Голова им, видите ли, мешает!

Да, мешает. Она всем мешает.

Я ее и имел в виду. Голову вашу. Параллельные вселенные пересекаются в вашей голове. Если вы видите это пересечение – тогда оно там есть. Если не видите – его нет.

И неважно, где вы начинаете свой путь. В Малайзии, как Вишен Лакьяни. В ЮАР, как Илон Маск, в Хайфе, как Хаим Витц (кто все эти люди, боже? гуглим, гуглим!), в Архангельске, как Ломоносов.

Важно, чтобы вы видели, куда вы идете.

Мог ли я жениться на Мадонне? Да черт его знает! Сердцу ведь не прикажешь. Вдруг бы я оказался не в ее вкусе? Или вдруг оказалось бы, что она не умеет варить борщ?

А если серьезно – конечно, мог. Если бы смог увидеть эту цель не в качестве туманной мечты, а в виде конкретной цели. Если бы допустил мысль о том, что вселенные Мадонны и пацана из северной деревни могут где-то пересечься. Если бы понял, что это может произойти в моей голове в любую секунду – тогда, когда я этого захочу.

А когда цель видна – разве что-то может остановить человека?

Получил бы визу, сел на самолет, в аэропорту купил букет роз, спросил у таксиста, где тут живет Мадонна…

Конечно, тут же возникает вопрос – раз я такой «вумный», что это наконец понял, что же я теперь-то не женюсь на Мадонне? Знаете… полюбил другую. Сердцу не прикажешь. Да и у нее сейчас с личной жизнью, кажется, все в порядке, тьфу-тьфу-тьфу.

И бог с ней, с Мадонной, давайте поговорим о вас.

Если ваша вселенная недостаточно велика, чтобы вместить вашу цель, не уменьшайте вашу цель. Лучше увеличьте вашу вселенную.

В 90-е ходила такая шутка. Как стать режиссером? Ответ: для начала родитесь в семье известного кинематографиста.

Для начала…

Мне очень часто приходится слышать – вам легко говорить, вы живете в Москве (учились во ВГИКе, у вас хорошая работа, у вас семья, которая обеспечивает тыл, и так далее).

Немножко не так.

Сейчас я расскажу вам одну историю, которую, кажется, еще ни разу никому не рассказывал.

Много лет назад одному молодому талантливому журналисту из поселка Сямжа предложили работу в областной газете. Работа была интересная, коллектив молодой. Поскольку у молодого человека уже была семья и ребенок, через полгода он должен был получить от газеты квартиру. А пока у него была комната в общежитии.

И вот однажды ночью какие-то местные хулиганы выбили дверь в общежитии и поколотили молодого человека. Ни за что. Просто так.

Наутро молодой человек отправился в редакцию и сказал редактору, что у него умирает отец. Он вернулся обратно в Сямжу и больше уже никуда оттуда не выезжал.

Этот молодой человек – мой отец.

Много лет я обвинял его в том, что он тогда сбежал. Ведь если бы он смог зацепиться в Череповце, мне было бы легче начинать. Я начинал бы не с Сямжи, а с Череповца и смог бы сразу поступить в университет в Петербурге или в Москве, мне не пришлось бы потерять 10 лет на Вологду.

И, главное, из-за чего? Подумаешь, выбили дверь. Когда я жил в общаге, меня пять раз пытались убить ножом и один раз – из пистолета. Ничего, выжил как-то.

Дело в том, что наши начальные условия – это не место, где мы родились. Не время, подходящее или неподходящее. Не семья. Не полученный от родителей набор генов и психологических установок. Не наши цели, которые мы себе ставим.

Начальные условия – это все вместе.

И вот самое интересное начинается тогда, когда вы спрашиваете себя – насколько хорошо вы используете то, что вы имели в начале.

Наверное, было бы проще, если бы я сразу родился в Москве. Но. Мое деревенское происхождение сочеталось во мне с ленью и расхлябанностью. Я не умел концентрироваться на задачах. Не умел долго заниматься одним делом, все время скакал от одной задачи к другой.

Кстати, это тоже оказалось полезным свойством, потому что помогало без сожаления отстреливать те направления, в которых больше не было жизни (например, газетная журналистика, которая закончилась в конце 90-х).

То, что я считал проклятием, оказалось для меня подарком судьбы. Если бы в 90-е я оказался в Москве – скорее всего, тогда же и сгинул бы в алкогольно-наркотическом угаре эпохи рейва.

Так получилось, что я использовал одну свою слабость для того, чтобы справиться с другой.

Давайте посмотрим, как это работает. Какие есть распространенные отмазки?

Конечно, география. Однако география не помешала Фолкнеру создать «Йокнапатофскую сагу». География не помешала Николаю Коляде написать десятки отличных пьес и создать театр, за гастроли которого борются все мировые продюсеры.

Семейные обязательства. Жена, дети. Невозможно творить, когда нужно заниматься семьей. У Льва Толстого было 13 детей. И, поверьте, все это беспокойное хозяйство требовало к себе внимания. Но не помешало Льву Николаевичу написать 80 томов полного собрания сочинений.

Государство. Дескать, не могу спокойно спать, пока у нас в стране все вот так (причем что именно означает это «вот так», допишите сами). Достоевского государство отправило на каторгу, а что оно сделало с советской литературой, даже вспоминать не хочется. Ничего. Писали. Даже в самые худые, в самые подлые годы – писали.

Физические данные. Расскажите об этом слепым Николаю Островскому и Джеймсу Джойсу. Глухому Бетховену расскажите, только он вас все равно не услышит.

А знаете, какая отмазка самая распространенная?

Та-дам!

«Мне уже поздно начинать».

Я тоже через это проходил. Мне было 32, когда я поступал во ВГИК. Боялся, что буду самым старым на курсе. И в 40, когда открыл школу и вынужден был снова засесть за учебники – на этот раз по бизнесу.

Ранний успех часто приводит к разочарованиям у тех, кто не смог пережить последовавшие за ним плохие времена. А они всегда рано или поздно приходят, плохие времена. И есть люди, которые к ним готовы. И есть люди, которые к ним не готовы.

Говорите, вам уже поздновато? Посмотрите вот на этих старичков.

Роберт Джеймс Уоллер написал «Мосты округа Мэдисон» в 53 года.

Генри Форду было 45, когда он создал свой знаменитый автомобиль, который изменил не просто один из видов промышленности – а вообще все отношения в обществе.

Момофуку Андо исполнилось 48, когда он изобрел лапшу быстрого приготовления.

Чарльзу Дарвину сравнялось 50, когда вышла его книга «Происхождение видов».

Тайкичиро Мори начал инвестировать в недвижимость, когда ему исполнился 51 год, а в 1992-м стал самым богатым человеком в мире.

Полковнику Сандерсу было 62, когда он сел в машину и отправился в двухлетнее путешествие по Кентукки, пытаясь продать ресторанам свой рецепт жареного цыпленка.

Сэм Уолтон открыл «Уолмарт» в 43.

Рей Крок купил ресторанную франшизу у братьев Макдональд, когда ему было 53.

Бабушка Мозес начала рисовать в 78 лет.

И вот вам вишенка на торте – Гарри Берштейн, рекордсмен среди писателей-неудачников. Ему, кажется, не удалось за всю свою жизнь опубликовать ни одного романа, и лишь в 96 лет он написал автобиографию под названием «Невидимая стена», которая и сделала его знаменитым на весь мир.

Все еще думаете, что вам поздновато? Ну-ну.