— Отец всегда говорил, что ему было очень трудно обзавестись таким помощником… Якобы он хотел быть последним жителем святой земли и умереть на ней же.

Возможно, это и правда в каком-то смысле счастье — увидеть родину бывшего наставника в ту эпоху, когда здесь жили его сородичи.

Ладно, пусть Эклер пока разговаривает с Реном, а нам предстоит важный разговор внутри дома.

— Даже не знаю, с чего начать… — пробормотал Мамору.

— Перескажи ему всё и не торопясь, — посоветовала Хорун.

— Да, и правда. Надеюсь, вы не против, если я буду говорить тихо.

Мамору и Хорун рассказали старейшине обо всех событиях, которые произошли начиная с нашего появления, аккуратно обходя тему воскрешения Филории и прочих преступлений.

Я тем временем проникался тем, насколько в этой деревне доверяют Мамору и всему, что он говорит.

— Понятно… Значит, из будущего… — старейшина повернулся ко мне. — Первые Герой Щита и Герой Лука доверили моему племени защиту этой земли. Я Сэйдор, нынешний вождь. Очень рад знакомству.

— Повторюсь, конечно, но я Иватани Наофуми. Это возле меня Рафталия, она арбитр будущего.

Затем я объяснил про Мелти, Руфта, Рато, Сэйн и так далее.

— Я очень признательна, что вы уже представились. Если кто-то забывает сказать своё имя Наофуми-саме, он сразу же выдумывает этому человеку дурацкую кличку.

Кажется, Рафталия как обычно чересчур сильно переживает по поводу имён.

— Да? Кстати, каким бы в таком случае моё имя? Я был бы очень рад это узнать.

— Старейшина ящеролюдов.

— Банальщина.

— Тихо. Лучше к делу переходи, — бросил я ехидничающему Мамору.

— Меня весьма обнадёжили новости о том, что теперь вашей силы хватает для убийства злодеев, которые стоят за волнами.

— Это, конечно, прекрасно, но теперь дела у Пьенсы идут так плохо, что она планирует захват святой земли, — ответил Мамору старейшине. — Мы слышали, они собираются послать туда с этой целью элитные отряды, поэтому пришли на разведку.

— Безусловно, святая земля очень важна для нас. Это то место, где когда-то процветал огромный город… Мне нетрудно понять, с какой целью эта страна надеется завладеть им, но неужели эти амбиции стоят того, чтобы перекраивать миропорядок? — риторически вопросил Сэйдор, почёсывая подбородок. — Что же, я согласен. Поскольку с вами есть Герой Щита, обладающий сильнейшей аурой, я не смею вам препятствовать. Вы можете посетить святую землю.

— Благодарю вас.

В будущем святой землёй завладела Фитория и скрывала её от чужих глаз с помощью непроходимого леса. Интересно, а в этой эпохе есть похожий защитный механизм?

— Что же, я проведу вас.

— Спасибо.

Разговор закончился быстро, и мы пошли смотреть на святую землю.

Пока мы шли, я всё пытался понять, есть ли в моей внешности что-то необычное.

— Что-то случилось, Наофуми-сама?

— Я правда что-то излучаю?

В своё время Атла говорила, что у меня особенная аура. После этого нечто подобное ощущала Сиан. Теперь к этим экстрасенсам присоединились человекоящеры и куницы, живущие возле святой земли. Меня даже начали принимать за Мамору, а на самого Мамору смотрят как на обычного человека.

— Э-э… Да, так и есть. Не знаю, как это объяснить, но при виде вас у меня всегда возникало странное чувство. Поначалу оно меня пугало, но затем я осознала, что оно загадочным образом притягивает к вам.

— Гм…

Похоже, что и Рафталия что-то чувствовала.

— Фоур рассказывал, что и он, впервые увидев вас, ощутил нечто странное. Он предположил, что похожее чувство, но гораздо более ясное, посетило и Атлу.

Может быть, обладатель Щита располагает к себе полулюдей и зверолюдей?

— Нас сегодня столько путают, что я чувствую себя ущербным по отношению к Наофуми.

Не понимаю, почему Мамору, ещё один Герой Щита, воспринимается местными жителями как менее примечательный? Он ведь может атаковать! В некотором смысле он лучше меня!

— Я только и делаю, что иронизирую и пренебрегаю обязанностями. Что это за бред — считать меня более достойным Героем?

— Ты даже сейчас иронизируешь. Ты, Наофуми, и правда грубиян, однако опыта у тебя побольше моего. Особенно опыта общения с другими Героями.

— Это потому что в моём мире Священных Героев вдвое больше.

Правда, мне пришлось сильно попотеть, чтобы подружиться с этими Героями, в том числе с Реном. Возможно, что из-за этого конфликта моя аура стала сильнее, чем у Мамору. Или настоящая причина в том, что ко мне привязалось Клановое Зеркало. Отсюда можно прийти к греющему душу выводу, что я стал этаким полуторным Героем, который круче остальных.

Хотя нет, считать себя лучшим — это образ мышления Такта, так что не буду.

Тем более, что с великой силой приходит великая ответственность, а зачем мне ещё больше неприятностей?

— Разве это достаточное объяснение? — возразил Мамору. — Я думаю, твоя аура обусловлена тем, что ты за всё берёшься с остервенением и готов трудиться на благо тех, кто в тебя верит…

— Давай ты перестанешь выражаться как второй Рен? У тебя, если что, популярность тоже зашкаливает. Герою она вообще положена по умолчанию.

— Ты меня звал? — отвлёкся Рен от разговора с Эклер.

— Нет, не обращай внимания. Я пытаюсь объяснить человеку, что лестью от меня ничего не добиться.

— Но ведь я даже не пытался тебе льстить… — протянул Мамору.

— Мстить придуркам, не гнушаясь никаких методов! Разве есть в мире другое занятие, от которого так же поёт душа?

— Наофуми-сама, выражение лица, — предупредила Рафталия.

Ну а что я могу сделать? Будущее просто кишит безнадёжно гнилыми злодеями. Здесь они, правда, тоже есть, но скрываются.

— И всё-таки по сравнению с будущим эта эпоха лучше.

Она нравится мне хотя бы тем, что тут не вычищены знания о прошлом. Да и люди, вроде, более толковые.

— Как неприятно это слышать… Складывается впечатление, что все наши усилия будут напрасны, — Мамору нахмурился.

— Ничего не напрасны. Кое-что в будущем всё же осталось. И ты ведь помнишь слова Хорун о том, что ничто не длится вечно?

Я решил на всякий случай поспорить со словами Мамору. Не хватало ещё, чтобы его разочарование аукнулось в будущем.

— Совершенно верно, — подтвердила Хорун. — И даже этот поход — всего лишь одна из вещей, которые бесследно растворятся в вечности.

— Я готов согласиться с Наофуми в этом, но не в том, что от мести врагам поёт душа, — проворчал Мамору.

— Я считаю, вы должны придерживаться своего мнения. Это одна из черт Наофуми-самы, которую я не слишком понимаю, — поддержала его Рафталия.

Больно мне нужно твоё понимание.

— Есть в мире люди, которых мама в детстве не научила относиться к людям так тебе хотелось бы, чтобы относились к тебе. Мне просто нравится, как они начинают жаловаться, когда по-свински начинают обращаться уже с ними. Пусть знают, что нечего обижать других, если не готов быть обиженным сам.

Они сами виноваты, что творят зло, но при этом не готовы столкнуться со злом сами. Я повидал уже слишком много негодяев, которые после поражения ноют и скулят как побитые псы.

— Рен, тебе ведь тоже на душе полегчало, когда Ссука разок сдохла?

— А-а, ну… да, знакомое чувство.

Стоило упомянуть Ссуку, как взгляд Рена померк. Видимо, он до сих пор не победил ментальную травму.

— Упрямая сволочь, нет бы оставаться мёртвой.

Так или иначе она должна быть наказана. С учётом её способностей к перерождению больше всего мне хочется создать механизм, который бы мгновенно убивал её прямо в точке воскрешения. Эти киллы на респауне, если выражаться по-геймерски, станут отличной пыткой, если мы сумеем точно определить, где именно она появляется после смерти. Уверен, Райно и остальные жертвы Ссуки будут довольны.

— Наофуми-сама, давайте сменим тему.

— Ты уверена?

Мне об этом даже думать приятно.

— Да. Потому что мне кажется, в противном случае ваша Геройская аура почернеет.