Глянул в зеркало и убедился, что меня невозможно узнать, если только не вглядываться вблизи и очень пристально. Но я не собирался давать такой возможности для предполагаемых соглядатаев. Короче говоря, из туалета я вышел другим человеком.

Сразу отсюда я позвонил с уличного автомата Кудряшову.

— А, это ты, — мент ничуть не удивился. Он уже был предупрежден, что я отправлю за его человеком своего. И еще он не сразу отметил, что я звоню не по межгороду, а с городского номера. Ничего, когда догадается, я уже буду далеко. — Ну, хорошо. Его кликуха Леденец, он среднего роста, обычный работяга, на левом запястье тату якоря и чайки, а правое ухо разорвано. Минут десять назад отзвонился, следит за объектом по улице Кропоткинской. Тот находится в музее европейской живописи. Что еще тебя интересует? Ты мог бы и вечером позвонить, я бы тебе полный отчет дал. Зачем звонить двадцать раз в день?

Я подождал, пока он закончит. Но Кудряшов не собирался останавливаться. Тогда я перебил его, особенно когда он начал бухтеть про то, что стоило бы повысить ставку и сказал:

— Ладно. Жди, я перезвоню.

Бросил трубку, поймал такси и отправился на Кропоткинскую. Там остановился в квартале от музея, подошел ближе и огляделся. Очень быстро я нашел Леденца, тот спрятался в обувном магазине напротив музея и делал вид, что выбирает себе сапоги. Но все время глядел на музей через витрину.

Я остановился у киоска «Союзпечать», выбирал газету, но следил за музеем и Леденцом, стоящим в магазине у окна.

Вскоре из музея вышел Ромин и торопливо отправился по улице на запад. Леденец вышел из магазина и отправился следом, соблюдая дистанцию. Я подождал, пока они уйдут подальше и пошел за Леденцом. Если он у нас такой профи по слежке, то достаточно следить за ним и тогда я не упущу Ромина и сразу узнаю, когда мы обнаружим их подпольный цех.

Мы прошли по улице, а мимо ехали машины и торопливо сновали прохожие. Я держал дистанцию, а в руке газета «Труд», свернутая два раза.

Еще я присматривал такси и пока не находил ни одного на горизонте. А как быть, если Ромин уедет на машине? Я же не успею за ним. И Леденец тоже не успеет. Или к него приготовлен вариант на такой случай?

Но пока что все шло спокойно. Ромин передвигался пешком. Мы шли за ним, вернее, я пока следовал за Леденцом и смотрел на его тощую спину.

Свернули с Кропоткинской в тихий переулок. Здесь народу уже гораздо меньше, всюду сугробы и дорога еще нечищенная от снега. Слева длинный кирпичный забор, слегка потрескавшийся, а справа проходы в дома.

Ромин уже свернул за угол, туда, где заканчивался забор. Леденец поспешил за ним. Я за Леденцом.

Но на всякий случай не сильно торопился. Шел себе да шел потихоньку. Снег хрустел под ногами. И еще холодно. Хорошо, что я догадался взять полушубок из Сочи.

Вот конец забора, я добрался до поворота. Но еще не доходя, услышал там возню и хриплое дыхание. А еще голос Ромина:

— Сильно его не лупите там, он мне нужен разговорчивый и откровенный.

Я замедлил шаг, хотел уже развернуться, но навстречу из-за угла вынырнули сразу несколько парней. Двое тащили Леденца, скрутив ему руки за спиной, а бедолага извивался и пытался схватить ртом морозный воздух. Видимо, его саданули в живот или по почкам, чтобы не орал. Сзади шел Ромин.

Это было так неожиданно, что я не успел отреагировать. Бежать поздно, парни и Леденец уже поравнялись со мной. Ромин шагнул ко мне, толкнул дальше и сказал в спину:

— Иди, мужик, это не твое дело. Работает народная дружина. Мы хулигана поймали, ведем его в участок.

Ну, раз так, я не стал возражать. Хорошо еще, что Ромин меня не узнал и хорошо, что я догадался преобразить свою внешность. Я прошел шагов десять и только после этого оглянулся.

Парни утащили Леденца в один из двориков под пятиэтажку справа, а Ромин уже куда-то подевался. Возможно, ушел от греха подальше. Я отскочил от дороги за покрытый снегом тополь и хотел проследить, куда парни потащат моего шпиона.

Но тут неподалеку затарахтел двигатель и из двора выехал синий «Москвич». За рулем Ромин, а парни затолкали Леденца внутрь и машина быстро укатила в сторону Кропоткинской.

Я даже не стал рыпаться. Торопливо пошел следом, но пока вышел на улицу, «Москвича» уже и след простыл.

Вот чертовщина. Этот проклятый Ромин и в самом деле тот еще ушлаган. Я нашел телефонную будку и набрал Кудряшова. Сначала он не отвечал, но я долго ждал, пока кто-нибудь не поднимет трубку.

— Слушаю, — наконец-то, это Кудряшов. Явился, не запылился. — Кто это?

Я не стал говорить свое имя. И так поймет.

— Твоего человека взяли, — сказал я. — Он себя выдал. Он знает про меня?

Кудряшов сразу поменял тон. Из деловитого и сухого на встревоженный.

Ну да. Леденец, скорее всего, не знал меня. Но про Кудряшова, само собой, в курсе.

А вот Кудряшов, естественно, знает меня. Так что вскоре Ромин узнает, кто организовал за ним слежку.

— Нет, конечно, — испуганно ответил Кудряшов. — Откуда бы? Он просто выполнял задание. Сбор оперативной информации.

Я постарался сдержаться. Глубоко вдохнул и выдохнул. Какой же я придурок, что положился на этого коррумпированного идиота и надеялся, что он не подкачает.

Какой там! Его человек прокололся в первом же деле. И вот теперь у меня полно проблем с «черными ткачами». Хотя и так до этого хватало. А теперь прибавилось и того больше.

— Уезжай из города, — отрывисто сказал я. — Не светись. Возьми отпуск или больничный и куда-нибудь свали на недельку. А я постараюсь решить за это время. Эту проблему.

Кудряшов помолчал. Видимо, раздумывал, как быть дальше. Я ждал, что ответит. Мне надо срочно убрать его из города.

Я же говорю, Леденец стопудово расколется. Если уже не раскололся. И поэтому надо срочно избавиться от Кудряшова. Вытащить его из города.

— А зачем? — спросил он подозрительно. — Это опять твои темные делишки? Во что ты меня втянул? Если я из-за этого пострадаю и вылечу со службы, то тебе мало не покажется, Витенька. Мой ответный ход не заставит себя долго ждать.

Я снова постарался сдержаться. Сейчас нельзя терять голову. Именно в такие острые моменты можно наломать дров, если сорваться. Нет, надо сделать все красиво и грамотно.

— Давай без имен, дружище, — теперь пришлось разговаривать тепло и дружески, как будто Кудряшов мой закадычный приятель. — Давай сделаем так. Через час к тебе приедет мой человек. Даст кое-что в знак компенсации. Этого тебе хватит, чтобы уехать из города на пару недель. Езжай на юг, отдохни, смени обстановку, поправь здоровье. В санаторий какой-нибудь. А потом возвращайся. Я к тому времени все укажу. Договорились?

Был и другой вариант. У меня есть на Кудряшова хороший компромат. Фотографии, где он берет деньги. Я их еще в прошлом году делал. Не у меня, а у другого валютчика с Горького, тот парень уже попался недавно за торговлю долларами и уже сидел за решеткой.

Если понадобится, придется слить эту информацию. И потопить Кудряшова прежде, чем он сможет мне навредить. Ему тогда уже никто не поверит.

— Ладно, — Кудряшов согласился, как только услышал про деньги. Как и в двадцать первом веке, сейчас они тоже решали множество проблем. — Я уеду. У меня как раз свояк живет в Гурьеве. Давно звал погостить. Возьму больничный и уеду.

Я вздохнул с облегчением. Ну, наконец-то, вразумил идиота.

— Ну и отлично. Уезжай сегодня. Прямо сейчас. Леденец уже наверняка сдал тебя. Давай, быстро.

Он ответил: «Хорошо» и я повесил трубку. Потом перезвонил Капусте и приказал отправить Алекса с двумя сотнями рублей к Кудряшову.

Потом вздохнул. Вот зараза. Капуста сказал, что у них все в порядке. Никаких изменений.

Тогда ладно. Я могу заняться своими текущими обязанностями. Я сказал, что потом перезвоню. Положил трубку, отправился в авиакассы и купил билет на самолет до Сочи. Напрямую.

Повезло, рейс через два часа. Я добрался до аэропорта и быстро погрузился на борт. Пока летел обратно в Сочи, думал. Как быть дальше.