– Мне нравится журналистика. Люблю разбирать все по косточкам.

– Меня тоже разберешь?

Определенно, в этом был вызов. Линда не знала, хочет ли его принимать.

– Ну, ты хочешь производить впечатление.

Тони покачал головой и ласково улыбнулся, глядя на дорогу. Правой рукой он ловко совершил оборот рулем. Выглядело это так, будто бы он нежно гладит невидимого зверя по спине.

– У меня получается?

– Что?

– Произвести на тебя впечатление.

Линда не стала отвечать. Она чувствовала, что еще немного и она потеряет нить разговора. Ее не покидало двойственное ощущение. Будто бы она оказалась в ловушке, но при этом испытывала от этого дикое наслаждение.

В салоне работало радио. Как на зло заиграла песня, от которой Линду еще больше бросило в жар. “Don’t say a word while we dance with the devil, you brought a fire to a world so cold”.

– А почему “голая” блондинка не с нами? – Линда пыталась сделать вид, что ей максимально неинтересен ответ.

– Она тебе так понравилась?

– Нет, просто удивлена. У нее такое… красивое платье. Неужели она поехала на метро.

– Не переживай, о ней есть, кому позаботиться.

Значит, она не его девушка. Тогда непонятно, почему они вместе были в театре. А главное – почему она выбрала такое платье.

– Так значит, вы друзья?

Тони пристально посмотрел на нее. Линда не заметила, как перестала дышать. Улыбка возникла на ее лице сама собой.

– Нет, мы не пара, если ты об этом хотела спросить.

Какое-то время они ехали в тишине. Линда уловила знакомый аромат – кожа, древесные ноты. Тони не мог не знать, какое впечатление он производит на женщин. Расслабленный, обаятельный, с открытым лицом и теплой улыбкой. Явно умный, с чувством юмора. Взгляд не по годам взрослый. Картину дополняли широкие плечи и красивые руки. Линда старалась не задерживать на них взгляд, хотя это и стоило ей усилий.

– Ты не против, если мы остановимся?

Тони остановился у здания и вышел из машины. Линда с недовольством смотрела на часы. Хоть бы он ушел ненадолго, впереди длинная ночь.

Дверь открылась, мужчина быстро и легко приземлился на водительское место. В руках у него был стаканчик с чаем.

– Чтобы не простудиться.

Линду тронул этот милый знак внимания. Она благодарно приняла горячий чай и сразу же обожгла себе язык. Глаза заслезились.

– Осторожно, не обожгись. Давай я поставлю стакан.

Линда чувствовала себя ребенком, которого только что спасли от несчастного случая. Она протянула руку со стаканом – их пальцы переплелись.

– Я держу.

Линда отдернула руку. Как глупо – она вцепилась в стакан мертвой хваткой.

Они почти приехали. Машина остановилась прямо у двери. Как по команде, оба повернулись друг к другу у уставились глаза в глаза. Тони пристально всмотрелся в ее лицо. Он был так близко, что она почувствовала его дыхание, ровное и легкое. Линда отпрянула и ударилась головой о стекло.

– Осторожно, – в его голосе звучал испуг. – Ты всегда носишь одну сережку?

Линда машинально схватилась за уши.

– Черт, только этого не хватало.

– Завтра я позвоню в театр и спрошу, не нашли ли они ее.

– Спасибо, не думаю, что уронила ее там.

– Если она где-то в салоне – то тем лучше. В следующий раз верну.

Следующий раз. А он самоуверенный. Линда постаралась как можно элегантнее выбраться из машины. Как она ни старалась, дверью она все равно хлопнула знатно. Махать на прощание не стала, слишком двусмысленно. Но факт остается фактом – он взял ее номер.

Поток горячей воды из душа спасительно обрушился на Линду. Он смывал с нее все напряжение, накопившееся за день. Все чужие взгляды, слова, замечания и комментарии. Она наконец могла расслабиться

Впереди предстояли долгие часы работы. Сначала надо набросать статью по спектаклю. Самое время, пока впечатления еще свежи.

На кухне уютно горит небольшой свет. Только что вскипел чайник. Она заваривает себе свежий молочный улун и ждет, пока раскроются листья. Процесс созерцания всегда помогал ей расслабиться и сосредоточиться на важном. Темно-зеленые листья медленно расправляются и опадают на дно пол литровой чашки.

Линда усаживается в кровать, открывает ноутбук и пробует писать. “Спектакль открывается сценой в спальне. Героиня одна…”. Предательски в мыслях возникает силуэт “голой” блондинки. Действительно ли между нею и Тони ничего нет? Линда стала предполагать, что это его бывшая девушка. Ведь тогда ему и не пришлось врать. Они ведь действительно не пара.

Она никак не могла понять, что же Тони так привлекло в ней. Ей всегда казалось, что такие парни западают исключительно на фей, на небожительниц с модельной внешностью. Сама же она считала себя девушкой на любителя. Она нравилась самой себе, любила рассматривать себя в зеркало, но понимала, что красавицей ее назовет не каждый. В ней явно была своя изюминка, но чтобы разглядеть ее, надо было еще постараться.

Статья откровенно не шла. Линда сделала общий набросок и поклялась себе продолжить завтра.

Настало время французского. Глаза слипались, голова не работала. Она пробежалась по столбцам с формами глаголов и существительных. Да, подготовкой надо было заняться явно раньше, а не накануне. Но где же взять на все время. Написание статей, французский, куча других предметов. А ведь еще хотелось оставить время на то, чтобы просто пожить.

Веки будто бы примагничивались друг к другу, в глазах ощущалась резь как от песка. Решено было плюнуть на подготовку и лечь спать.

В эту ночь сны были очень странными. Она стояла на сцене, в лицо ей светили прожектора. Она была в “голом” платье. Ей хотелось прикрыться, но при этом она почему-то старалась еще больше оголить плечи. Неизвестно откуда возник мужчина в черном и закружил ее в быстром танце. Это был Тони. Во сне она ощущала запах кожи и древесины. Под рукой она чувствовала тепло его плеча. В глубине сцены стоял Димитрий и молча смотрел на них.

Линда спала около трех часов. На утро ей казалось, что вчера кто-то знатно огрел ее по затылку. Тело ломило, глаза закрывались от усталости. Но делать было нечего – сегодня был день экзамена.

В метро ее преследовал запах протухших яиц. Линда ненавидела ездить в метро по утрам. Тесно, душно и воняет. Ее так сжали со всех сторон, что она даже не могла достать конспекты для повторения.

Каждый раз выходя из метро Линда до сих пор поражалась виду родного института. Гигантское историческое здание в центре города, резные тяжеленные двери. Разодетые студенты змейкой стекались к главным воротам. Линда убеждала себя, что совсем не волнуется. Хотя участившийся пульс предательски ее выдавал.

В аудитории уже все собрались. Линда старалась по лицу преподавательницы понять, в каком та была настроении.

– Ну что, будем начинать? – по-французски спросила мадам Ирма.

Отлично, кажется, она настроена благосклонно.

Следующие два часа прошли как в тумане. Письменная работа была сложной. Линда старалась быстро написать максимум того, что помнила. Не проверяя написанного, она сдала листок. Настала устная часть экзамена. Настроение у мадам Ирмы и правда было благодушное. Она тихо поправляла Линду практически на каждом предложении. Линда вскоре поняла, что это полный провал.

– Я не буду засчитывать результаты этого экзамена. Вы сами понимаете, что так вам только лучше.

– Спасибо.

– Линда, вы вообще спите?

– Да…

– Сколько часов вы сегодня спали?

– Три…

– По-вашему, это нормально?

Линда не знала, какого ответа та ждет. Да, она могла бы спать дольше. Но тогда не успела бы перечитать конспекты. Хотя в итоге все и так было зря.

– Линда, идите домой и выспитесь. Гуляйте, вкусно ешьте. Наслаждайтесь в конце концов своей молодостью.

Крайне странно было слышать это от женщины, которая делала все, чтобы ни на какие наслаждения у студентов времени не оставалось.