Анна Павловна, королева Нидерландов

И песен этих ждали. Очень ждали! В журнале «Галатея» за 1839 год появилось такое вот воззвание, никак иначе не назовёшь, к Варламову: «Русский наш певец Варламов готовит к печати музыкальный альбом. Ради бога, Александр Егорович, не мешкайте, не отдаляйте нашего наслаждения, мы так любим слушать, заслушиваться обольстительными вашими напевами». Вот так!

Во втором браке Варламов имел ещё троих детей. Младший, Константин, стал знаменитым драматическим актёром, игравшем на сцене Александринского театра и немало порадевшем о сохранении памяти об отце. Любопытно, что его внуком был названный в честь прадеда Александр Владимирович Варламов (1904–1990) – известный советский джазовый композитор и автор музыки к многочисленным мультфильмам. «Кровь – великое дело!» – сказал бы известный булгаковский персонаж.

Но вреден север для меня…

Но дело, конечно, не в чиновном формуляре Александра Варламова-старшего, а в том, что он попал в Европу как раз в те годы, когда завершалось формирование его творческой личности, и формированию этому немало помогли и визиты в лучшие музеи нынешних Голландии и Бельгии, и, конечно, посещение драматических и оперных театров и концертов – в частности, оперная труппа в Гааге была в то время одной из лучших в Европе.

А. Е. Варламов «Ты не пой, душа девица»

В 1823 году Варламов вернулся домой. И те четверть века жизни, которые были ему отпущены судьбой, можно условно разделить на три периода – два петербургских и московский. Сначала он с превеликим трудом нашёл работу на берегах Невы – одно время ему даже пришлось давать уроки пения в лейб-гвардии Преображенском и Семёновском полках.

Но вот ему повезло один раз, когда он, неродовитый и мало кому в северной столице известный, устроился учителем пения в Петербургской театральной школе. Другой, когда в 1825 году в качестве дирижёра и певца, но пока не композитора, он даёт концерт в зале Филармонического общества. И более всего – а третий раз, когда судьба свела его с совсем молодым тогда Глинкой. Они понравились друг другу. Так что, в 1828-м они подготовили совместный альбом романсов. Альбом этот получил цензурное разрешение, но его дальнейшая судьба нам, к сожалению, неизвестна.

Пожар Большого театра 11 марта 1853 года, в котором погибла значительная часть музыкального наследия Варламова.

Через год Варламов, успевший преподнести две своих «Херувимских песни» Николаю I и за то пожалованный бриллиантовым перстнем, был снова определён в Капеллу в число «больших певчих», где он должен был обучать юных певцов и разучивать с ними сольные партии.

Вскоре Варламов был командирован в Москву – обучать архиерейских и синодальных певчих. Но кто тогда мог предполагать, что командировка растянется аж на двенадцать лет? Что именно в Москве он окажется в своей не только музыкальной, но и литературно-театральной стихии? И что «композитор музыки» (так официально называлась его должность! – Л. К.) Варламов, и просто композитор – такой, каким мы его знаем! – родится именно в Москве? Оказалось вдобавок, что светское музицирование для него куда привлекательнее духовного.

Композиторским дебютом Варламова считается написанная в 1832 году музыка к драме Шаховского «Рославлев» – по роману Михаила Загоскина. Вообще поначалу Варламов работает преимущественно как театральный композитор. Известно, что по просьбе великого трагика Павла Мочалова он написал музыку к постановке «Гамлета» 1837 года, о которой мы сегодня можем судить чисто умозрительно – от всех многочисленных музыкальных номеров уцелела только песня Офелии. Только по ней мы можем судить о глубине чувства и тонкости восприятия шекспировского теста Варламовым.

Известно также, что им, помимо музыки к более чем двадцати драматическим спектаклям, написаны, к примеру, целых два полноформатных балета – «Забавы султана, или Продавец невольников» и «Хитрый мальчик и людоед». Где всё это? Увы, погибло вместе со всей нотной библиотекой Большого театра во время его великого пожара 1853 года. Рукописи, быть может, и не горят… но ноты, увы, горят очень часто. Это подтвердил бы и друживший с Варламовым Пётр Петрович Булахов…

Булахов принял от Варламова неформальный венец короля русского романса, но если его в творчестве всё-таки ощущается итальянская «подкладка», то Варламов до конца дней в сокровенных глубинах своего творчества так и остался тем мальчишкой, который зачарованно внимал звукам русских народных песен…

Хлестаков, Кукушка, Кузьма и Джон Голсуорси

И ещё одна очень важная для истории русской музыки дата. В 1833-м вышел первый сборник вокальных сочинений Варламова, в который вошли романсы на стихи незадолго до того умершего актёра и талантливого поэта-самородка Николая Григорьевича Цыганова (1797–1832). Среди них был и прославившийся в дальнейшем в годах и веках «Красный сарафан».

И слава эта началась три года спустя с гоголевского «Ревизора». Вот Иван Александрович Хлестаков мается с голодухи в пустом номере заштатной гостинички: «Ужасно как хочется есть!.. Какой скверный городишко! (для интересующихся: Устюжна Вологодской губернии – Л. К.) В овошенных лавках ничего не дают в долг. Это уж просто подло». (Насвистывает сначала из «Роберта», потом «Не шей ты мне, матушка», а наконец ни се ни то.)

Хлестаков (насвистывает): «Не шей ты мне, матушка…»

Вполне по достоинству оценил «Сарафан» – как свидетельствует Адександра Осиповна Смирнова-Россет – и Александр Сергеевич Пушкин. Он любил и слушал этот романс вместе с Натальей Гончаровой, в то время его невестой. «…Я уже был влюблён, – вспоминал Пушкин, – и мне очень хотелось сказать ей: “Не говорите вашей матушке того, что говорит в этом романсе девушка своей матери, потому что если вы не выйдете за меня, я уйду в святогорские монахи, не буду писать стихов, и русские хрестоматии много потеряют от этого… Вы же, как Татьяна, выйдете замуж за генерала, и он будет гораздо ревнивее, чем я”».

Тут есть один любопытный момент. «Сарафан» был впервые опубликован в 1833 году. А сватовство Пушкина относится к 1830-му! Следовательно, Варламов написал его значительно раньше.

Но не только «Красный сарафан» очаровывал русских писателей. Вот герой бунинского рассказа «Кукушка»: «Иногда, когда на душе у него было особенно покойно, он много-много раз на разные лады повторял начало своей любимой песни: “Смолкни, пташка-канарейка!..” Но увы! эта мирная жизнь должна была скоро кончиться…» Видно, крепко брала за душу эта песня не только Кукушку, но и самого Ивана Алексеевича. Через несколько лет тот же мотив прозвучит снова, у Кузьмы из «Деревни»: «И любил Кузьма только напевы его слушать. Сидишь в темноте у открытого окна, нигде ни огонька, деревня чуть чернеет за логом, тихо так, что слышно падение яблок с лесовки за углом дома, а он медленно похаживает по двору с колотушкой и заунывно-мирно напевает себе фальцетом: “Смолкни, пташка-канарейка…”»

А. Е. Варламов «Цыганка»

А лесковский «Очарованный странник», где цыганка Груша завораживает публику романсом «Отойди, не гляди?» А героиня некрасовского «Мёртвого озера», твердящая романс Офелии? Наконец, многими именитыми литераторами вспоминается отчего-то не сохранившаяся варламовская песня «Не бил барабан перед смутным полком». (Для справки: в собрании музыкальных сочинений Варламова, выпущенном в конце XIX века известным издателем Стелловским, напечатаны 174 романса. В последующие годы обнаружено ещё около двух десятков, и есть шансы на новые находки).