Виталина вспыхнула.

— Вы очень наблюдательны.

Женщина только лукаво улыбнулась. Кабинет погрузился в тишину. Молчание такое легкое, не напряженное.

— Я думаю нам пора. Спасибо, что уделили время.

— Не стоит. Я лишь исполняю просьбу.

— И все же. Мы попытаемся придумать что-нибудь с финансированием. У нас есть несколько идей на это счет. К сожалению, сами большими суммами не располагаем, но мы хотим помочь.

Деловую беседу взял на себя Мирослав, но он все это время держал рыжеволосую крепко за руку.

— Мы были бы очень сильно благодарны.

А писатель почему-то, кажется, что сейчас речь идет совсем не о деньгах. А в глаза директрисы читается “береги ее”. Возможно это его воображение разыгралось, но он еле заметно кивает, получая в ответ улыбку.

— До свидания. — Бормочет девушка.

— Всего доброго.

Слышится перед тем как они выходят за дверь.

Виталина находится в прострации. Она успевает улыбаться мимо проходящим детям, персоналу, но на автомате, не осознанно. В голове и на сердце сплошное месиво. То ли злится, то ли сожалеет, то ли еще что-то такое не понятное, зудящие глубоко в душе.

Около машины она приходит в себя. И ее тут же накрывает безудержное желание обнять. Мысленно посылая все к чертям, она поддается этому порыву. Виталина резко обнимает Мирослава, пока он не отошел от нее. Так крепко, как только могла. Она будто прячется. Утыкается лбом в сильное плечо и тут же чувствует, как ее крепко держат в этих объятьях. Нежно поглаживая по голове. Она не говорит, спасибо. Но он понимает.

Хочется расплакаться. Разрыдаться от собственного бессилия и не понимания. Хочется оказаться маленькой девочкой без каких либо проблем.

Ей было трудно слушать о маме. Пытаться представлять ее образ, эмоции. Она совершенно ничего не знает о ней. От этого становится больно и обидно. А еще это чертово осознание, что отец испортил не только ей жизнь, но и мамину. Возможно, на данный момент портит жизнь ее сына. А от этого злость растекается по венам.

В одном из окон слегка подрагивает штора. Директриса улыбается и набирает номер на мобильном телефоне.

Виталина не нашла сил прочитать письмо. Когда они вернулись из детского дома, Мирослав положил конверт на тумбочку около ее кровати и вышел из комнаты. Ви долго гипнотизировала конверт, но сил открыть его так и не обнаружила в себе.

Когда поняла, что не сможет прочитать письмо, она вылетела из комнаты, словно там распространяется смертельная зараза. Внутри непонятные эмоции. Ви не знала, что такое материнская любовь. Она ее не получала. Для нее слово “мама” это что-то далекое и неизведанное. Потому что она никогда не произносила это слова, как никогда не слышала в свой адрес.

Что можно прочитать в этом письме из прошлого? Слова любви? Поддержки? Объяснения? Но ведь мама ни знает, что ее дочь натворила. Не знает какой она стала. Не знает ее страхов и переживаний. Эти строки ни чем не помогут. Как может человек, исчезнувший из жизни, чем-то помочь и поддержать?

Вопросов море. И с каждой новой мыслью их становится только больше. Что на самом деле произошло с мамой? Почему ей соврали, что мама умерла при родах? Куда исчезла мама? Она действительно умерла? Тогда кто в могиле, которую Ви навещала раз в год?

Голова раскалывается. Хочется немного отвлечься, забыться, отдохнуть. Ви привычно заходит в гостиную. Усаживается на полу около ног писателя, словно кошка. Голова облокачивается на мужское бедро, как будто требует внимания. И тут же получает, поглаживания по волосам. Пальцы зарываются в шёлк волос, массажируя у корней. Девушка в наслаждении закрывает глаза. Хочется мурлыкать.

Они не произносят ни слова. Она требует внимание, он с удовольствием уделяет. Эта молчаливая химия между ними. Понимание. И невероятное притяжение.

Мирослав откладывает ноутбук на рядом стоящий журнальный столик и садится на пол, поближе к Виталине, обнимая ее за плечи. Ви не сопротивляется и с удовольствием утыкается в шею, вдыхая естественный мужской запах. Он успокаивает, как и рука поглаживающая волосы. Все это кажется идиллией, посреди разрастающегося хаоса. Оба уверены, скоро у них не будет возможности вот так нежиться в объятьях друг друга.

— Предлагаю немного развеяться. — Нарушает уютную тишину мужчина. — Сегодня у Паши день рождение, а я так и не купил ему подарок.

— О, Боги! — Встрепенулась рыжеволосая. — Я тоже забыла. Из-за этой гребаной драмы, все вылетело из головы. — Девушка вскочила на ноги, нахмурилась. — Кстати, где он? Он ведь вроде брал выходной на этот день?

— У него какие-то проблемы с поставщиком, — поднимается с пола. — Написал смс, что все уладит и ждет нас к девяти вечера в своем баре.

— Отмечать день рождение на своей же работа, так себе, если честно, — кривится рыжеволосая.

— Это его детище, он боится отпустить контроль. Вот увидишь, пройдет еще пару месяцев и он спокойно будет оставлять бар на своего заместителя.

— Которого у него нет, — закатывает глаза.

— Ему нужно время, чтобы превратиться в большого нудного босса, — улыбается писатель.

— Сомневаюсь в этом, но надеюсь всем сердцем.

Поездка по магазинам заняла оставшуюся часть дня.

Со стороны они выглядели как молодая супружеская пара. Они не помнят в какой момент взялись за руки. Все время улыбались, смеялись, а порой и смущались. Прохожи оглядывались на них, не из-за громких возгласов, а от того, что эти двоя излучали комфорт и тепло. Между ними искрился флирт и нежность. За такой парой приятно было наблюдать, понимая, что зарождается нечто трепетное и настоящее.

— Что можно купить человеку, у которого все есть? — Бурчала Виталина, выходя из очередного отдела в огромном торговом центре.

— Надувную девушку.

Ви переводит удивленный взгляд на писателя, тот стоит со серьезным выражением на лице.

— А что? У него нет девушки, это как альтернатива.

Они пару секунд смотрят друг на друга, а потом одновременно начинают хохотать на весь первый этаж. Прохожие оборачиваются на еле стоящую на ногах от смеха, парочку.

— Добрый вечер. — Раздается мужской голос.

Парочка переводят взгляды на позади стоящего мужчину. У Виталины вся краска с лица исчезает, как и улыбка. Мирослав видит реакцию рыжеволосой, становится серьезным, подходит ближе и притягивает к себе за талию. Писатель на не подсознательном уровне чувствует, что девушка нуждается в защите.

Мужчина напротив улавливает собственнический жест со стороны чужака и как-то по-звериному скалится. Мутный узнает в писателе, того кто забрал Ви из клуба, того кто нокаутировал подонка, пристававшего к девушке.

— Добрый вечер. Мирослав. — Протягивает руку для рукопожатия. Писатель понимает кто перед ними. Незнакомец ему не нравится, но он делает первый шаг для знакомства. Неизвестно, как сложится эта история, но мужчина перед ними, отец сына Виталины. А Пожаров прежде чем махать кулаками, всегда ищет компромисс.

— Иван. — Брюнет не колеблется и пожимает руку. Рукопожатие выходит сильнее чем кажется со стороны. Никто не хотел уступать, но оба оценили силу друг друга.

— Ты что-то хотел? — Грубо спрашивает девушка, крепче прижимаясь к мужскому боку.

— Ничего особенного. Просто увидел давнюю знакомую и решил поздороваться.

“Знакомую”. Рыжеволосую всю передергивает внутри, но виду не падает.

— Поздоровался? А мы пойдем, у нас дела.

Девушка начинает разворачиваться, но тут же замирает столбом.

— Я хотел пригласить тебя куда-нибудь, посидеть, поговорить. Мы ведь не чужие друг другу люди и есть что обсудить.

Внутри все холодеет. Мозгом-то она понимает, что да, действительно поговорить надо. Выведать что-нибудь про отца. Узнать про сына. Мутный наверняка знает о мальчике больше, чем она. Но внутри жгучая обида. В душе незаживающая рана. А по венам неконтролируемая злость.

— Не сегодня. Я сама позвоню. — Сквозь зубы и через силу. У нее нет его номера, удалила.