Я уже привык спускаться по эскалатору метро где-нибудь в Озерках в 2014 году, а выходить на площади Мужества в 1979-м. Ничего необычного, просто сошёл с ума. Но сегодня я не поехал на метро, я просто задумался по дороге на работу и легко уехал в прошлое. Конец лета. Какое-то кафе. Не важно какое. Важно, что это свадьба. Наша с Ларисой свадьба.

Уже пережита официальная часть. В загсе мы с Ларисой по очереди сказали «да», а теперь предстояло пережить «торжество по случаю». Мы договорились присутствовать за праздничным столом не больше трёх часов, а потом проститься с гостями и уехать домой для отдыха в уединении. Но, прежде чем сесть за этот самый стол, я отвёл её в сторонку.

– Лариса, я очень волнуюсь. А ты?

– Немножко.

– Но я волнуюсь не об этом… м-м-м… мероприятии. Меня волнует то, что будет после.

– Меня тоже… немножко, – улыбнулась она. – Но знаешь, я думаю, что главное – быть близкими, родными Душой, а со всем остальным мы как-нибудь разберёмся. Так?

– Так. Спасибо, родная моя, – выдохнул я с облегчением.

И тут кто-то поздоровался со мной. Угол Московского проспекта и Благодатной улицы, раннее утро, суета вокруг. Нехотя возвращаюсь из прошлого и машинально отвечаю на приветствие. Так закончилась коротенькая пятая мечта. Странно, но бракосочетание – самое малоинтересное из того, что могло произойти между мной и Чайкой.

Интересно, заметно ли было со стороны, что я ненормальный? Пожалуй, нет. Любушка чувствовала это, наверняка, чувствовала, но молчала. Умница! А я всё думал, что же ещё нужно сделать, чтобы отвести от Чайки приближающуюся к ней беду. И придумал! Одной из причин онкологических заболеваний является среда обитания. Какая экология, такая и онкология! Не успел подумать об этом, как тут же услужливая память отправила меня в прошлое, в то время, когда я был рядовым водителем.

Итак, гараж. А вернее, транспортный цех. Конец рабочего дня. Пятница. В тот день одному из водителей, замечательному мужику и уникальному специалисту стукнуло пятьдесят лет. С разрешения начальника цеха товарища Эшбы мы нарушили запрет на распитие спиртных напитков на территории предприятия и потихоньку накрыли в гараже стол. Еды было много, а водки Эшба разрешил не более двухсот грамм на человека и обязательно маленькими порциями. Начальник наш был суров, но справедлив, – всем, кому разрешённой дозы окажется мало, он пожелал продолжить праздник за проходной и не найти там себе приключений.

Сели, поздравили юбиляра, выпили немного, закусили. Чтобы избежать вечных шофёрских разговоров о гаишниках и ремонтах, мудрый Эшба попросил юбиляра рассказать о своём детстве, юности и вообще, как он, как говорится, дошёл до жизни такой. Юбиляр под тосты за родителей, семью и удачу рассказывал, все слушали, перебивали рассказчика шуточками, и всем было весело.

В разгар веселья появился механик Жиров, который в то время был в отпуске без содержания по семейным обстоятельствам. Никто не знал, почему он пришёл на работу до окончания отпуска, но встретили его радостно и шумно, усадили за стол, наперебой стали угощать.

Как потом оказалось, он пришёл потому, что не мог более выносить одиночества. Даже нетрезвым мужчинам нельзя было не заметить, что был он чем-то расстроен, подавлен даже и явно искал случая поделиться своей печалью. Под нестройный шум застолья наш приятель молча пил, молча закусывал и думал о чём-то своём. Наконец, поддержав очередной тост и выпив, вместо своей любимой фразы «усё правильно, усё справедливо», он выдавил из себя: «А у меня жена умерла. Неделя как похоронил. Рак. И что это за болезнь такая… сволочная?»

Мы замолчали. Что говорить в таких случаях? А мужик, как бы заслужив это своим горем, налил сам себе водки, выпил и, не закусив, продолжил свой печальный монолог.

– На «Электроне» работала. Мне потом санитарка в больнице сказала, что очень много заболеваний этих… онкологических на «Электроне». От врачей слышала. Ещё какие-то заводы называла. Не помню, не до этого было. А моя на этом проклятом заводе 12 лет отработала.

Он помолчал, играя желваками на скулах, а потом с горечью, почти со слезой, произнёс: «Такую бабу погубили!»

Вот такая история. Только теперь у меня к самому себе есть один вопрос: почему я тогда вспомнил это? Ведь сколько было разговоров, встреч, событий, которые начисто стёрты из памяти заботливым и безжалостным доктором временем. Но этот эпизод двадцатилетней давности почему-то сохранился. Это мистика какая-то, но я очень быстро выуживал из далёкого прошлого то, что подходит для моего плана спасения Чайки. И вот сама собой сформировалась следующая задача: нужно уговорить её уйти с завода, на котором она работала.

Ноябрь. Скоро зима. Уже и снег выпадал, но быстро стаял. Мы живём на Гаванской улице в моей комнатке двухкомнатной коммунальной квартиры. Я уже более полугода работаю водителем такси. Машинка у меня, мягко говоря, старенькая, после капитального ремонта. Работаю каждый день по семь часов плюс часовой перерыв на обед. Выезжаю в 16:15, а возвращаюсь в парк в начале первого ночи. График не самый удобный для семейной жизни. Зато по вечерам у таксистов заработок получше, да и Лариса одну неделю работает в утро, а другую, к нашей с ней радости, в вечер. Так что две недели в месяц мы подолгу бываем вместе.

Но это только пока. Во-первых, собираемся съезжаться с бабушкой Ларисы. Во-вторых, меня вот-вот посадят на приличный автомобиль, и я буду работать со сменщиком через день по 12 часов. А в-третьих, и это самое главное, Лариса пока (только пока!) работает на большом, знаменитом на всю страну заводе.

До сегодняшнего дня я не решался начать этот разговор. А нынче решился. Четверг, мой выходной день. Лариса на этой неделе работает в вечернюю смену, и всю неделю первую половину дня мы проводим вместе. По четвергам, пока жена на работе, я обычно занимаюсь хозяйством. Работа в экспедиции и одинокая холостяцкая жизнь многому могут научить. Приходит жена поздно вечером с работы, а дома прибрано и ужин готов. Она каждый раз по-детски этому радуется. А с ней и я. Но сегодня я постарался превзойти самого себя. Уборка в комнате генеральная, а обильный ужин (чтобы и на завтрак осталось) просто праздничный.

Вечером встретил Ларису с работы. Мы пришли домой, поужинали. Всё, как всегда. Но как она всё время догадывается о моих намерениях? Может, на лице у меня всё написано? Или я с ужином переборщил?

– Спасибо. Очень вкусно. Как будто праздник. Ты что, галс менять собрался?

Ах, Чайка, Чайка, как ты умна! И это не делает тебя менее женственной. И не умаляет моего мужского «я». И я горжусь тобой!

– У тебя усталый вид… и голос. Давай завтра утром поговорим. Хорошо?

– Я не смогу уснуть от любопытства.

– Нет, все-таки отложим это до утра. Тем более что ничего серьёзного! Так, бытовые мелочи.

Лариса устало улыбается.

– Знаю я твои «мелочи». Но я и вправду очень устала, да ещё объелась. Из-за тебя, между прочим. Хорошо, согласна, – сдалась она, позевывая. – Завтра так завтра.

И вот наступило завтра.

Утро. Ещё не рассвело. За окном сильный ветер срывает с деревьев и гоняет вдоль улицы последние, самые стойкие листья, а болтающийся прямо напротив окна уличный фонарь освещает их полёт. Лариса, как обычно, поднялась раньше меня. Благодаря ей давно уже знаю, что я «соня» и что «давно пора вставать». А она благодаря мне знает, что «когда-нибудь я встану раньше неё, она проснётся и, не вставая, упадёт в обморок от удивления».

Спешить было некуда, и мы, едва притронувшись к остаткам вчерашнего роскошного ужина, пили чай.

– Андрю-ша, – тихо пропела Лариса, а потом продолжила уже без пения, но также тихо: – вчера ты хотел о чём-то поговорить. Я всё жду, жду. Забыл? Или передумал?