– Очнулся! – вместо приветствия выдавил из себя Гумус. – Всё утро проспал. Тебя ждут с утра…
– Кто?
– Слуга Адруса. А ещё посыльный от канцелярии…
Признаться, мне в тот момент было по фигам до того, кто меня ждёт. Кто испытывал похмелье, тот меня поймёт.
– Сколько мы выиграли? – спросил я у спустившегося Освира. Мутный тип, мне неприятный, но полезный.
– За вычетом ставок мы выиграли шестьдесят семь золотых, – вещал адвокат. – Было бы больше, но вы своей последней ставкой сократили наш выигрыш на тридцать монет…
– Э-э, как меня понесло… – больше для себя по-русски сказал я. Поправился. Перевёл на местный. Добавил: – Собирайся. Поедешь с нами. Поедим…
В поместье графа мы прибыли значительно позднее разгара дня. Учитывайте путь по столице, мелкие заторы на дорогах, телеги торговцев, придирки стражи на воротах городов и прочее…
Мы на месте. Вот она, кованая решётка ограды, оплетённая порослью местных цветов, какая-то лоза, если быть точнее. Прислуга на входе. Прислуга внутри дома. Молчаливые садовники с холодными глазами матерых убийц…
На удивление меня встретил Адрус. Это тело было до сих пор под чем-то. Что-то завывал о мести непонятно кому, рвался возглавить атаку на непонятно кого.
«Э-э, как тебя накрыло, брат. Убивай всех. На небе разберутся, кто свой»[25].
– Что с тобой, брат? – на все его слова невольно спросил я.
– Отец отправляет с инспекцией на запад. В наши владение на тракте. Сволочь! Завтра уеду! Тварь!
Я обнял моего побратима. Да. Он конченый наркоман! Да, это так. Им нельзя верить! Но кто сказал, что они не люди?! Может, что-то подлобное я и сам говорил, но что не скажешь сгоряча. Тёзка, Колпак. Прости. Извини, что окончательно примирился с тобой уже на могиле… Ты как был, так и остался ублюдком. Но ты мой, родной, ублюдок. Мне в твоей компании было более комфортно, чем в компаниях пригламуренных, приблудных и напомаженных…
Я, наверно, много что мог бы сказать об окружении, дворе, обстановке, слугах. Чушь всё это. Позолота не равна подлинному дворянству.
Могр, я, Гумус, Ивар, Вир, адвокатишка, Адрус, четыре тела сопровождения – это все, кто был рядом. Однако, как смогут помочь мои, если что серьёзное случится? На удивление меня по приезде быстро сопроводили к кабинету графа. Не было придирок, всяких экивоков и прочей мишуры. Видать, разговор серьёзный…
Второй этаж. Кабинет графа. Темно-зелёные шторы на окнах. Стол. Лавка и четыре стула. Герб, четыре красные полосы на синем фоне. Насколько я разбираюсь в местной геральдике – это знак верности…
– Явился! – вместо здравствуйте и прочих экивоков произнес отец Адруса, выйдя у меня из-за спины. Зашёл за стол, уселся.
– И вам моё приветствие, – выдавил я из себя слова на шоке от приветствия. Наверное, из-за этого же шока я уселся в кресло напротив его стола без разрешения старшего по возрасту и рангу. – У вас есть разговор?
– А ты хам! – его голос, наверное, резал стекло, но мне почему-то было пофиг.
– Какой есть… Есть, что сказать?!
– Запомни… Отныне я ничего тебе не должен! – прошамкал он.
– Что?!
– Ты смелый, потому что пьяный? Ижек! Неси вина!
– А зачем? – буркнул я. – Зачем?!
– Не строй из себя благородного. Мало ли что мне пришло в голову. Может, это просто моя прихоть, выпить с тобой…
– И поэтому надо было посылать слугу за мной?
– А ты, я вижу, совсем счёл себя бессмертным! Думаешь, что ты выйдешь отсюда, если я решу иначе?!
– Я думаю… Что если бы вы хотели меня убить, то не стали бы так заморачиваться…
– Хорошо… – невнятно произнёс граф. – С дураком я бы не стал… А, впрочем, стал бы…
– И? – хмыкнул я. – Зачем звали?
– У меня для тебя четыре новости… Три из которых уже протухли… Значит, новость уже одна… Сам как думаешь, о чём я скажу?
– Я не знаю.
– Хорошо. Не буду тянуть интригу. Первое, через три дня тебя ожидают в секретариате короля. Второе, мне советовали держаться от тебя подальше… Третье тебя не касается!
Я огляделся. Что я мог сказать. Солнце, падла, светило через винтаж окна. Я вдруг ощутил себя совсем одиноким. Я один. За мной – нет никого. После меня – нет никого. Впереди меня – нет никого. Передо мной – нет никого. Я один. И потому мне всё простительно. Некому за мои косяки расплачиваться. Эта мысль пронзила мозг. Он же пытается меня запугать. А вот и хрен ему в грызло! Чего я могу бояться, если для себя всё решил?!
– Говори, – я сорвал с себя маску. Кому-то это покажется лишним. Сраный бастард, ещё не признанный бароном, тычет целому графу. Наивные. Когда перейдёте ту грань, когда рядовой плюёт на генерала, тогда мне что-то выговаривайте.
– Км-м… – казалось, подавился своими словами граф. – Ну раз так… Мне посоветовали держаться от тебя подальше… Знакомство с тобой слишком дорого может обойтись…
– И?! – невольно для себя прорычал я. Поверьте, я не хотел этого. Просто так получилось. Думаете, что у вас голос не сорвётся, когда вам намёками говорят, что вас в очередной раз заказали?!
– Мальчик… – невольно мягко прозвучал его голос. – Поверь. Я тебе благодарен. Цени. Не так часто такие слова слушает простолюдин от дворянина. Спасибо за сына… И всё на этом…
– Я отсюда не выйду?! – на удивление для меня самого голос не дрогнул.
– Нет… На это я не соглашался… Пойми!
– Зачем звал?!
Старик усмехнулся. Седая щетина волос на голове. Небрежная полуседая щетина поросли на лице. Несколько лёгких, почти незаметных рваных шрамов с левой стороны, два у щеки и один около виска.
– Думаешь, зачем это я? – усмехнулся граф. – Даже не думай. Это тебя не касается! Не поймёшь!
Он сказал, а я увидел. Да, старый! Да, чужой! Да, граф! А всё равно во все времена одно и то же! Знаете, как отличить лоха от того, кто им только притворяется?! Мимика, походка, телосложение, набитые костяшки – это всё тлен. Не тлен только одно. Глаза. Без цели, без смысла, но осмысленные! Серые – независимо от того, какой цвет глаз. Кто может, тот поймёт. Глаза невозможно подделать. Не случайно у русских есть поговорка: «глаза – зеркало души».
– Думаю, что не пойму… – согласился я.
Граф как-то странно посмотрел на меня. Пальцы отбивали какую-то странную чечётку на столе. Не знак для атаки скрытых в нишах бойцам, а просто нервная блажь…
– Понятно… Услышь! Через четыре дня прибудет посольство. Оно уже в столице, но король их примет только через четыре дня… Ты будешь там!
Он говорил, а я видел, что он переступал через себя. Интересно, что ему обещали за мою голову…
– Уважаемый… Граф… Я… – начал мямлить я.
– Хочешь обратиться по имени?! – усмехнулся граф, понимая, что я его имени толком не знаю… – Пропусти! Говори главное.
Отец Адруса прервался. Какой-то слуга принёс поднос с вином и двумя фужерами. Старик без предисловий, тостов и прочего первым отхлебнул. Очередной звоночек для меня…
– Запомни главное. Долги отданы. Я тебе всё сказал. Жди призыва через четыре дня. И напоследок. Смени костюм, прежде чем пойдёшь в секретариат, и тем более к королю!
Сказать, что я вышел от графа на не сгибающихся коленях, значит соврать. Всё важное я уже озвучил. Теперь сами думайте, что так меня повергло в уныние.
Смешно. А я, наивный, думал, что всё будет проще. Всё основное сказано, пусть даже и сказано намёками. Это высший свет, тут напрямую никто ничего не говорит.
Отсыл сына в захолустье, да не куда-либо, а на запад, наиболее удалённый от войны район, сам по себе о многом говорит. Второе – послы. Третье, четвёртое, пятое… Поверьте, это именно минимум смыслов, что я уловил… А ведь есть и те смыслы, что не уловил…
Глава 5
О том, что мы в ответе за тех, кого приручили
На выходе из поместья графа на меня пытался насесть Адрус. Пытался, наверное, совратить на что-то. Типа отговори отца от моей ссылки, а я за ценой не постою.
