смотрится даже круче.

А он и правда хорош! Пока ещё у него нет того отточенного мастерства, как в поздних его работах, но размах и фантазия определенно чувствуются. Особенно учитывая материал, из которого все это демоническое богачество было сделано. Наручи, состоящие из сплошных острых углов смотрелись весьма антуражно. Может это мой бзик какой-то, но как по мне, на сцену нужно выходить не в затрапезной футболке и джинсах. Должен быть образ. И вот теперь что-то такое начало вырисовываться.

— Рога получились нормально только одни пока, — продолжил Бес. Я взял у него из рук конструкцию из кожи и папье-маше, густо покрытого черным кузбасс-лаком. Примерил на голову, посмотрел в зеркало. Малефисента на минималках, Астароту должно понравиться.

— А крылья пока не доделал, там с креплением надо ещё пошаманить, — Бес развел руками.

— Обалденно, — я честно поаплодировал. — Даже лучше, чем я себе представлял, честно. Где там надо поучаствовать и когда?

— Ты говорил про два вопроса, — сказал Бес. — А какой второй?

— Мы хотим клип снять на песню про монаха, — сказал я. — Хочешь поучаствовать? Ребята уже обсудили визуальный ряд, понадобится ряса…

— Я хочу! — Эланор вскочила. — Там же актрисы тоже понадобятся?

«Нда, неловко получилось», — мысленно хихикнул я, вспомнив, как наши обсуждали толкиенутых актрис. Эланор была барышней довольно конфликтной, зато с очень активной жизненной позицией. И теперь отделаться от нее на съемках будет не просто. Хотя может и незачем отделываться, вон как у нее глаза неподдельно заблестели!

— Я знаю обалденно место! — заявила она. — И добраться можно на трамвае. Там берег Киневы, в нее впадает такой черный ручей, а вокруг деревья корявые. И там даже летом никого почти не бывает! А ещё сейчас как раз все так мрачно выглядит, можем поснимать, пока снег нормально не лег…

Пока она болтала, Илюха-Бес открыл шкаф и вытащил оттуда черную мятую хламиду, встряхнул.

— Вообще-то я в этом короля-чародея играл, но для монаха тоже сгодится. Капюшон есть…

Люблю энтузиастов. Прямо душа радуется каждый раз, когда вижу подобное.

— По снегу тоже может неплохо смотреться, — задумчиво проговорила Эланор. — Главное, чтобы вода не замёрзла… У меня, кстати, есть платье подходящее, я его к последней игре шила…

Дверь в комнату снова с грохотом распахнулась. Лицо Насти в этот раз было замкнутым, глаза не метали громы и молнии.

— Если что-то ещё нужно в стирку, давай, — сказала она, не глядя на Эланор. Которая была так увлечена идеей съемок, что даже забыла вызывающе закинуть ногу на ногу или ещё что-то такое сделать.

— Я всё сложил в корзину, как ты и просила, — сказал Бес.

— Тогда я пошла, — Настя сдернула с вешалки пальто, намотала на шею шарф, взяла здоровенную спортивную сумку с надписью «Олимпиада-80» и вышла из комнаты.

Я открыл, было, рот, чтобы задать вопрос, но передумал. Давно уже зарёкся — разбираться в чужих отношениях.

— Велиал, не в службу, а в дружбу, — вполголоса проговорил Бес. — Проводи Настю. А то на меня она злится, а сумка всё-таки тяжёлая…

— Да не вопрос, — я хлопнул Беса по плечу и вышел из комнаты следом за Настей.

Девушка как раз возилась с замком от внешней двери коммуналки.

— Настя, можно тебя проводить? — я повернул заедающую «собачку», и дверь открылась.

— Я думала, что у вас, толкиенистов, женщин оскорбляет, когда с ними обращаются, как со слабачками, — Настя скривила губы, пытаясь изобразить ехидную улыбку. Не вышло. Девушка была расстроена, и у нее были на то причины.

— Так то у толкиенистов, — я пожал плечами, забрал сумку и повесил себе на плечо.

— А ты разве не из этих? — Настя стрельнула глазами в сторону двери.

— Показывай, куда нести, — усмехнулся я.

— Ну пойдем, — девушка легко сбежала вниз по лестнице и обернулась снизу. — А в гости заглянешь

Провожать пришлось недалеко, квартала три. Дом, в котором жила Настя, тоже был сталинской постройки, только не превратился в обшарпанную коммуналку, а выглядел нормально так. Не шик-блеск-дорого-бохато, но двор ухоженный, на детской площадке даже качели на цепочках не оторваны и покрашены были явно не в какие-то допотопные времена. Клумбы аккуратно огорожены кирпичиками. У подъездов лавочки, над которыми нависают кусты сирени. Сбросившей лисья, ввиду позднеосеннего времени, но все равно понятно, что это сирень. Пасторальный такой дворик, в общем. Как в старых советских фильмах.