А с Психолохом Маруся и по сей день периодически имеет приятные во всех отношениях беседы. И плевать она хотела на нетвердое «гэ», когда другие согласные и гласные звуки в чудеснейшие моменты искуснейшим образом сливаются в один цельный и абсолютно непререкаемый восклицательный знак.

Благодаря своей волшебной интуиции, Маруся точно знает, что очень скоро Психолох из ее жизни исчезнет. Наверное потому, что ТНП пошлет его в разведку, поручив Психолоху опасное и ответственное внедрение в штаб соседней картофельной державы.

Марусе станет немного грустно без его мягкого «гэ», твердого восклицательного знака, акробатических этюдов и сладких эротических речей. И поэтому Маруся каждый раз встречается с Психолохом как в последний. И каждый раз, прощаясь, она целует его собачку, машет ей ручкой и съезжает вниз по перилам. А Психолох спешит спуститься вниз на лифте, чтобы поймать Марусю на руки и не дать ей прочитать неприличные надписи на стенах в бирюлевском подъезде. Поймавши Марусино хрупкое тело, Психолох выносит его наружу и водружает в большую черную Мазду номер 5. Потом он довозит ее до метро, Маруся машет ему ручкой и взлетает над Москвой.

А вы что подумали? Что она в метро спускается? По перилам эскалатора?! Да уж легче взлететь.

В следующей рассказке Маруся наслаждается прогулкой по Москве с Мужчиной Ее Мечты

Марусю как-то спросили, с кем из известных людей далекого прошлого она хотела бы увидеться.

– С Пушкиным Александром Сергеичем, – сходу ответила Маруся и размечталась…

В мечтах Маруся гуляла с Александром Сергеичем по набережной Москвы-реки, а Александр Сергеич спрашивал:

– Скажите, Маруся, свободны ли Вы сегодня вечером и могу ли я рассчитывать на Ваше внимание допоздна? Я почитал бы Вам мои незабвенные стихи, а Вы пожарили бы мне яичницу.

И Маруся отвечала, что абсолютно свободна, и что яичницу непременно пожарит. А стихи – да Бог с ними, она их и так знает.

Александр Сергеич совершенно не обижался, а только лукаво улыбался и брал Марусю под локоток.

Поднявшись на Патриарший Мост, они любовались видом Кремлевских куполов и башен, и Александр Сергеич, пользуясь случаем, цитировал-таки строки из горячо любимого Марусей «Евгения Онегина»:

«Напрасно ждал Наполеон,

Последним счастьем упоенный,

Москвы коленопреклоненной

С ключами старого Кремля…»

А Маруся вдохновенно подхватывала:

«Нет, не дала Москва моя

Ему…»

Александр Сергеич громко смеялся. Ведь он очень любил, когда шутили. А сконфуженная Маруся просила:

– Александр Сергеич, подскажите, как там на самом деле. Я ведь и правда забыла.

Пушкин смеялся еще громче и с выражением декламировал:

«Нет, не пошла Москва моя

К нему с повинной головою»

И они смеялись вместе.

А потом, взяв такси, ехали на Тверскую.

– О, так ведь это же я! – увидев статую на площади своего собственного имени, с энтузиазмом восклицал Александр Сергеич. – А что, хорош памятник! Хоть и рукотворный, а все равно приятно.

И они с Марусей снова хохотали.

А потом Александр Сергеич и Маруся пили кофей в заведении под названием «Шоколавница», и ни одна живая душа не догадывалась, что это и есть тот самый Пушкин. Потому что Александр Сергеич в любом времени и в любом месте современен и органичен.

«Какой Мужчина! – думала Маруся, восхищаясь. – Уж я бы ему яичницу пожарила!..»

А Пушкин ей подмигивал и восторгался отменным московским капучино.

А после, гуляя с Марусей по бульвару, Александр Сергеич неожиданно становился задумчивым.

– Как часто в горестной разлуке, в моей блуждающей судьбе… – будто вспоминая что-то очень личное и безнадежно далекое, ровно, без единой пафосной нотки произносил он.

– Москва! Я думал о тебе! – задорно подхватывала Маруся, довольная своей эрудицией.

И Пушкин, выведенный из состояния задумчивости Марусиной непосредственностью, крепче прижимал к себе ее локоток и снова вместе с Марусей беззаботно смеялся.

К сожалению, всё это происходило лишь в Марусиных мечтах.

Перемещать Александра Сергеича из прошлого в настоящее было совсем не в ее компетенции. А путешествовать во времени Маруся пока не научилась. Да и побаивается она таких экспериментов. Не ровен час, так и останешься в прошлом. А Маруся очень любит свое по всем меркам Замечательное Марусино Настоящее.

Уж вы мне поверьте!

В следующей рассказке Маруся пытается отметить День Космонавтики

Однажды на Сайте Вполне Приличных Знакомств объявился мужчина по имени Юрий.

Увидев Марусину фотографию, Юрий немедленно отправил ей сообщение, в котором значилось, что лет ему «полных пятьдесят», роста в нем «полных сто восемьдесят», а зарплата у него «полных пятьсот тысяч в месяц».

«Ого! – удивилась Маруся. – Это где же такие зарплаты раздают?»

И, словно в ответ на свое немое удивление, тут же получила от Юрия еще одно сообщение, в котором разъяснялось, что работает он в Москосмосе, имеет долю во владении питейно-закусочным заведением в Столешниковом переулке, очень одинок и хотел бы создать пару с такой распрекрасной дамой как Маруся.

– Что ж, Москосмос так Москосмос, – определилась Маруся.

C космонавтами ей знакомиться еще не приходилось. Пусть даже этот самый Юрий не носил фамилию Гагарин, и даже, по сути, был никаким не космонавтом, это дела не меняло. Тем более что ежемесячный доход Юрия выглядел вполне космическим, да и другие его данные совсем Марусю не отвращали.

– Эх, не получается по любви, так пусть получится по расчету, – разрешила себе Маруся и стала собираться на свидание.

В тот весенний вечер Маруся мерцала от тридцати пяти до сорока. Погода располагала, и Маруся нарядилась в свой васильковый плащик с мотыльковым шарфиком. Чувствовала она себя превосходно, а от доброго десятка восхищенных мужских взглядов фон Марусиного обаяния усилился десятикратно. В таком вот чудесном состоянии вошла Маруся в ресторан, где у входа ее ждал Юрий.

И надо же было такому случиться, что всё природное и приумноженное по дороге Марусино обаяние моментально и вдребезги разбилось о полное и безоговорочное отсутствие харизмы у Юрия. Кроме того, заявленные Юрием «полные сто восемьдесят» едва дотягивали до полных ста семидесяти двух. А Маруся всегда предпочитала смотреть на мужчину снизу вверх, даже стоя на каблуках и на платформе. Так ей удобнее. И это, заметьте, совсем не означает, что при таком раскладе мужчины имеют обыкновение смотреть на Марусю сверху вниз. Хотя в буквальном смысле так оно и есть.

Юрий провел Марусю к столику, где ее ждал сюрприз.

– Игорь, – представился сюрприз, тасуя на столе остатки шашлыка и водки.

Этот пост-обеденный натюрморт Марусе ой как не понравился. Зато Игорь Марусю портретно впечатлил.

Он в такой мере был наделен харизмой, что Марусино потухшее было обаяние воскресло, и Маруся засветилась с новой силой.

– А мы тут с Юрием Михалычем делово переговариваемся. Правда, Юрий Михалыч?

Юрий кивнул.

– У нас переговоры, – изрек он тускло и надолго замолчал.

Между тем, сюрпризный Игорь уловил воскресшее Марусино свечение и весь вечер не давал ему угаснуть.

Что же было делать Марусе, попавшей в такое престранное положение?

Она могла бы, конечно, каким-нибудь из волшебных способов подсунуть свою визитку в карман игорева пиджака, или Игорю за шиворот (или в трусы, в конце-то концов), но постеснялась и ограничилась горячим виртуальным поцелуем в Игоревы губы.