Анализируя характер боевых действий 2-й Конной армии в течение 11 августа, приходится сделать следующий вывод: Конной армии на 11 августа была поставлена слишком тяжелая задача без достаточного и реального учета командармом 13-й создавшейся к тому времени обстановки. Так, командарм 13-й, под впечатлением факта отхода противника в течение предшествующих дней (4—8 августа), в основном ставил своей коннице задачу на преследование отходящего противника. В действительности же, как мы видели выше, обстановка была несравненно сложнее, чем это казалось командарму 13-й. Перед частями левобережной группы 13-й армии от Васильевки до Б. Токмака был укрепленный фронт остановившегося противника. На фронте в 35 км противник имел 3 стрелковых дивизии и 1 кавалерийскую бригаду. При этом резервы его были расположены таким образом, что могли как питать части своего фронта, так и угрожать наступающему с севера ударом во фланг. Прорывающийся с севера неизбежно попадал в мешок, образованный расположением резервов противника. Прорыв мог быть обеспеченным лишь в том случае, если бы фланги его были надежно прикрыты соседом прорывающей части; кроме того, помимо этого варианта, на успех наступающему можно было бы рассчитывать в том случае, если бы фронт противника был прорван не в одном пункте, а в нескольких, что заставило бы противника дробить свои резервы для прикрытия всех пунктов прорыва, а не обрушиваться всей массой своих войск на одну точку прорыва. В рассматриваемом нами случае не было ни того ни другого. Конная армия, помимо того, что вынуждена была сама прорвать фронт противника для дальнейшего удара на Молочную, попадала в мешок, и в течение всего 11 августа испытывала на себе сосредоточенный удар во фланг войск противника (Корниловская и Марковская дивизии) и его резервов. Соответствующей же помощи и поддержки со стороны соседей — стрелковых частей — Конная армия фактически в течение всего дня 11 августа не чувствовала.
Так, части 3-й стрелковой дивизии, скованные Марковской дивизией противника, только глубокой ночью на 12 августа вышли в район севернее Андребург, а части 1-й стрелковой дивизии к тому же времени — в район Тифенбрун. Что оставалось делать 2-й Конной в создавшейся таким образом обстановке? Разумеется, армии надо было как можно скорее выйти из мешка, который уже начал завязываться энергичным противником.
Соседи помощи объединению не оказали, что же касается выполнения приказа командарма 2-й Конной, то таковой был выполнен: армия прорвала фронт противника и вышла ему в тылы. Развитие же удара зависело от действий остальных соединений левобережной группы; но эти действия соответствующей благоприятной обстановки для 2-й Конной армии не создали.
После оперативной паузы, сложившейся для 2-й Конной армии к исходу дня 27 августа, части левобережной группы 13-й армии занимали следующее положение: 3-я стрелковая дивизия — на фронте Скелька — Бурчатск, ведя бой с частями Марковской дивизии противника, занимавшей район Андребург — Бурчатск; левее, на высотах к югу от Эристовка, располагалась отдельная стрелковая бригада курсантов и части 1-й стрелковой дивизии, имея непосредственное соприкосновение с правым флангом Марковской дивизии. Район Тифенбрун — Н. Куркулак занимала 46-я стрелковая дивизия, имея перед своим фронтом части Корниловской дивизии. 2-я Конная армия, составляя резерв командарма 13-й, была сосредоточена в районе Карачекрак — Васильевка.
После полудня 27 августа командарм Конной получил директиву командарма 13-й с постановкой 2-й Конной армии следующих задач: с рассветом 28 августа, содействуя наступлению 3-й стрелковой дивизии к югу от Васильевки, прорвать фронт противника и выйти в район Орлянск — М. Белозерка. Основной задачей при этом ставилось — после прорыва фронта, не ввязываясь в бой с противником, стремиться скорее пройти в его тылы, 29 августа—занять район Менчекур — Веселое — ст. Менчекур, откуда через Гавриловку установить связь с отдельной кавалерийской бригадой правобережной группы 13-й армии, которая, по сведениям командарма 13-й, к этому времени должна была находиться в районе Демьяновки.
С рассветом 28 августа части 2-й Конной армии приступили к выполнению поставленных задач. Однако в течение 28 августа армии не удалось прорвать фронт противника, хотя дивизии и имели ряд тактических успехов в районе Андребург — Бурчатск. Противник, действуя во фланг частям армии из района Гейдельберг — Н. Мунталь (части Марковской дивизии) и подведя сильный конный резерв из Михайловки, упорно сдерживал продвижение Конной армии на Орлянск. Однако к утру 29 августа сосредоточенным ударом головных дивизий (2-й и 21-й кавалерийских) фронт противника в районе Орлянск был прорван. К вечеру части армии после упорного боя с пехотой и конницей противника, действовавшими со стороны Михайловки, заняли М. Белозерку. Продолжая движение в ночь на 30 августа, части армии уже без боя к утру вышли в район Нескошено— Менчекур — Гавриловка, где и расположились на привал. Однако не успели дивизии расположиться, как были атакованы конницей противника со стороны М. Белозерка и Веселое. Атака М. Белозерской группы противника прежде всего пришлась по обозам 2-й Конной, подтягивавшимся вслед за армией. В немалой панике обозы отскочили к северу в район Б. Белозерка—Гюневка. Отбросив обозы, противник силой до 3000 шашек, при активной поддержке своей авиации, с востока и юга двумя группами энергично атаковал начавшие располагаться на привал дивизии 2-й Конной армии. После дневного весьма упорного кавалеийского боя армии удалось оторваться от противника, и командарм Конной приказал армии на ночь 31 августа сосредоточиться в районе Б. Белозерка—Гюневка, имея в виду на следующий день продолжать движение на Н. Екатериновку — Константиновку. Прикрываясь арьергардом (21-я кавалерийская дивизия), части армии сосредоточились в ночь на 31 августа в указанном командармом районе, а к вечеру того же дня, продолжая движение, достигли Н. Екатериновки.
Не связанная ничем, имея больший маневренный простор, Конная армия, несмотря на настойчивое преследование противника, продолжала уверенно выполнять поставленную задачу — продвигаясь к юго-западу, искать связь с правобережной группой 13-й армии. Правда, армии пришлось уклониться от указанного командармом 13-й маршрута М. Белозерка—Гавриловка—Демьяновка к северу. Однако это решение в обстановке рейда, который выполняла армия, было наиболее целесообразным. Продолжение движения на Гавриловку — Демьяновку вело к необходимости идти с боем; последнее же не входило в расчеты командарма Конной, ставившего себе основной задачей как можно скорее выйти на соединение с Каховской группой 13-й армии. Между тем командарм 13-й, имея сведения от авиации о нахождении Конной армии в районе Гавриловки, 30 августа отдал приказание командарму Конной из района Гавриловки продолжать движение на Покровку — Новоалександровку. И хотя этот приказ и не был выполнен командармом Конной вследствие того, что не был получен, возникает вопрос о целесообразности его выполнения.
К вечеру 1 -го сентября, продолжая движение от Н. Екатериновки на Константиновку, части 2-й Конной армии, прорвав фронт противника, действующего против Каховской группы 13-й армии в районе хут. Горностаевского — Куликовского — Читанча, соединились с кавалерийской бригадой. К исходу дня 1-го сентября задача 2-й Конной была выполнена.
Можно сделать следующие краткие выводы из этой показательной операции 2-й Конной армии:
1. Несмотря на то что 2-й Конной армии пришлось работать в весьма тяжелых для крупных сил конницы условиях, как-то: отсутствие достаточного маневренного простора, почти постоянное нахождение в узком коридоре между стрелковыми частями, при значительной плотности фронта противника, наличие у последнего подавляющего превосходства в технике (количественно и качественно), весьма неблагоприятные местные условия (открытая степь, характерная для юга Таврии) и т.д. — использование крупных сил конницы в качестве оперативного фактора принесло свои плоды.
