Но вторая тень нависла надо мной и первой тенью.
– Не сейчас… – тень не слышно, но ты читаешь по губам той, в ком узнаёшь размазанные темнотой черты знакомой.
Родная. Не прошу. Не забуду. Глупо. А я ещё жив. Бляха муха, жив… Последнее отрезвляет. Выбираешься из-под корки красного льда. Садится красное солнце, а ты стоишь в крови над рекой. Как глупо стоять над водой и понимать, что уже не отмыться…
– Дыши! – раздаётся шипящий голос Халмара. – Рарнор с нами…
– Я верю в своего Бога.
– Но он в тебя не верит…
– Ты же говорил, что мой Бог… как его… сказать… его нет в вашем… богов её нет…
– Нет в нашем пантеоне… – поправил меня жрец. – Сестра пришла…
– Не вой! Бошка болит!
– Что видел?
– Халмар! А тебе никто не говорил, что ты гондон! – заругался я.
– Я понимаю. За это нас и не любят. Увидел лишнее?
– Халмар… – перевёл я дух и начал врать: – Я видел крылатого вестника на синем фоне…
– Как обычно… – ответил жрец. – Врёшь…
Лечение моей тушки происходило в этом же трактире. Я сидел за столом с арабскими цифрами три и пять. Цифры на столе сохранились, а вот моего отморозка уже нет в живых. Ностальгия…
– Халмар. Скажи мне, почему я так… почему я с тобой общаюсь. Вас же все боятся… – потянуло меня на самокопание.
– Ответ, воля бога, как понимаю, тебя не устроит? – усмехнулся жрец. – Молчи! Ты не боишься наших богов, потому что с детства тебя не приручили их бояться!
– Наших?!
– Теперь уже наших. Потом поймёшь. Ты ещё придёшь к правильной вере!
– Почему так думаешь?
– Ты уже сломлен потерями. Ты сам идёшь к нам навстречу. Просто пока ты сам себе в этом не хочешь признаваться…
– Халмар… иди в…
– Именно так… – прервал меня жрец. – Первая реакция на очевидное, именно ругань…
– Ладно, забыли… Меня другое интересует… Что ваша братия забыла тут?
– В столице? В мире?
– В трактире. Вас боятся. У вас есть авторитет. Почему мы тут сидим, в трактире, а не в… как это по-вашему… место жизни жрецов… не храм, но место жизни простых жрецов…
– Я тебя понял. Можешь не объяснять, – сказал жрец и задумался над ответом, понятном мне с учётом моего слабого знания языка. – Это у нас называется «вирхе». Ваше название «Ан Мхаинистир»… У Рарнора не может быть «вирхе». Он царит везде. У его слуг не может быть дома и храма…
– Ваш бог запрещает?
– Наш бог! Ты можешь это отрицать… Но ты отмечен им… Не так… Ты отмечен его безымянной сестрой в твоём мире…
– За что мне такие почести?! – попытался усмехнуться я, но вышло, наверное, кисло. – Я не великий воин. Обычный человек…
– Не нам судить о воле богов. Пойми и смирись с этим…
– С чем? Смириться?! – сорвался я на крик. – Хоронить друзей?!
– С волей! Смирись. Все смертны! Кто-то раньше. Кто-то позже, – зашипел Халмар. – Хочешь узнать, как становятся жрецами нашего бога?! Мальчишка!
– Не хочу! – невольно вырвалось у меня на восклицание обычно спокойного жреца.
– А придётся. Смирись… Все через это проходят…
– Когда прекратится?! Сколько ещё умрёт?!
– Все умрут, – восстановил спокойствие жрец. – Это судьба смертных… Все умрут. Останешься один…
– А исключения бывают?
– Воля третьего неба над нами, – как-то по-особому сложил ладони жрец. – Всем своя роль…
Надо ли говорить, что после этого разговора со жрецом я был, мягко говоря, не в самом хорошем настроении. Косвенно жрец мне сказал, что все, кто мне дорог, будут умирать по случайности. Я, как магнит, притягиваю к себе неприятности. По крайней мере, я так его понял…
Понятно, почему жрецов этого бога сторонятся. Сам сбежал бы от их общества, но где мне ещё найти таких почти непредвзятых людей, разбирающихся в местной магии, политике и прочем…
* * *
Первым делом я начал заниматься банковскими счетами своего самозваного отца и налогами. Тяжёлые поездки. Мрачный город – город чиновников, слуг, среднего звена слуг. Две тюрьмы и несколько банков.
Всё, что я узнал за эти визиты, то, что налоги на меня падают, как и прежде. На мне висит почти триста золота налогов. Так-то это печально, учитывая мою наличность, чем платить – непонятно…
Банки не порадовали. В свободных для снятия денег около двадцати семи золотых, что я тут же моментально снял. Деньги были на моем старом счету, который ещё старый барон на меня завёл. Так-то этот счёт должен быть пустым, но реальность меня обрадовала.
Реальность огорчила меня в другом. Меня не признали наследником барона, и потому на мне запрет на снятие средств с других счетов. Непонятные суммы остаются на счетах, но они мне недоступны. Я не наследник, точнее не барон Мондегу, и потому не могу рассчитывать на эти счета, внутренние правила банков.
Качать свои права я не стал. Это тупо и нереально. Это жизнь. Прикарманят как пить дать эти деньги…
Честно, я хотел ругаться. Хотел что-то кому-то сломать. Но толку-то? Как к неутверждённому наследнику предъявлять налоги, так это в порядке вещей. Снять же деньги в банке, так от меня требуют официального признания от короля. Едрён-батон – замкнутый круг какой-то.
* * *
– Ваша милость, – отвлёк меня от моих гневных мыслей чей-то детский голос. Кто это признал меня бароном? Из подхалимства попрошаек или просто от незнания? – Ваша милость. Меня к вам послали…
– Говори!
– Не здесь. Тут людно. Могут заметить, – паренёк быстро шептал. Я его узнал. Это он ошивался рядом с банком. Прислуга, мальчик на побегушках.
– Быстро. Давай. Что ко мне. Свёрток, бумага…
– Ваша милость… Не здесь, тут людно. Сверните за угол, там через двадцать шагов серый дом. Я буду там. Я побежал… – прошептал мальчишка и убежал.
Он убежал, а я задумался. Засада это или нет? Впрочем, слишком резко это для местных. Я тут недолго, сложно собрать группу отморозков против меня конкретно, если со мной пятеро бойцов. Поеду. Любопытно. А если нарвусь, то нас семеро вместе с Гумусом, сумеем вырваться…
– Что хотел? – не стал тянуть я время.
– Мне велено передать, что запрет на выдачу средств незаконен. Мой брат говорит, что вас обманут… – запутался паренёк в словах, вспоминая по памяти послание.
– Зачем это тебе и твоему брату?
– Я не знаю… Мне это велено передать.
– Что говорил твой брат? В чём ваш интерес?
– Я не знаю. Ваша милость. Мы никто там…
– Как я могу помочь?
– Я не знаю. Вам надо встретиться с моим братом. Он сказал, завтра вечером в таверне «Серое перо». Просил передать, чтобы были одни… Без яркой одежды и…
– Не привлекал к себе внимания. Один, чтобы во мне не заподозрили дворянина? – помог я сформулировать мысль пареньку. – В каком городе таверна и как проще до неё добраться?
– В Странном. Рядом с библиотекой. В ста саженях от неё… – скороговоркой выговорил паренёк и убежал. Туповат он для посыльного, но что можно ожидать от того, кому около семи-девяти лет.
Дальнейший день я провёл с пользой. Что будет завтра, кто его знает. Надо жить сегодняшним днём. Завтра, при моем образе жизни, может уже не быть.
Свои нервы я лечил, как обычно. Заехал к Адрусу. Кратко был разговор с его отцом. Я слабо помню этот разговор, слишком витиевато и намёками говорил граф, но я уяснил суть. Мне спасибо и огромный респект за спасение жизни сына, ну и отдельно за отвыкание сын от наркоты. Я дипломатично молчал, что неделю назад его сына «опять намазался». Пускай сами вникают…
– Твои проблемы мне понятны… – резал слух голос графа Латьяуна. Я невольно прихожу в себя. – До дня рождения королевы ещё три недели. Раньше на приём глупо рассчитывать… Секретариат такие дела решает до полугода…
– И никак нельзя ускорить сроки? – звучит уже мой голос.
– У тебя таких денег нет… – на время отрезвил мой наивный оптимизм голос графа.
– А вы мне не можете помочь вместо спасибо за сына? – начал борзеть я.
