Здание монументальное. Состоит из трех павильонов. На фасаде двадцать две колонны. Тут есть и гостиница, и столовая, и чайная.
Всюду фонари, мраморные стены, лепнина и бронзовое литье. Образчик сталинского неоклассицизма. Чуточку напоминает музей.
Сам рынок состоял из четырех двусторонних рядов. Около двухсот торговых мест.
Продают, что угодно. Галантерея, кружева, одежда, посуда. Самые разные продукты. Мука, мясо, рыба, зелень, овощи, фрукты, колбасы. В одном из павильонов мебельный магазин.
Хотя, не сказать, что торговля идет бойко. Народу мало. Все тихо.
Я выдал парням денежки. Они радостно побежали в соседний павильон. Чтобы пообедать.
А я еще раз прошелся по зданию. Где бы тут разместить магазин? Можно в правом крыле. Как раз, где рыбный отдел. Заменить тут все к чертовой бабушке. Вон там поставить бассейн и аквариумы.
Окна перестроить. Сделать огромные витражи. Как у нас в Москве. Тут сразу станет светлее.
А выход сделать сквозной. И снаружи рынка. И внутри. Служебный вход дальше. С торца здания. Там как раз удобно.
— А что это ты тут высматриваешь, а? — сердито спросил голос над ухом. — Давно за тобой смотрю. Шаришь тут. Вынюхиваешь. Почему?
Я оглянулся. Рядом хмурый высокий дядька в пальто и синих штанишках. Смотрел на меня подозрительно. Как на шпиона.
— Я из минрыбхоза, — я решил идти с козырей. Показал удостоверение. — Провожу плановый осмотр помещений. На предмет реконструкции. А вы кто будете?
Дядька посмотрел на меня еще подозрительнее. Внимательно оглядел удостоверение.
— А я тут помощник директора. Афанасий Павлович Фофанов.
Вот оно как. Я поглядел на дядьку. Рано или поздно этот разговор должен состояться. Я кивнул на здание.
— Это хорошо, что ты пришел. Ну-ка, веди. К директору. Или к этому. Как там его. К базаркому.
Фофанов опять прищурился. Нервно дернул плечами. Процедил:
— Ладно, пошли. Поговорим.
Мы вошли обратно в павильон. Наверху в фасаде лепные украшения. Бычьи головы с рогами в гирлянде из листьев. Типа намек на колхозное происхождение товаров.
Прошли в левое крыло. Неприметный кабинетик в конце.
А внутри мужичок. С ноготок. Пузатый, с крупными чертами лица. Громкий и пробивной.
В старых джинсах и клетчатой рубахе. На столе перед ним шапка-ушанка. И пепельница. Полная окурков. Пачки исписанных бумаг. И записные книжки.
Обстановка неказистая. Стол старенький. У стены диванчик с потертыми ручками.
Сам мужик разговаривал по телефону. Трубку придерживал плечом. А еще одновременно что-то писал. На бумажке. Быстро и неразборчиво.
— Я же сказал, им сразу надо уехать. Цитрусовые там. Договорились ведь. Две тонны. А куда я их дену? В туалет запихаю? Давай, делай, быстро. Ничего не знаю.
Он бросил трубку. Посмотрел на нас. Поднял палец.
— Сейчас. Минутку, — набрал номер. — Але, Серый? На втором ряду капуста портится. Уберите от ворот картошку. Переставьте туда. Пусть потерпят. Пару дней всего.
Бросил трубку. Что-то чирканул на бумажке.
— Ну, что там? Давайте быстрее. Мест сейчас нет. Только через неделю подходите. Да и тогда не факт.
Я покачал головой. Взял стул. Сел рядом со столом.
— Вас как зовут? Меня Витя. Я из Москвы. Слышали про «Морское чудо»?
Мужик внимательно посмотрел на меня. Закурил. Протянул руку.
— Дядя Саша. Ну, слышал. И что?
Я пожал плечами. Оглянулся на Фофанова.
— Есть мысль у вас здесь открыть. Следующий. Первый в Ленинграде.
Базарком постучал пальцами по столу.
— А если мы не хотим? Хотя, кого это интересует? А где? Есть второй павильон. Там как раз места много.
Это хорошо. Толковый мужик. Понимает, что к чему.
— Да вот. Сейчас как раз хожу. Присмотриваюсь.
Дядя Саша потер небритую щеку. Потушил сигарету.
— Хотя, директор может быть и против. Даже так скажу. Он наверняка будет против. Кому это понравится?
Я снова оглянулся на Фофанова.
— Так, давайте поговорим. Чтобы директору понравилось.
Дядя Саша снова побарабанил пальцами. Кивнул Фофанову.
— Ты иди, прогуляйся. Проверь ковровый в четвертом ряду. Потом приходи.
Так, хорошо. Теперь мы одни.
Судя по всему, удастся договориться. Потому что дядя Саша той же породы. Что и я. И понимает, как в этой жизни устроено. Где там масло намазано.
Мне без него тоже никак. Надо подмазать местных. Если не учесть их интересы. Дело не пойдет. Они могут многое.
Если не понравится наше дело. Могут пустить слух, что у нас отравленная рыба. И завалить все дело.
Или наоборот. Могут говорить, что у нас самый лучший товар. Пальчики оближешь. И покупатели будут сметать.
— Интересная вообще тема, — я не торопился. — Эти рыбные магазины. Новое слово в продажах.
Дядя Саша не принял мой расслабон.
— Значит так. Будем решать. Если это дело выгорит, то я хочу следующее. Наши продавцы заходят к вам. В магазин. Сотрудниками. С хорошим окладом. И вы платите аренду. И самое главное. Мы имеем долю. С продаж. В виде избытков. Так называемых уценок.
Я улыбнулся. Хорошо разговаривать со знающим человеком. Уценка у нас и так заложена огромная. Целых десять процентов.
Министр пробил. Хочет, чтобы рыба была только самая лучшая. Поэтому много чего остается.
Мы имеем неплохой куш. Все имеют. И директор магазина. И помощники. И продавцы. И завхоз.
И вполне можем поделиться. С любезными работниками рынка. Лишь бы пропустили. В свой мирок.
— Давайте сделаем так. Дядя Саша. Все эти вопросы не совсем мои. Не в моих полномочиях. Но я переговорю. С нужными людьми. С арендой проблем не будет. Но вот насчет доли с продаж. У нас же там совсем малость. Достается. А вы хотите и их забрать. Эти маленькие кусочки.
Дядя Саша посмотрел на меня. Пристально. Понял, что я хочу торговаться. Вздохнул.
— У меня мало времени. Какие твои условия?
Мы спорили еще час. Торговались. Только потом ударили по рукам. Дядя Саша вытер пот со лба.
— Уф. Ну ты и даешь, Одиссей. Режешь без ножа. Как так можно? Приходи к нам работать. На базар. На мое место. Очень скоро ты станешь тут главным.
Я улыбнулся.
— Спасибо за предложение. Но у меня своих дел хватает.
Мы распрощались. Я сказал, что позвоню. Как только там решится. В министерстве. В Москве.
Выскочил на улицу. Поискал Яка и Бочку. Нашел в закусочной. Они там уже ведро чая вышли. И гору пирожков.
Я тоже зажевал парочку. М-м-м, а они здесь неплохие.
— Ладно, теперь дальше, — пробурчал я. — На площадь Мира. Только быстрее. Лишь бы не закрылись. Магазины там.
Прямо с базара мы рванули к Фрунзенскому универсаму. Мне в нем еще понравилось наличие бассейна.
Тут детский отдел. Продают игрушки. И есть бассейн. Чтобы дети могли купаться. Не сейчас, а летом. Как все продумано.
Мне же понравилось, что водоем уже построен. Не надо подводить коммуникации. Просто бери и пользуйся.
Директор оказался недоступен. Наотрез отказался говорить. Вернее, директорша. Ее даже не впечатлила моя «корочка».
— Мы работаем только с официальными лицами, — категорически заявила секретарь. — Приходите с письмом. На бланке. С печатями и подписями. Только тогда поговорим. А сейчас вы для нас никто. Человек в улицы.
Тоже верно. Правда, я все равно не терял времени. Осмотрел помещение изнутри. Бегло.
Поговорил с продавщицами. Познакомился с одной симпатичной. Договорился с ней встретиться.
Одна деталь меня насторожила. Сырость на стенах. Плесень в углах. Очень плохо. Где-то тут дефекты в строительстве.
А у нас так нельзя. Рыба товар нежный. Скоропортящийся. Может пострадать.
Поэтому я задумался. Но универсам все равно взял на заметку. Потом посмотрим. Более тщательно.
Уже был вечер. Когда мы поехали на площадь Мира.
Место отличное. Один из центральных районов города. Исторический.
Дома здесь еще с конца восемнадцатого века. Если еще не раньше. В прошлом веке понаехали купцы. Построили свои особняки.
