Я уже собираюсь согласиться, но потом вспоминаю о порезе на спине, который я определенно не хочу, чтобы она видела. Мой желудок опускается.

— Пока отложим. Мне все еще больно.

Адрианна кивает.

— Конечно, я не подумала. - Она вздыхает. — Хотелось бы, чтобы не отменяли занятия команды по плаванию, даже если мы не можем конкурировать с другими школами. Мы все равно могли тренироваться.

Нат ухмыляется.

— Почему бы тебе не сказать об этом тренеру? Уверена, он с удовольствием тренировал бы тебя.

Адрианна издает рычащий звук.

— Вот теперь ты ведешь себя как задница.

Она смеется.

— Просто шучу.

— Не стоит. - Адрианна скрещивает руки на груди. — Мне и без тебя хватает дерьма от него.

Ева вздыхает.

— Хочешь, я скажу об этом Оаку?

— Что? Обмолвишься, что его лучший друг ведет себя как гребаный мудак и не оставляет меня в покое? - Адрианна пожимает плечами. — И что он с этим сделает?

Она вскидывает бровь.

— Ты понимаешь, что он директор академии? Я уверена, что он может поговорить с ним и попросить его отступить.

— Нет, не хочу, чтобы он думал, что достал меня настолько, что я побежала плакаться к директору Бирну. - Адрианна сжимает челюсть. — Тогда он выиграет.

— Как знаешь, - говорит Ева, допивая остатки апельсинового сока. — Тогда, может, пойдем в библиотеку? - Ее внимание переключается на меня.

Я киваю.

— Да, мне нужно закончить работу до следующего урока.

Я бросаю взгляд в сторону профессора Ниткина, радуясь, что он больше не пялится на меня, а увлечен беседой с тренером Дэниелсом.

Я встаю и следую за Евой из кафетерия в сторону библиотеки, размышляя, не сошла ли я с ума, если хочу большего от Гаврила Ниткина. После того, как он попробовал мою кровь на вкус, как животное, стало ясно, что он злой без всяких сомнений, и все же мне хочется узнать о нем больше и исследовать эту мою странную особенность вместе с ним.



— Черт, мы опаздываем, - восклицаю я, когда мы несемся по коридору к классу.

Ева машет головой.

— Потому что ты так долго не могла закончить задание. Я же говорила скопировать мое.

Я раздраженно выдыхаю.

— Он бы узнал.

Обычно я бы не беспокоилась из-за опоздания на математику, поскольку профессор Джеймсон была, безусловно, самым милым профессором в школе, но теперь она ушла, а Ниткин на замене. У нас будут серьезные неприятности. Волна возбуждения проносится у меня внутри при этой мысли.

Мы резко останавливаемся перед закрытой дверью класса.

— Вот и всё.

Ева выглядит немного бледной, когда я толкаю дверь и вхожу.

Взгляды всех присутствующих останавливаются на нас, включая сузившиеся глаза профессора Ниткина.

— Вы двое опоздали, - говорит он, спокойствие в его тоне более угрожающее, чем если бы он кричал.

— Я прошу прощения. Это была исключительно моя вина. Я думала, что у нас достаточно времени, чтобы добраться до класса, - я выпаливаю.

— Садитесь, и зайди ко мне после урока, Морроне.

Ева хватает меня за руку и тащит к нашим местам впереди, рядом с Нат.

— Второй раз неприятности с Ниткиным меньше чем за неделю, - тихо бормочет Нат.

Я тяжело сглатываю и достаю свое задание вместе с учебником по математике, бросая взгляд в сторону Нат.

— Опоздать на несколько минут или прийти с частично выполненным заданием. - пожимаю плечами. — Может, я выбрала неправильный вариант.

Нат открывает рот, чтобы ответить, но не успевает.

— Тишина, - рычит Ниткин, с треском опуская линейку на мой стол.

Я поджимаю губы и поднимаю на него глаза. Несомненно, к жару, который я ощущала раньше, теперь добавился страх после того, как он показал мне проблеск тьмы, которая скрывается внутри.

— Простите, сэр, - бормочу, склоняя голову и сосредотачиваясь на учебнике.

— Теперь все переходите к пятой главе. - Он отходит от моего стола, давая мне возможность снова дышать. — Полагаю, вы изучали математический анализ с Джеймсон до того, как она ушла.

Я проглатываю комок и смотрю, как он вышагивает по классу, зная, что он не будет снисходителен ко мне в наказании. Часть меня взволнована, а другая часть напугана.

Мне нужно остановиться на этом безумном пути к разрушению, пока страх не пересилил волнение. После увиденного в подвале, нет никаких сомнений, что у профессора Ниткина есть все необходимое, чтобы полностью уничтожить меня. Он злой и измученный, и я не знаю, на что еще он способен.

И по какой-то долбаной причине я хочу это выяснить.

Глава 6

Гаврил

Камилла сидит за своим столом, ожидая, когда я назначу ей наказание. Кажется, она не может долго выдерживать мой взгляд, с тех пор как произошел инцидент в подвале. Думаю, она смущена тем, что кончила от боли. Звук ее стонов и хныканья, пока я причинял ей боль, был самым манящим звуком, который я когда-либо слышал, даже лучше, чем крики агонии.

Я сжимаю кулаки под столом, желая только одного: заковать ее в кандалы в моем подвале и сдирать с нее кожу, пока не пойдет кровь. А потом зализывать ее раны, как животное, пока она не начнет умолять меня засунуть член в ее тугую, девственную пизду. Именно поэтому я не могу наказать ее таким образом, потому что знаю, что не смогу остановиться. Она слишком соблазнительна, и хотя я стараюсь сохранять видимость контроля, я веду постоянную борьбу со своими садистскими инстинктами.

Каждый чертов день - это битва с самим собой.

Я встаю и подхожу к ней, отмечая, как её взгляд сфокусирован на на полу. Голова склонилась в совершенной покорности, как будто все в Камилле было создано для того, чтобы дразнить и искушать зверя, чтобы он вышел поиграть.

— Объясни мне, почему ты опоздала. - Я останавливаюсь перед ее столом, скрещивая руки на груди.

Она наконец поднимает на меня взгляд, ее большие медово-карие глаза полны страха с едва заметным намеком на волнение. Камилла не смотрит на меня с прежним желанием с тех пор, как я показал ей проблеск истинной тьмы внутри меня.

— Я опоздала, потому что доделывала задание по математике в библиотеке, и это заняло больше свободного времени, чем у меня было.

Она проводит языком по пухлой нижней губе, привлекая мое внимание к ней.

— Почему задание не было выполнено до сегодняшнего дня? - Я сужаю глаза.

Её горло подрагивает.

— Потому что я забыла.

Я выгибаю бровь. Хотя работы Камиллы никогда не бывают идеальными, она всегда сдает их вовремя.

— Вы ни разу не забыли сделать домашнее задание для моих занятий, мисс Морроне. Поэтому мне трудно в это поверить.

Она пожимает плечами.

— Профессор Джеймсон всегда была очень снисходительна.

Это правда. Из всех профессоров академии Джеймсон была самой доброй. Она редко отправляла студентов в мои садистские лапы, считая мои методы слишком варварскими.

— Тогда почему ты решила сдать работу вовремя?

— Услышала, что Вы заменяете ее.

Я не могу сдержать ухмылку, которая появляется на моих губах.

— И ты знаешь, что я не проявляю снисхождения. - Я киваю в ответ. — Как ты думаешь, за что тебе светит худшее наказание?

— Сэр?

— Опоздание на урок или несвоевременная сдача работы?

Она поджимает губы, обдумывая это, ее лоб слегка нахмурен.

— Честно говоря, не уверена. Наверное, я думала, что задание важнее, чем пара минут в начале урока.

— Да, но из-за тебя опоздала сокурсница. - Я сжимаю челюсть, пытаясь придумать подходящее наказание. Если боль не работает, возможно, поможет унижение. — Мне трудно решить, как наказать тебя, мисс Морроне.

Она слегка наклоняет голову набок.

— Почему это, сэр?

— Потому что в прошлый раз было ясно, что причинение боли - не совсем то наказание, которого ты заслуживаешь. - Я прищуриваюсь. — Скорее награда, если уж на то пошло.