— Что значит — пропала? Из-под усиленной охраны?

— Ну она не в темнице содержалась, а в "сладких комнатах", к тому же никто её дара не лишал, кольцо оставалось при ней, — Великий князь замолчал.

— Способ побега выяснили? — заинтересованно спросил Георгий.

— Стариков молчит и разводит руками, короче, что-то там нечисто. Но Миша копает. Кстати, не так всё гладко и с полковником Синельниковым. На днях он получил патент и зарегистрировал на своё имя ЧВК "Чёрные Волки", куда вошла вся бывшая гвардия Турчаниновых. Сейчас у ЧВК имеется четыре контракта на охрану, что само по себе странно — компания только открылась и сразу же смогла получить очень выгодные заказы.

— Мда… Смерть князя Андрея дала круги, как брошенный в воду камень. Только вот что-то много кругов пошло от него. Похоже, мы с тобой просчитали ситуацию на десять ходов вперёд, а ступенек оказалось одиннадцать… Хорошо, Александр, свободен. Как только прибудет человек от посла, сразу устрой мне с ним встречу, а то что-то много катайцы хотят себе новых территорий оттяпать. Надо бы им указать, чтобы осетра-то урезали — Кавказ и Средняя Азия должны достаться нам. И поторопи Михаила, мне надо знать, кому помешали Турчаниновы.

***

— Здравствуйте, господин полковник. Как дела у вашей компании? — Берендей, а точнее Мстислав Игоревич Кожемяка, добропорядочный клиент ЧВК "Чёрный волки", сидел напротив Синельникова и с интересом наблюдал, как тот нервно перебирает лежащие на столе бумаги.

— Вашими молитвами, — хмуро ответил полковник, и едко добавил, — И кошельком, естественно.

— Ну-ну, я ведь не на ветер деньги бросаю, а плачу за вполне определённую работу. Которую вы, кстати, отлично начали выполнять.

Люди Синельникова, которых в первый же день в народе прозвали волками, сменили людей Берендея практически на всех объектах, которые тот указал в контракте. Теперь часовая мастерская, пара фабрик и таксопарки охранялись бывшими гвардейцами. Единственным местом где их не было, оставался только дом, где проживал сам Берендей, да и то все подступы к нему находились под постоянным наблюдением ЧВК, что уже как бы являлось первым кругом оповещения.

— У меня возникли некоторые проблемы, о которых я обязан вас уведомить, Пётр Ильич, — Берендей с удовлетворением заметил, что Синельников моментально оставил бумаги в покое.

— Что-нибудь серьёзное? — полковник выпрямился и было видно, что внимание, написанное у него на лице, не напускное, а профессиональное.

— Решать вам. Я не смог дозвониться до Евгения, а дело касается его напрямую.

— Слушаю вас очень внимательно, Мстислав Игоревич, — услышав, что дело касается княжича, Синельников даже подался вперёд, навалившись грудью на стол.

— Вы несомненно знаете, кто является главой Службы охраны Империи, — дождавшись кивка, Берендей продолжил, — Так вот граф Сутормин, почему-то решил, что я могу помочь его департаменту отыскать… покойного княжича Кирилла.

Остановив вскочившего на ноги полковника успокаивающим жестом, он продолжил:

— Вы наверное уже догадались, что я не вполне добропорядочный гражданин.

Синельников кивнул и, хитро улыбнувшись, неожиданно спросил:

— Мстислав Игоревич, разрешите в неформальной обстановке называть вас Берендей? А то, знаете ли… Я знаю, что вы знаете, что я знаю, и при этом мы оба притворяемся, что ничего не знаем.

Папа рассмеялся:

— Ничего не имею против. Но тогда я буду называть вас полковник. И давай на ты, мы оба из простых и вся эта словесная шелуха частенько мешает нормально поговорить.

Синельников улыбнулся:

— Это точно. Итак, Сутормин хочет найти княжича по твоим каналам? А Стариков, который прознал, что на трупе Красницкого обнаружен герб Турчаниновых, мечтает найти таинственного убийцу и обратился за этим ко мне. Я его, естественно, вежливо послал подальше, ответив, что сам бы с удовольствием ликвидировал этого барончика и искать, прикончившего его человека, не буду. Тогда он намекнул мне, что я могу лишиться всего, что нажил и… через два дня попытался сделать заказ через подставного человека.

— И что? — глаза Берендея вспыхнули интересом.

— С моего одобрения мой заместитель подписал контракт и, установив слежку за клиентом, выяснил, что он не только человек Старикова, но и Сутормина. Эдакий двурушник подумал я вначале, ан нет. Работает он исключительно на Старикова, подсовывая иногда нужную дезинформацию графу.

— Ого. Удивил ты меня полковник, такого даже я не знал. Значит мы с тобой практически в одинаковом положении — две высоко сидящие шишки обещают нам кары небесные, пытаясь достать нашего общего знакомого. Есть какие-нибудь идеи?

***

— Варяг, зайди ко мне. И дай команду, пусть готовят выезд в столицу.

После того "утреннего свидания" с головой Бестии, граф решил перестраховаться и превратил свою усадьбу на берегу Балтийского залива в настоящую крепость. Со столицы прибыли "звери" — отряд силового подавления ИСО, который патрулировал окрестности, как с суши, так и со стороны залива. Сам Сутормин за эти несколько суток так ни разу и не покинул усадьбы.

— Разрешите, Ваше сиятельство? — поинтересовался Варяг, приоткрыв дверь.

Граф нервно вздрогнул от неожиданности и негромко выругался.

— Твою мать, Фёдор, а стучаться не учили?

— Вы же сами звали, чего стучаться, — невозмутимо ответил Варяг и уставился на графа в ожидании распоряжений.

— Баран, — прошептал под нос Сутормин, и вскинув голову, дал команду, — Сейф открыт, упакуй всё из него в дорожное хранилище, и пусть твои люди с него глаз не спускают. Мы переезжаем в Большой дом.

Здание Имперской службы охраны, прозванное в народе Большим домом, располагалось на углу Литейного и Георгиевской набережной Невы. Внешне очень мощное и, в то же время, довольно простое, отличающееся симметрией и лаконичностью, оно давило на человека своей мрачностью и тяжёлой энергетикой.

— Может просто сейф заберём? Чего по сто раз туда-сюда перекладывать? И вам спокойнее будет, — поинтересовался Варяг.

Граф замер, обдумывая идею.

— Он весит полтонны.

— Зря что ли "зверушек" вызвали? Вшестером до флайера доволокут, не развалятся.

Через полчаса, кавалькада из трёх чёрных флайеров, включив спецсигналы, рванула в сторону столицы.

…

— Кролик Слону. Караси поплыли, — раздался голос из рации.

— Вас понял, Кролик. Через час уходи.

Белка, дежурившая возле усадьбы Сутормина уже вторые сутки, похрустела шеей и надела тактический шлем.

— Всем полная готовность, — раздался её голос во всех переговорных устройствах отряда, — Начинаем по плану два.

…

Варяг, ехавший во второй машине, с удивлением увидел, как передний флайер неожиданно повело в сторону и он на полной скорости протаранил придорожные ели.

— Гони! — заорал он водителю и понял, что они безнадёжно опоздали.

Через мгновение после его крика, непонятная сила закрутила их машину и, задрав её нос в небо, отправила кувыркаться вдоль по трассе.

Водитель третьего флаера рефлекторно потянул штурвал на себя и, повинуясь его движению, машина резко набрала высоту, едва не перевернувшись назад. Но даже спецмашины не могли держать такую высоту долго, флайер всё же не вертолёт и не предназначен для полётов выше пары метров. Конструкция предусматривала лишь поддержание определённой высоты над поверхностью земли, что давало свободу при езде по бездорожью, да кратковременный набор высоты на случай избежания аварии. И в след за крутым взлётом последовало не менее крутое приземление. Флайер Сутормина ударился об асфальт и, проскользив на днище с десяток метров, остановился. К ему уже со всех ног бежала охрана, выбравшаяся из двух первых машин. Несмотря на аварию, все пассажиры были живы и здоровы — спецфлайеры были рассчитаны на прямое попадание артиллерийского снаряда калибра сто двадцать.