До поры до времени шустрые фарцовщики Ленинграда тусовались на этом направлении. Они собирали гостинцы с туристов чуть ли не с самой границы с Финляндией, облюбовав все железнодорожные станции и придорожные кафешки.

Все центровые сначала толпились у «жердочки», то есть у медной изгороди вокруг витрин Елисеевского магазина. Там они распределяли маршруты и места для «бомбежки» на Выборгской трассе. Потом садились на фырчащие мотоциклы «Явы» и «Уралы», мчались по оговоренным направлениям.

А потом пришел Дурдом. Он первым сообразил, что гораздо выгоднее грабить полулегальных фарцовщиков, чем случайных прохожих. Утюжники никогда не обратятся в милицию, да и содрать с них можно гораздо больше, чем с обычного пьяного железнодорожника со станции Териоки, как раньше назывался Зеленогорск.

Постоянные нападения на фарцовщиков заставили их реже выезжать за черту Ленинграда. Тогда люди Дурдома принялись сами обслуживать финнов на трассе, но гораздо хуже, чем интеллигентные студенты иняза. Они контролировали продажу водки финикам и проституцию. До поры до времени Дурдом был доволен существующим положением.

Но пришел Косой, осмотрелся и предложил взять под контроль и Ленинград. Дурдом подумал и согласился.

Тогда Косой с Бульдозером и парнем Дурдома поймали одного из фарцовщиков по кличке Як и хорошенько его отмутузили. Надо было сломать руку, не только ребра, но вмешалась прохожие.

Но главное сделали. Отправили послание, чтобы фарцовщики не рыпались и теперь у них есть крыша. Под которую они все должны перейти.

И вот теперь парень от Дурдома пришел с важным сообщением.

— Уверен, — подтвердил он с гаденькой улыбочкой. — Сведения сто процентов. Одиссей скоро приедет в Ленинград. Нам подтвердили из Москвы.

Вот сволочь. Мерзкая сволочь. Косой остался сидеть в той же позе, чуть согнутый, с опущенной головой, руки на коленях. Хотя ему очень хотелось вскочить с бордового тряпичного кресла с деревянными подлокотниками, схватить человека Дурдома и выбить с его рожи гадливую улыбку.

При одном только упоминании имени Одиссея у него участилось дыхание и мурашки бегали под теплым шерстяным нижним бельем. Глаз, который косил с детства, заболел так, будто в него воткнули раскаленный гвоздь.

— Когда? — глухо спросил Косой. — Когда он приедет? Дайте мне дату и я его близко к Ленинграду не подпущу. Одиссею сюда нельзя заезжать.

Парень пожал плечами.

— Точно неизвестно. Но вполне возможно, что скоро. Это только Дурдом знает.

Косой стремительно поднялся. Бульдозер сзади тоже встал. Также, как и шеф, он мечтал расправиться с Одиссеем.

— Где Дурдом? — спросил Косой. — Я хочу знать немедленно.

Не доезжая до Ленинграда, мы остановились перекусить в придорожной столовой. Небольшое чистенькое помещение на семь столов, накрытыми клеенками в красный горошек и новенькими стульями.

Хотя на коричневые деревянные полы посетители все равно натаскали грязный снег, за что кассирша то и дело на них кричала:

— Вытирайте ноги, написано же!

На дверях и в самом деле висело объявление. Но посетители, сплошь здоровенные крепкие мужики, с усами и чисто выбритые, в импортных полушубках поверх синих пиджаков, только добродушно усмехались в ответ.

Нет сил ругаться после восьмисоткилометрового суточного забега. Или, наоборот, лучше сберечь силы перед таким же длинным переездом.

У некоторых на головах фуражки с позолоченными кокардами. Я уже знал, что это знак «Совтрансавто», компании, занимающейся междунарожными перевозками.

И мы специально заехали в эту столовую. Перед нею вся стоянка заставлена огромными фурами.

Три новеньких грузовика МАЗ-504В и два Шкода-ЛИАЗ 706. Только сегодня, наверное, выехали из Ленинграда в Москву. Кузова по бокам забрызганы каплями грязного снега.

Я посмотрел на Кешу. Тот тоже глянул на меня и усмехнулся.

— Ну, что скажешь, Одиссей? Рискуешь подойти к ним? Выманить у этих людей хотя бы сигаретку «Kent»?

Мы вообще-то так и договорились. Еще по дороге сюда я усиленно расспрашивал, как фарцуют в Ленинграде. Оказывается, есть отличия от московской торговли. В том смысле, что возможностей больше.

Помимо иностранцев, огромными потоками заплывающими в культурную столицу, шмотки можно выкупать у дальнобойщиков и моряков.

И если до моряков грузового флота добраться проблематично, то шоферы большегрузов вот они. Как на ладони.

Правда, Фред тут же предупредил меня, что они настороженно относятся к незнакомцам на рейсе. Особенно, после того, как на Выборгской трассе на них начали наезжать бабуины Дурдома.

— Эти идиоты испугали шоферов, — объяснил Фред. — Разогнали всех наших. Они думали, что фарцевать — это раз плюнуть. Подкатил к иностранцу и пожалуйста. Он тебе все выложит за бутылку водки или банку икры. А то, что там подход надо найти к человеку, то, что с ним надо задружиться, войти в доверие, погладить по шерстке, они не учитывали, конечно же. Шоферы начали от них шарахаться, как от чумы. Они боятся, что их подставят. У них там знаешь, какие требования для работы, чтобы устроиться? Не хуже, чем в Мавзолей.

Я быстро подсчитал, какую прибыль упускают центровые Ленинграда. Минимум две тысячи долларов в неделю. Восемь-десять тысяч в месяц. Это самый минимум, с двух-трех грузовиков. А их пять десятков курсирует здесь через Балтику.

— А что же вы не объяснили им? — спросил я. — И потом, можно ведь договориться скидывать товар в других местах. Уже за Ленинградом, после выезда из города. Там, где эти придурки не шастают.

Кеша тяжко вздохнул. Видимо, я посыпал соль на кровоточащую рану.

— Мы пробовали, конечно же. Как без этого? Но шоферюги уже спрыгнули с крючка. Не уломаешь. Может, потом, но они не идут на контакт.

Я тут же загорелся. Мы ехали в новомодном вишневом ВАЗ-2101 «Жигуленке». Машина резво мчалась по дороге. Печка мерно гудела, перебивая рокот мотора.

— А если я смогу их уговорить сотрудничать? — спросил я тут же. — Снова? Давай половину прибыли, договорились?

Фред усмехнулся. Хотел закурить, но после того, как он закашлялся у меня, почти перестал употреблять сигареты. Поэтому приглашающим жестом указал на дорогу.

— Да пожалуйста, хоть всю прибыль. Мы вам дадим право работать на наших точках, вплоть до самого города. Главное, договорись с шоферами. Мы скоро как раз будем проезжать мимо одной столовой. Очень популярная на трассе. Все водилы там останавливаются, сидят, шутят, перекусывают. Отдыхают от баранки. Можем там остановиться, тоже пообедать. Там рискнешь. Что скажешь?

Я согласился и вот мы остановились у придорожной столовки. Все зашли вперед, а я чуть задержался у машины.

И вот сейчас Фред ткнул меня под локоть. Кивнул на водителей, с аппетитом сующих в рот ложки с ароматным борщом. Кстати, обеды тут, в столовке, ничего так, вкусные.

— Ну, давай, покажи нам класс. Как работают у вас, в Москве.

Я боязливо поежился. Робко посмотрел по сторонам.

— Думаешь, получится? Даже не знаю, тут все по-другому. Оказывается, это не так и просто.

Фред удивленно смотрел на меня. Он думал, что я сейчас ему продемонстрирую урок по мгновенной раскрутке водилы. Никак не ожидал, что я сдуюсь.

— Эге, что это я слышу? — спросил Кеша. — Я-то думал, легендарный Одиссей может по щелчку пальца скупить у шоферов всю фирму. Стоит ему только посмотреть на них, как они сразу прибегут со шмотками в зубах, виляя хвостами.

Я пожал плечами.

— Ну, раз на раз не приходится. Тут ведь всегда присутствует элемент неопределенности. Везения, так сказать. Кто знает, как может повернуться? Если я сейчас к ним подойду, они могут послать куда подальше. А то и в глаз вилкой ткнуть.

Кеша презрительно улыбнулся. Мой рейтинг явно упал в его глазах.

— Эх, а я-то думал! А как же тогда ты собирался…

Дверь открылась и в столовую заглянул один из шоферов. Покрутил головой, внимательно оглядывая посетителей, громко спросил: