Кошевар, узнавший об этих особенностях островной обороны, все тщательно рассчитал. В их теперь уже поредевшей команде осталось пять человек, двое из которых умеют управлять танками, а именно, сам генерал и его заместитель Чердынцев. Поэтому, когда впереди уже у самого побережья появились занесенные снегом огромные сугробы, откуда торчали длинные хоботы пушек, все облегченно перевели дыхание. Вскоре пришла и вторая отличная новость – когда пытались вскрыть люк башни, выяснилось, что у одной из машин еще теплый двигатель. В этой машине прятался один из двух бойцов ОСНАЗ, который чудом спасся из западни и успел добежать до танка. Внутри он был в полной безопасности и поначалу отказался открывать люк, пока генерал не рассердился и не стал угрожать сжечь танк, закидав его коктейлями Молотова.
– Лейтенант Федоров, к службе готов! Простите за задержку, товарищ генерал! – смутился боец, с опаской выглядывая из люка. – Прошлой ночью тут постоянно околачивалась какая-то мерзость, скреблась по броне, пытаясь пробраться внутрь. Потом начались такие жуткие видения и приходы, что туши свет. Чуть не рехнулся. Всю ночь не сомкнул глаз, а под утро, когда сморил сон…
– Ты собирался отсидеться здесь? – строго перебил Кошевар, нахмурив брови.
– Никак нет, думал, поутру вернусь обратно в пещеру и обо всем доложу вам лично. Ночью возвращаться было невозможно, слишком опасно.
– Верю. Что с танком? На ходу? Боекомплект на месте?
– Не проверял его ходовые возможности. Двигатель этой машины запускается без особых проблем, другие машины не успел осмотреть. Вероятно, тоже в порядке, только топлива мало, а боекомплект на месте, ничего не пропало.
– Прекрасно! Топливо мы принесли с собой, так что подготовиться к немедленной дозаправке. Ствол орудия почистить, снег с танка убрать, а выезд из капонира освободить.
Отдав честь, осназовец быстро включился в общую работу, а ее предстояло немало.
Монголу, Булганину и лейтенанту Федорову предстояло в короткие сроки ускоренными тепами изучить и научиться стрелять из мощной сто двадцатимиллиметровой нарезной пушки Д-25Т образца 1943 года. Орудие устанавливалось в лобовой части башни на цапфах в спаренной с пулеметом установке. Наведение спаренной установки на цель осуществлялось при помощи телескопического шарнирного прицела, имевшего четырехкратное увеличение и поле зрения пятнадцать градусов. Помимо этого, для стрельбы с закрытых позиций пушка была оборудована боковым уровнем и указателем азимута. Боекомплект пушки состоял из 28 выстрелов раздельно-гильзового заряжания с бронебойными и осколочно-фугасными пушечными стальными длинными гранатами. В спаренной с пушкой установке размещался 7,62-мм пулемет ДТМ – он же танковый пулемет системы Дегтярева. Боекомплект пулемета состоял из 2000 патронов: 1200 – с легкой пулей, 200 – с бронебойно-зажигательной и 600 – с трассирующей. Из них 756 патронов в двенадцати дисковых магазинах по 63 патрона, остальные 1244 хранились в штатной укупорке не снаряженными в магазины. На крыше башни, на кольцевой турельной установке, размещался 12,7-мм зенитный крупнокалиберный пулемет ДШК, имевший круговой обстрел при углах вертикальной наводки от минус четырех до плюс восьмидесяти четырех градусов.
Проведя тщательный осмотр и не поленившись забраться внутрь за рычаги управления, Кошевар остался доволен увиденным. Было принято решение подготовить к бою два танка вместо одного, стало быть, дело усложнялось подготовкой сразу двух танковых экипажей. Экипаж первого танка состоял из Кошевара, Булганина и Монгола. Второй из Чердынцева, Серова и лейтенанта Федорова. Пришлось разделить топливо поровну между двумя машинами, что заметно снизило радиус их действий. До Малокурильска и Крабзаводстка на северной оконечности острова все равно было слишком далеко, чтобы даже думать добраться туда, пусть и под надежной броней. Кошевар небезосновательно опасался, что Дабар пойдет следом за ними и выйдет к густонаселенному поселку, где учинит среди советских граждан настоящую кровавую баню со всеми вытекающими. Этого нельзя было допустить ни в коем случае. Следовало удержать его там, где он окопался, а если придется, то и поджарить в его берлоге, благо средств для этого теперь более чем достаточно. С другой стороны, то, что этот монстр до сих пор не ушел из своего логова, внушало оптимизм. Значит, что-то удерживает его в этом квадрате. Но что? Это тоже предстояло прояснить.
Вдыхая пропахший солью запах моря, генерал Кошевар впервые с момента прибытия на остров почувствовал себя умиротворенным и горел жаждой деятельности. Вид на бухту Церковную был великолепен, но его сейчас не местные красоты интересовали, а волнение на море, точнее его отсутствие. Циклон ушел в сторону Японии, унося с собой шквальный ветер и снег. И хоть небо еще было хмурым и неприветливым, легкий ветерок и полное отсутствие осадков наполняли сердца людей радостью и уверенностью. Начинались пробные стрельбы из танковых пушек и поездка на небольшое расстояние, чтобы убедиться, что оба танка на ходу и могут двигаться.
– Петр Ильич, второй танк к бою готов! – доложил по рации веселый голос Чердынцева. – Машина зверь! Давненько я не управлял такой мощью! Экипаж жаждет крови и мести.
– Побереги радость на потом, Виктор Семенович! У тебя неполный экипаж, не забывай. Как самочувствие лейтенанта Серова?
После паузы подполковник снова вышел в эфир.
– Так себе. Почти все время в беспамятстве, нога распухла и воспалилась. Пусть у меня и неполный экипаж, и всего один заряжающий, зато запала и энергии хватит на троих!
– Это хорошо. Очень хорошо. Ты вот что, Витя, не беги слишком резво вперед паровоза, а то о пень споткнешься и нос расшибешь. Держись рядом со мной, но и сильно не отставай. Основную часть топлива мы заберем у вездехода, там будет дозаправка и сразу в бой. Постараемся создать такой ориентир для наших, что нас будет слышно даже на большой земле за морем. Экипаж, доложите боевую готовность.
– К бою готов! – браво доложил Булганин, он же стрелок-наводчик.
– Готов! – эхом отозвался Монгол, ставший заряжающим.
– Мои тоже все готовы, товарищ генерал! – последним отрапортовал Чердынцев.
Остановив свою боевую машину у крутого спуска с сопки, генерал не без труда выбрался по пояс из люка механика водителя, приветливо помахал, а после и отдал честь ползущему справа от него второму танку. До вечера было еще далеко, есть шанс спокойно заправиться, хотя черт его знает, каких сюрпризов ожидать, одно ясно – они сейчас пока единственный заслон островных жителей от мерзких тварей. А посему хватит бежать, бояться и прятаться. Пора дать честный, открытый бой, как и положено Красной армии.
Чтобы добраться до перевернутого вездехода и залить в танки полные баки дизельного топлива, ушло примерно часа полтора. Было еще светло, когда оба танка с рыком и скрежетом взобрались на сопку, с которой открывался превосходный вид на долину, где и находилось логово Дабара. Лейтенант сообщил ориентиры, куда следует целить.
– Принято! Через минуту открываем огонь. Беглый. Осколочно-фугасный. Товсь!
Генерал Кошевар не без труда перебрался с места механика-водителя в башню. Потеснив Монгола и Булганина, прильнул глазами к пыльным окулярам орудийного прицела. Довернув немного башню, максимально на сколько возможно опустил ствол пушки вниз. Угол вертикальной наводки у ИС-3 был, конечно, отвратительный, от -3 до +20 градусов, но тут уж ничего не поделаешь, придется все равно стрелять навесом.
– Внимание! Всем огонь!
Мягкий откат казенника, и танк болезненно вздрогнул. Приглушенный толстой броней грохот выстрела, и снаряд со свистом отправился в свободный полет. Башня тут же наполнилась едкими пороховыми газами, от них защипало в глазах и носу. Снаряд танка не был соединен с боевым зарядом в гильзе и вкладывался в орудие отдельно. Боевые заряды ИС-3 состояли из нескольких порций пороха, число варьировалось в зависимости от ситуации. Пороховые порции помещались в картузы – мешочки из сырцового шелка, который сгорал при выстреле. Преимущество такого раздельного гильзового заряжания состояло в том, что вес боевого заряда можно изменять на огневой позиции в зависимости от характера выполняемой задачи. Использование меньших по весу зарядов уменьшает разгар ствола. Недостатком же является понижение скорострельности орудия вследствие необходимости заряжания в два приема, сложность автоматизации процесса заряжания, несовершенство герметизации боевого заряда. Открыв казенник, нужно было сначала зарядить сам двадцатипятикилограммовый бронебойный каморный снаряд БР-471Б, а следом за ним собственно картуз с пороховым зарядом. Снаряды были тяжелые, поэтому тщедушный якут на роль заряжающего ну никак не подходил. Другое дело Булганин, физически крепкий и здоровый мужик, у которого и руки побольше, и энергии хоть отбавляй.
