Находясь в головном ПТ-76, лихо преодолевающем все снежные, грязевые и водные преграды на пути, не обременяя объездными маневрами, генерал с виду был в приподнятом настроении, но отчего-то не ощущал уверенности и уж тем более не чувствовал себя победителем. Кружащие над головой пилоты вертолетов докладывали о полном отсутствии какого-либо движения вокруг развороченной воронки в земле, из которой до сих пор поднимался высокий столб черного дыма. Взяв весь район в плотное кольцо, генерал в компании Булганина, Чердынцева, Монгола и майора Дроздова отправился к краю воронки, чтобы рассмотреть ее поближе. По словам Монгола здесь был когда-то мощный японский командный бункер. Почему именно его выбрал Дабар для своего логова, непонятно, хотя и сейчас видно, сколь большой была полость в земле даже после почти полного обрушения всех перекрытий. Гора обгоревшей, смердящей органики на входе – вот и все, что осталось от некогда могучего, внушающего ужас Абаса. Лишь вблизи люди сделали ужасное открытие – оказывается, Абас не был полноценным существом, а, скорее, фрагментарно сшитым, или точнее сросшимися частями человеческих тел. Несмотря на несколько прямых попаданий из пушки и воздействие огня, его остатки до сих пор кое-где подергивались в конвульсиях.

– Боже ты мой, что это такое? – скривил лицо майор Дроздов, брезгливо разглядывая Абаса, невольно закрывая нос платком. – Эта смердящая гора мяса и уничтожила ваш отряд? У меня приказ, все найденные артефакты и любые улики, которые в будущем помогут в расследовании, конфисковать. Надеюсь, в этом мне не будете мешать?

– Забирайте, дерьмо не жалко. – Генерал, не дожидаясь, пока солдаты проверят логово, стал смело спускаться по насыпи из кусков железобетонных плит.

Пару раз оскальзываясь на неровной поверхности, падал коленями на бетон, но снова упрямо поднимался и продолжал спуск. Чтобы не отстать, следом за ним потянулись остальные, один лишь Монгол остался стоять неподвижно у края воронки. Пока солдаты с помощью топориков и ломов разрубали уцелевшие фрагменты Абаса и грузили их в тягач, он долго смотрел сначала в небо, а потом по сторонам, к чему-то словно принюхиваясь.

– Погода вечером испортится, – еле слышно прошептал он и зябко поежился. – Юрюнг Айыы тойон, творец мира и всего сущего, не оставляй нас сегодня ночью.

Прокопченные до черноты стены бункера, те, что уцелели после взрыва, в любой момент были готовы рухнуть и похоронить под собой, но генерала влекла вперед неведомая сила, на время выключившая его инстинкт самосохранения. И он был вознагражден за это сполна. Забравшись на четвереньках в узкий проем меж двух покосившихся стен, пролез в центральное помещение. Сначала мечущиеся по стенам лучи фонарей высветили каменный алтарь, на котором покоилась черная как ночь глянцевая сфера из металла. На ее боку находилась маленькая трещина, откуда поднимались струйки сизого дыма. Все вокруг, включая пол и стены, сильно оплавилось и покрылось застывшими потеками. Что бы ни находилось прежде в сфере, оно, скорее всего, вытекло и сгорело. Непонятно только, как можно создать такой мощный взрыв, какому Кошевар был свидетелем, при столь малом объеме вещества. Вероятно, здесь и вправду, как болтали злые языки, находился спрятанный в войну японцами схрон с боеприпасами, которые и сдетонировали при пожаре, другого объяснения он не видел. В любом случае оставаться здесь и дальше не было причин.

– Я заберу ее с собой! – безапелляционно заявил Дроздов, направляясь к сфере.

Кошевар, чуть подумав, согласно кивнул. Ему не было дела до этого предмета, пусть комитет разбирается с ним, ему же нужна голова Дабара, и он ее раздобудет.

Выбравшись из кратера обратно на поверхность, генерал не скрывал своего разочарования и метался, словно загнанный зверь.

– Ну и где эта тварь? Эта мерзость, – вопрошал он в пустоту, но явно обращаясь к Монголу. – Где его искать, мать вашу? Кто мне укажет его местоположение?

– В этом нет необходимости, товарищ генерал, – тихо ответил Монгол.

– Это почему? Ты что-то знаешь, но не говоришь.

– Нет, я так же блуждаю в потемках неведения. Но знаю одно – он сам нас сегодня найдет, и для этого есть все причины. Погода портится. Будет снежный буран, в который демон обычно устраивает большую охоту. Возвращайте всех на корабли и уплывайте. Дабар сегодня придет за нами сам. Мы разорили его гнездо, этого он нам не простит.

– Вот еще, что за глупости! – Кошевар был искренне удивлен и обрадован этой новостью. – Ты точно уверен, что он сегодня придет? Не брешешь? Если это так, то надо как следует подготовься к его визиту. И все же я не верю. Зачем ему сегодня приходить?

Монгол указал на Дроздова, упаковывавшего черную сферу в чехол.

– Эта черная штука держала Дабара здесь как на привязи. Он был стражем и хранителем мистического камня. И теперь, когда его у него забрали, будет страшно мстить, чтобы вернуть обратно и наказать всех причастных к краже.

– Очень на это надеюсь! Жду не дождусь.

– Ведь парень, возможно, прав, – поддержал якута Булганин. – Если это нечто – то самое, что удерживало Дабара, значит, у него теперь развязаны руки. А вдруг он отступит в глубь острова и устроит резню среди рыбаков в Крабзаводском или Малокурильском поселениях? При всем моем уважении, Петр Ильич, это большой риск. Прийти сюда было ошибкой.

– Помолчи, Степан Анатольевич, похоже, ты еще не понял, в какую кашу угодил. Тебе сейчас возвращаться на большую землю совсем не с руки, тем более с пустыми и без знатного трофея. Что я имею в виду? А вот что. Курилы твое хозяйство, так? И ты в ответе за все, что тут происходит. Та грязь и мерзость, что тут произошли, осядут и на твоей репутации жирной черной сажей. Тебе придется отвечать за потерю островного гарнизона. Я не сомневаюсь, что на тебя захотят повесить всех собак, так что слушай меня внимательно и выйдешь сухим из воды, это я тебе гарантирую. Мне нужна голова Дабара, и я ее получу, с твоей помощью или без тебя. Решай, с кем ты. Сейчас я твой единственный спасательный круг. От моих слов зависит, что с тобой будет дальше.

– Вы прекрасно знаете, что моей вины в том нет, – хмуро ответил Булганин.

Генерал резко обернулся.

– Я знаю, а вот Москве плевать на мое знание. Без головы Дабара полетят погоны со всех, как листья на ветру. Первый день замужем, Степан Анатольевич? Знаешь, что такое коллективная ответственность? То-то же. Так что бери оружие в руки и не ворчи, мало тут голов сложили из-за раздолбайства и лени. Я не собираюсь неделю бродить по лесам в поисках этой мерзкой живности. Если заявится мстить, тем лучше, нам меньше работы. Займись лучше укреплением лагеря. Проведи с бойцами инструктаж.

– Мы что, собрались здесь провести ночь?

– Я как-то не так выразился? Мы приманка, которая застрянет у него в глотке.

Булганин промолчал, хотя по его лицу было видно, что он не в восторге от такой идеи.

Кошевар, потирая руки, про себя отметил, что температура стала снижаться, снова началась снежная метель. Вертолеты были вынуждены вернуться на крейсер «Адмирал Ушаков», а вице-адмирал Чекуров внезапно передумал сходить на берег до утра следующего дня. Кошевар не возражал, так как в его присутствии здесь не было необходимости.

– Петр Ильич, голубчик, надеюсь, ты все осознаешь и отдаешь себе отчет в том, что затеваешь? – пытался по радиостанции отговорить его Чекуров. – Я настоятельно рекомендую тебе вернуться на борт «Адмирала Ушакова», где тебя ждет все мое радушие и теплый прием. У меня даже есть твой любимый коньяк «Иверия». Одумайся.

Но генерал был неумолим и непоколебим, посему от приглашения отказался.

– Прибереги его до завтрашнего утра, уважаемый Валентин Андреевич. Тем более нам будет что отметить, я тебе обещаю. Пока что это все, что я могу сказать.

– Что же мне ответить Москве? Они будут снова требовать тебя вернуть на континент.

– Скажи… что генерал Кошевар решил провести внеплановые военные учения.

– Петр, это не смешно. Серьезно. Я лишь из безграничного к тебе уважения терплю все твои фокусы. У меня приказ – если потребуется, то силой доставить тебя во Владивосток.