Шли годы и десятилетия.

Наладилась торговля, возобновился культурный обмен. Американцы, жившие в сердце континента, признали главенство Конфедерации и Евруси. Был заключен мирный договор. Постепенно ожили и страны Южной Америки. На передний план вышли перуанцы. Вот только последствия взрыва водородных бомб на дне океана не прошли бесследно. Обширные водные пространства подверглись радиационному заражению. Кислотные дожди убили сотни тысяч людей.

Атмосферные вихри уничтожили все самолеты, находившиеся в воздухе в начале войны. Оставшаяся авиация постепенно пришла в упадок, поскольку не сохранилось летных школ, диспетчерских, радиолокационных установок… вообще, никакой прежней инфраструктуры. Новые самолеты в Евруси так и не научились конструировать. Правда, шли разговоры о создании воздушного флота, состоящего из дирижаблей, но долгое время проект не финансировался. Советники убедили властителя, что авиаперевозки нерентабельны.

– Постойте, – Дениса кольнуло смутное подозрение. – В каком году случилась война?

– В девяносто четвертом, – улыбнулась Нина Игнатьевна.

– И вы хотите сказать, – Денис старался аккуратно подбирать слова, – что новый миропорядок установился за двадцать четыре года? Все эти Евруси, Конфедерации… Это же глобальные исторические процессы!

Библиотекарша смотрела на гостя удивленно.

– Вы правы, Денис. И что здесь не так?

Второе озарение.

– Сейчас две тысячи восемнадцатый? – тихо спросил Денис.

В глазах Нины Игнатьевны появилась жалость.

– В твоем мире – возможно. У нас две тысячи пятьдесят шестой.

Неожиданно Денис понял, почему библиотекарша показалась ему потрепанной жизнью. На самом деле, Нина Игнатьевна неплохо сохранилась. Просто она была очень старой. А портал «Барона Самди» переместил семью Дениса не только в пространстве, но и во времени.

Льюис оказался молодым двадцатипятилетним парнем. Перебравшимся на Пустырь через уже знакомое Денису агентство. Шапка рыжих кучерявых волос, открытый и доброжелательных взгляд. У себя на родине Льюис был механиком, причем достаточно востребованным. Работал, правда, в автомастерской, с холодильниками ничего общего не имел. Потом выяснилось, что мастерская перекрашивала краденые машины и перебивала старые номера. Льюис попал в число подозреваемых, ему грозил внушительный срок. И тут подвернулся «Барон Самди» с предложением, от которого невозможно отказаться. Дальше – знакомая ситуация. Правда, Льюиса перебросили через портал Балканского архипелага. Там он оставаться не пожелал и перебрался на почтовом корабле в Гавань.

– На большие деньги не рассчитывай, – предупредил Льюис. – Тут мы едва сводим концы с концами. Если не работаешь на стене, получаешь копейки.

Денис впервые услышал это слово – копейки. Он уже знал, что на территориях, подконтрольных Новосибирску, имеют хождение рубли. Самая твердая валюта в мире, как с гордостью заявляют все вокруг. На острове использовались золотые и серебряные монеты разного достоинства. Серебро, судя по всему, ценилось выше. Денис успел подержать в руках десять серебряных рублей и золотые кругляши номиналом в рубль. Медные гроши маркировались цифрами от единицы до пятидесяти. Без дополнительных уточнений. Похоже, это и были местные копейки.

И снова – стена.

От чего ж вы тут защищаетесь?

Накануне вечером Денис устроил семейный совет. Дети были поставлены в известность о том, что в Гродно дорога закрыта. Особых переживаний по этому поводу не было – Максим и Олеся успели подружиться с островитянами. Денис рассказал всё, что ему удалось выяснить относительно истории нового мира. Максим постоянно перебивал отца, взгляд мальчика был восхищенным. Еще бы – такое приключение. Олеся сидела тихо – разговор навевал на девочку скуку. А вот Катя с каждым словом мрачнела.

– А как у вас дела? – поинтересовался Денис.

– Меня в школу записали! – ожил Макс.

– Всё хорошо, – устало произнесла жена. – Я буду в школе работать, Макс учится в ней же. Да тут вообще одна школа на весь остров…

Максим фыркнул.

– А садик? – уточнил Денис.

– Он клевый, – сообщила дочь.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Денис.

На том и разошлись.

Утром Денис отправился в порт, чтобы встретиться с Льюисом. Дорога пролегала по крутому серпантину пересекающихся под разными углами улочек. Солнце поднялось достаточно высоко над горизонтом, но в самых узких переулках еще дремали припозднившиеся полуночные тени. Приближаясь к портовой зоне, Денис слышал металлический скрежет, натужный гул крановых стрел и резкие голоса рабочих. Неожиданно улица, по которой он шел, влилась в набережную. Со всех сторон эмигранта обступили каменные парапеты, складские помещения, штабеля разноцветных контейнеров и двигающиеся по рельсам краны. Далеко в бухту вдавались каменные языки причалов, облепленные покрышками. Денис насчитал три причала. Из кораблей – парочка рыбацких сейнеров, вытянутая баржа и белоснежная парусная яхта.

Дениса толкнули.

– Осторожно.

Мимо, не оборачиваясь, прошествовал здоровенный моряк с вещевым мешком через плечо.

Денис двинулся дальше и вскоре увидел административное здание порта. Чтобы встретиться с Льюисом, ему предстояло обогнуть строение по широкой дуге и выйти к продовольственным складам, в которых хранились скоропортящиеся продукты. В этот момент его окликнули.

– Эй!

Денис повернул голову к причалу. И увидел спешащего ему наперерез Льюиса.

– Привет, – обрадовался Денис.

Пожали руки.

– Тут такое дело… – неуверенно начал Льюис. И отвел глаза в сторону. – Отменяется работа.

– Как отменяется? – опешил Денис.

– Меня попросили, – быстро заговорил механик. – Понимаешь, тут у всех связи… Родственники разные, и всё такое… В общем, начальник порта замолвил словечко за своего племянника. Решил, понимаешь, перевести его с погрузчика на менее напряжную работу. Я не хотел, но Петрович убедил… Говорит, Денису подыщем еще что-нибудь, проблем нет…

– Ясно, – Денис помрачнел. – Не волнуйся.

– Правда? – механик робко посмотрел на несостоявшегося напарника. – Ты не обижаешься?

– Нет, – честно признался Денис. – В моей стране всё так же. Я привык.

В его голосе прозвучала горечь.

Но Льюис, похоже, ничего не заметил.

– Зайди к нему, – механик ткнул Дениса в плечо. – К Петровичу. Там на фермах куча работы.

– Хорошо, – кивнул Денис.

И побрел прочь.

Катя уже работала в школе. Первый день, знакомство с учениками, коллективом, учебной программой. Ситуация выглядела не очень красиво. Муж-неудачник снова подвел семью. Притащил в чужой мир, не смог обеспечить нормальное сообщение через дверь, да еще и с работой облажался.

Возвращаться домой не хотелось.

Побродив по просыпающемуся городу, Денис незаметно для себя оказался на пороге библиотеки. Нина Игнатьевна обрадовалась визитеру и даже угостила холодным чаем. Едва ладонь коснулась запотевшего стакана, на душе стало легче.

– Денис, – женщина проницательно взглянула на своего читателя. – Что с вами не так?

Денис вздохнул и рассказал библиотекарше все, что с ним произошло за последнее время. Нина Игнатьевна слушала, не перебивая. А потом долила Денису холодного напитка с мятой и кучей других трав. Бодрящих и успокаивающих трав, тут ничего не скажешь.

– Обычное дело, – последовал вердикт библиотекарши. – Гавань – это компактное сообщество. Тут около двадцати тысяч человек живет по последней переписи. Раньше я бы сказала, что это крохотный городок в средней полосе Союза. Но сейчас нет Союза, нет и средней полосы. А нравы те же. Кумовство. Лучшие должности достаются родственникам тех, кто уже получил руководящие места. У вас разве не так было?

– Так, – хмыкнул Денис. – Но я думал…

– …что здесь будет иначе, – с улыбкой закончила Нина Игнатьевна.

– Вроде того.

– Типичная ошибка мигрантов, – вздохнула библиотекарша. – Многие явились сюда за лучшей долей. Взять того же Льюиса. Парень к нам переехал с Балкан. Зачем, спрашивается? Ничто ведь не мешало двинуть на материк, попытать счастья в Новосибирске или Томске. Чем крупнее город, тем больше возможностей. Согласен?