– Советские граждане на такое неспособны…
Генерал поморщился и нетерпеливо перебил:
– Я не утверждаю, что это сделали советские граждане. У нас мало информации, чтобы делать выводы. Думаю, слухи о японских диверсантах не лишены смысла, так что бродить здесь и дальше неприкаянно без оружия не стоит. Труп трогать или перемещать запрещаю. Мы и так порядком напортачили с уликами и наследили на месте убийства, следаки будут в ярости. Отметьте как-нибудь это место, и мы продолжаем путь к заставе. Уверен, там, на месте, многое станет понятно, а пока наберемся терпения, у меня такое чувство, что нас еще ожидает немало неприятных сюрпризов. Подгоните людей, чтоб не отставали.
Чтобы добраться до погранзаставы по занесенной, едва видимой в снегу дороге, потребовался почти час. Петр Ильич, застегнув генеральскую шинель на все пуговицы и нахлобучив на голову каракулевую шапку, пытался выглядеть грозным и несокрушимым, хотя немалый возраст и сидячая штабная работа давали о себе знать не лучшим образом.
– Вот тебе на! – воскликнул он, рассматривая то, что осталось от погранзаставы. – Что это еще за шуточки? Вы здесь совсем, что ли, все охренели?
Позади него сгрудились остальные участники делегации, не меньше генерала шокированные открывшимся зрелищем, и было от чего схватится за голову. Некогда самая большая на всем острове погранзастава с одноэтажными бараками казарм и центральным административно-штабным зданием теперь напоминала неприступную средневековую крепость, которую совсем недавно взяли штурмом. Вместо сеточного забора бревенчатые стены с потеками застывшей крови, колючая проволока, на которой висели лохмотья мяса. Крепость опоясывал глубокий ров, заполненный грязью, из которой тут и там торчали острые колья. Перекидной мост на цепях, слава богу, переброшен через ров, а ворота широко распахнуты. Внутри все выглядело еще более зловеще, чем снаружи. Окна на казармах заколочены досками, зато стены зияют огромными прорехами и светятся пулевыми отверстиями. В центре заставы по периметру двухэтажного кирпичного штаба сооружены долговременные огневые точки в виде капониров из мешков с песком. Повсюду в избытке занесенные снегом воронки от взрывов. Разбросанные фрагменты деревянных ящиков из-под боеприпасов и целые горы бурого тряпья, при ближайшем рассмотрении оказавшегося окровавленными бинтами и кусками гимнастерок.
Поворошив носком хромового сапога снег, генерал задумчиво извлек и стал рассматривать кучу стрелянных автоматных гильз, щедро рассыпанных по всей земле. Поднеся к лицу одну из них, чуть брезгливо принюхался к кисловатому пороховому запаху.
– Бой был кровопролитный, скоротечный и совсем недавно, – обернулся он к Булганину, протягивая гильзу. – Запах не успел выветриться, сами поглядите. Странно, стреляли во все стороны без разбора. Предположительно день или два назад. Мы немного припозднились с визитом. Что бы тут ни произошло, это уже за гранью. Работа предстоит нелегкая, но мы справимся. Вы двое, проверьте штабное здание, – приказал он двум комитетчикам. – А вы казармы. И поднимите мост, мы отныне на осадном положении.
Солдатам ОСНАЗ не очень понравилась идея оставлять генерала без присмотра, но ослушаться приказа не решились. Правда, осмотр казарм они доверили четверым погранцам-срочникам, а сами отправились развертывать свое оборудование, которое дотащили сюда с таким трудом, заодно проверили периметр крепости. Проломов в стене обнаружено не было.
– Ничего не понимаю, – сокрушался Булганин, растерянным взглядом ища поддержку у Чердынцева. – Месяц назад перед самыми праздниками я был здесь с инспекцией, и ничего подобного не было и в помине. Обычная застава, рутинная служба. Товарищ генерал, я не знаю, как все объяснить. Здесь явно произошло что-то ужасное и непонятное.
– Помолчи, Степан, не надо сейчас никаких объяснений и версий. И без того вопросов выше крыши. Помоги лучше с осмотром штаба и организуй охрану. Нам ведь сегодня здесь предстоит заночевать. Я не вижу здесь тел ни своих, ни чужих. Кто бы тут ни прибрался после драки, он где-то рядом, возможно, даже наблюдает за нами. Выстави часовых на вышках. Смена караула каждые полтора часа. Загляни в оружейную комнату, вдруг удастся разжиться дополнительным оружием. А вы, Петр Андреевич, озаботьтесь отправить бойца за пилотом и сопроводить сюда, все равно мы сегодня никуда не полетим, а ночевать в вертолете в чистом поле, на морозе, да еще на вражеской территории… Ну вы поняли. И пусть кто-нибудь поставит самовар, я заметил его в окно на первом этаже штаба. Война войной, а от холода и для работы мозгов чай не повредит. Распорядитесь накормить личный состав. И, Петр Андреевич, мы с вами первые сегодня идем в дозор, понятно? Принесите мне оружие, только что-нибудь поскорострельней пистолета.
Чердынцев браво закивал, хотя по его лицу было видно, что идея идти ночью в дозор его совсем не вдохновляет. Он прекрасно понимал, что все привилегии остались за пределами острова и теперь они все в равном или почти равном положении.
Генерал с неудовольствием поднял с земли запорошенный снегом красный флаг со звездой. Отряхнув от снега, попробовал стереть рукавом бурые пятна на ткани.
– Проследите, чтобы его снова водрузили на флагшток, да повыше, чтобы все видели, что застава снова принадлежит советской армии. Выполняйте.
На скорую руку проведенная ревизия принесла первые неутешительные результаты. Никаких документов или бумаг, способных пролить свет на происшедшее, найти не удалось. Оружейная комната оказалась незапертой, и из нее пропало все более-менее ценное оружие, включая большую часть боеприпасов. Из трофеев удалось раздобыть лишь один относительно новый автомат АК-47 с примкнутым штыком и два потертых временем пистолета-пулемета Шпагина, известного в народе как ППШ, с четырьмя рожками. Спустя час погранцы обнаружили брошенный в грязи еще один АК-47, но в столь необычном и плачевном состоянии, что Булганин не преминул лично показать его генералу.
– Мда, у меня только два вопроса: как? И на хрена?! – Кошевар удивленно крутил в руках автомат с согнутым стволом на манер буквы Г. После чего вернул его Булганину со словами: – Отпилите ствол, и будет снова стрелять. Не так, конечно, как прежде, но нам и такой сгодится. А я возьму себе вот это. Сто лет не держал в руках. – И с этими словами подхватил с оружейного стола старенький ППШ, любовно огладив деревянный приклад.
– Вы уверены, Петр Ильич? АК-47-то поновее и понадежнее будет, чем этот.
– Вы правы, – не стал спорить генерал. – Но старое не значит плохое. Новое оружие прибережем, для лучших, чем мы с вами, стрелков. А папаша Шпалер вблизи страшное оружие, говорю вам со всей ответственностью. Выдаст такой залп, что мало не покажется, а большего мне и не надо. Нам бы день простоять да ночь продержаться, а там, глядишь, и помощь нагрянет или сами придумаем, как выбраться из этой ситуации. Я теперь не сомневаюсь, что парни столкнулись с вражескими диверсантами, а возможно, что и с полноценным десантом. Был бой, судя по пятнам крови, много раненых, потом по непонятной причине погранцы отступили. Кто победил, точно неизвестно, так что никакой мистики и чертовщины. Все предельно ясно и понятно. Если япошки или кто бы там ни был сунутся сюда снова, нам есть чем им ответить. Хотя я считаю, они давно ушли с острова, вернулись к себе. Зачем им тут находиться, зная, что в любой момент к обороняющимся придет подмога с материка? Так что расслабься, Степан Анатольевич, выпей вот горячего чаю и расскажи, что у нас с запасами еды и со связью.
Полковник Булганин подошел к окну и с тревогой увидел, как быстро темнеет. Еще пара часов, и тут наступит непроглядная тьма. Электричества не было, так как дизель-генератор оказался неисправен, с ним как раз возились оба комитетчика, обещавшие его починить и запустить. Пришлось временно использовать фонари и масляные лампы.
– Связь пока не наладили. Продукты… с ними намного проще, чем с оружием. Сухпайками забит под завязку весь склад, много тушенки и других консервов. Есть даже совсем неслыханные деликатесы вроде крабов, икры и разного рода мороженой красной рыбы. А еще мешки с мукой, гречка, перловка, в общем, этого добра хватит на целый год.
