Двое мужчин. Левин и очень пожилой мужчина, который так пристально рассматривал меня в очереди, мужчина, годящийся мне в дедушки, по крайней мере, с похотливым выражением на скуластом лице, когда он смотрел на меня спереди. Нет, пожалуйста. Я не могу. Я не могу. Я чувствую, что сейчас упаду в обморок.
Они все еще делают ставки. Туда-сюда. Я вижу, как по шее Левина ползет румянец, возможно, от гнева или стресса. Его глаза находят мои, и я не вижу в них той уверенности, которую видела раньше. Со вспышкой ужаса, от которого у меня леденеет кровь, я понимаю, что Левин может и не победить.
Еще одно предложение от Левина. Рука старика поднимается наполовину, его глаза окидывают меня с какой-то ностальгической похотью, от которой у меня сводит живот… и затем его рука снова опускается на колени.
Аукционист объявляет выигрыш, имя, которого я не знаю. На одну головокружительную секунду я думаю, что каким-то образом старик все-таки выиграл, пока не понимаю, что Левин, должно быть, использовал вымышленное имя. Я вижу, как он встает, проходит мимо других в своем ряду, а затем направляется ко мне, и все эмоции и усталость сразу обрушиваются на меня, когда я понимаю, что он победил.
Он собирается забрать меня отсюда. Я в безопасности.
У меня подгибаются колени, и последнее, что я вижу, это испуганное выражение его лица, прежде чем вся комната погружается во тьму.
10
ЕЛЕНА
Я лежу на диване в какой-то неформальной гостиной где-то в доме. Моя голова кажется тяжелой, в глазах немного липнет, и я открываю их, медленно приходя в сознание, события дня вихрем проносятся передо мной. Я не совсем уверена, что мне все это не почудилось, пока не слышу низкий голос Левина, поворачиваю голову и вижу, что он разговаривает с пожилым мужчиной, который, по-видимому, врач.
— С ней все будет в порядке, — тихо говорит доктор. — Я думаю, просто переутомление и нервы. Нередко подобные события немного напрягают девочек. Но если вы разочарованы своей покупкой и хотите поговорить с Диего…
— Нет, — говорит Левин, и я слышу резкость в его тоне. — Я не разочарован.
— Очень хорошо. Когда она проснется, ее можно подготовить, чтобы она присоединилась к вам вечером. Если вы хотите присоединиться к гостям…
— Я подожду здесь. — Та же острая грань, и мужчина отступает, явно напуганный Левиным.
— Как пожелаете.
Что-то трепещет у меня в груди, когда Левин говорит, что он не разочарован во мне. Честно говоря, это смешно, почему меня должно волновать, разочарован он тем, что я отключилась, или нет? Я не могу с этим ничего поделать. Но меня почему-то успокаивает, что он не расстроен. Что теперь?
Левин поворачивается ко мне, когда за другим мужчиной закрывается дверь, его глаза слегка расширяются, когда он видит меня.
— Ты проснулась, — говорит он с ноткой удивления в голосе, подходя к дивану, на котором я все еще лежу, неуверенная, готова ли я сесть или нет. — Я подумал, что ты, возможно, еще какое-то время будешь отсутствовать.
— Мне жаль, что я…
— Не нужно извиняться. Должно быть, сегодняшний день был для тебя напряженным. — Он садится на край дивана рядом с моими ногами, мягко раздвигая их, чтобы освободить место для себя. Его прикосновение нежное, почти слишком легкое для меня, но я все равно ощущаю прилив тепла, когда его пальцы касаются моей икры.
Это так же нелепо, как радоваться, что он не разочаровался во мне.
— Мы уходим? — Мой голос все еще звучит неуверенно, как будто я пытаюсь говорить под водой. — Я могу встать, если мы…
— Пока нет. — Челюсть Левина слегка сжимается, и я вижу намек на предупреждение в его глазах. — У Диего сегодня вечеринка. Все уважаемые гости. — С чувством говорит он, — остаются сегодня вечером, чтобы насладиться празднованием со своими новыми приобретениями и гостеприимством дома Гонсалесов. Что и нам тоже нужно будет сделать.
Он формулирует это так осторожно, что я сразу понимаю, что происходит или, по крайней мере, мне кажется, что понимаю. Гости Диего остаются, чтобы насладиться тем весельем, которое он запланировал, и, если Левин сейчас уйдет со мной, это будет выглядеть подозрительно. Мы не сможем уехать по крайней мере до завтра, а это значит, что мы продолжим играть в игру богатого человека и его новой покупки. Я почти уверена, что он также старается не говорить здесь ничего такого, что могло бы нас выдать на случай, если кто-то подслушивает. Мы должны продолжать хитрить, пока не окажемся достаточно далеко от базы Диего и любого шанса быть пойманными.
От этой мысли у меня снова завязывается живот узлом. Я невероятно вымотана, весь день я старалась сохранять самообладание, не говоря уже о том, чтобы не выдать, что я знала, что Левин был здесь и пытался спасти меня. Но я знаю, что должна пройти через это. Если я этого не сделаю, все это будет напрасно.
Я киваю, тяжело сглатываю и начинаю медленно подниматься с дивана. Левин мгновенно наклоняется вперед, его рука обнимает меня за спину, чтобы помочь мне. Ощущение этой твердой, мускулистой поддержки вызывает во мне еще один прилив неожиданного тепла.
— Осторожно, — бормочет он. — Медленно. Скоро кто-нибудь придет помочь тебе собраться, но спешить некуда. Мы не хотим, чтобы ты снова потеряла сознание.
Для одного из этих людей он ведет себя слишком примирительно, но, если кто-то слушает, это все еще можно объяснить. Он заплатил за меня огромную сумму, так что нет ничего удивительного в том, что он обходился бы со мной, как в лайковых перчатках.
— Мне просто нужна секунда. И тогда со мной все будет в порядке. — Слова все еще звучат немного неуверенно, но я чувствую, что начинаю приходить в себя, по крайней мере, немного. — Что значит помочь мне подготовиться?
Левин пожимает плечами, его рука все еще прижата к моей спине, помогая мне держаться прямо. Я обнаруживаю, что на самом деле не хочу, чтобы он двигал ею.
— Я полагаю, у них есть одежда для девочек, которую они наденут на вечеринку сегодня вечером. Я не знаю, что это влечет за собой. Я уверен, что она будет… скудной.
В его голосе слышится нотка легкомыслия, которая, я почти уверена, вынужденная, но я знаю, что так и должно быть. Он был бы взволнован идеей увидеть меня в неброской одежде после того, сколько он заплатил за меня. Я напоминаю себе, что он тоже должен играть свою роль. Все, что он делает, направлено на то, чтобы обезопасить нас обоих, пока мы не сможем выбраться отсюда.
— Я в порядке, — говорю я ему спустя еще несколько секунд. — Ты можешь сказать тому, кто собирается мне помочь, что я готова.
Левин бросает на меня мгновенный оценивающий взгляд, но затем кивает и встает, подходит к одной стороне комнаты и нажимает на что-то похожее на дверной звонок на стене. Через несколько секунд дверь открывается, и входит невысокая, худощавого вида женщина, одетая в форму обслуживающего персонала, уважительно кивает Левину, а затем направляется прямо ко мне.
— Пойдем, — говорит она мне, поднимая с дивана. — Пора готовить тебя к сегодняшнему празднеству.
Я оглядываюсь на Левина, когда она провожает меня к выходу, внезапно испытывая сильное желание остаться с ним. Он — единственное безопасное существо здесь, и я мельком замечаю то, что выглядит как обнадеживающее выражение на его лице, когда меня уводят. И все же этого недостаточно, чтобы замедлить внезапное, паническое биение моего сердца.
— Худшая часть позади, — тихо говорит мне женщина, провожая меня по коридору. — Теперь тебя купили, так что больше нечего удивляться.
Так ли это? Худшая часть, скорее всего, позади, если только нас не поймают. Левин не причинит мне вреда, и скоро я буду на пути в Бостон, подальше от лап Диего и любого другого мужчины, который хочет причинить мне боль от его имени. Но для всех остальных девушек…
Я почти уверена, что для них худшее только начинается.
