— Прошу прощения, сэр. Я просто задала Нат вопрос о задании.

Я встаю и подхожу к их столу.

— Кто дал задание?

— Вы.

Я киваю.

— Так что, если у Вас есть вопрос по заданию, кому Вы должны задавать его?

Ее губы сжимаются, когда она смотрит на меня.

— Вам.

— Именно. Теперь, что за вопрос?

Ее щеки заливает темно-красный румянец, пока она таращится на меня.

— Это неважно. Нат уже ответила.

Я сужаю глаза.

— Значит, Вы солгали про вопрос, связанный с заданием?

Она качает головой.

— Нет, я же сказала Вам...

— Я видел, как Вы говорили, мисс Морроне, но мисс Гурин не произнесла ни слова в ответ, прежде чем я вас прервал. Так что либо Вы лжете, либо у Вас каким-то образом развились телекинетические способности.

Класс хихикает над этим.

Ее плечи опускаются, и она тяжело вздыхает.

— Ладно, я солгала.

— Останетесь после занятия.

Я отворачиваюсь и возвращаюсь к своему столу, чувствуя облегчение от того, что она дала мне возможность остаться с ней наедине. Я заставляю себя сосредоточиться на сочинениях на столе и выкинуть Камиллу из головы, хотя бы до конца урока.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем звенит звонок и все ученики встают, за исключением Камиллы. Я наблюдаю за тем, как она хмурится над своим эссе, избегая смотреть на меня.

Я смотрю, как студенты выходят из класса, ожидая, когда последний отвалит и оставит меня наедине с моим не таким уж невинным завоеванием. Как только дверь со щелчком закрывается, я позволяю себе вернуть свое внимание к Камилле.

Теперь она смотрит на меня отсутствующим взглядом, ожидая, что я заговорю.

Я не произношу ни слова, когда встаю и иду к ее столу.

Ее глаза расширяются от страха, чем ближе я подхожу, и садист внутри меня наслаждается этим. Оказавшись в сантиметре от ее стола, я останавливаюсь и скрещиваю руки на груди.

— Что Вы можете сказать в свое оправдание, мисс Морроне?

Ее глаза сужаются.

— Я уже извинилась за то, что разговаривала на уроке.

— И что именно ты говорила Наталье?

Она качает головой.

— Это неважно.

— Я хочу точно знать, что ты сказала, Камилла.

Её горло подрагивает.

— Просто констатировала, что урок был скучным до чертиков.

Я рычу на это.

— Правда?

Она кивает.

— Да, сэр.

— Что ж, возможно, мне нужно сделать его немного более захватывающим. - Я провожу рукой по челюсти. — Немного практичнее. - Я разворачиваюсь и направляюсь к двери в подвал. — Следуй за мной.

Когда не слышу ее шагов, я останавливаюсь и оглядываюсь через плечо.

— Я не могу спуститься туда, только не после того, что...

— Ты можешь и ты сделаешь это. Или я потащу тебя вниз, брыкающуюся и кричащую.

Она пристально смотрит на меня, словно оценивая, правду я говорю или нет. Наконец, она сдается и встает, нерешительно следуя за мной.

Я открываю дверь подвала и спускаюсь в темноту, возбуждение покалывает внутри меня.

Она у меня именно там, где я хочу. Меня не волнует, что она этого не хочет. Я зашел слишком далеко.

Я предупреждал ее не играть со мной, но она была непреклонна. Теперь ей придется иметь дело с последствиями.

Оказавшись в подвале, я оборачиваюсь.

— Снимай одежду, всю до единой.

Она сердито смотрит на меня.

— Я же сказала, что не хочу...

— Сейчас же, Камилла. Я предупреждал тебя, во что ты ввязываешься, а ты продолжала настаивать. Снимай одежду, пока я не срезал ее с тебя.

Идея не такая уж непривлекательная. На самом деле, какая-то часть меня хочет, чтобы она бросила мне вызов, только чтобы я мог достать нож.

— Ты - гребаный мудак.

Я с рычанием подаюсь вперед, крепко обхватывая ее рукой за горло.

— Разве так разговаривают со своим профессором? - Приближаю свои губы к её губам на расстояние сантиметра. — Ты будешь делать то, что тебе говорят или да поможет мне Бог. - Я чувствую, как учащается ее пульс под моими пальцами, и это делает меня тверже. — А теперь перестань вести себя как отродье.

Она сердито смотрит на меня и делает глубокий вдох, когда я освобождаю ее горло. А потом расстегивает пуговицы на своей рубашке.

Я слежу за каждым ее движением, ожидая, когда она откроет мне свою прекрасную кожу.

Воспоминания о том, как она капает кровью на нас обоих сводят меня с ума от потребности, и мне приходится использовать всю свою силу воли, чтобы не сорвать с нее одежду и не поглотить ее.

Наконец, она сбрасывает остатки своей одежды в кучу на полу и смотрит на меня.

Она не пытается прикрыться, стоя там во всей своей обнаженной красе, как разгневанная богиня.

— Иди сюда, - приказываю я.

Ее щеки вспыхивают темно-красным, и она делает шаг вперед. Я чувствую ее возбуждение, даже когда она пытается держаться за свой гнев.

По тому, как учащается её дыхание и расширяются глаза.

— Ты такая чертовски красивая, - бормочу, когда она подходит ближе.

Она отводит взгляд, уставившись в пол.

— Посмотри на меня.

В ней просыпается покорность, и она поднимает глаза, чтобы встретиться с моими.

— На колени.

Её горло судорожно сжимается, когда она сглатывает, но, как хорошая девочка, которой она является в глубине души, она опускается на колени.

На несколько мгновений я запоминаю этот образ, наслаждаясь тем, что она полностью обнажена и подчиняется мне. А затем делаю шаг вперед, пока не оказываюсь так близко к ней, что она находится всего в дюйме от моей промежности.

— Вытаскивай.

Она поднимает на меня вопросительный взгляд.

— Сэр?

— Я сказал, вытаскивай, - рычу я.

Она тянется к пуговице на моих брюках и расстегивает ее, прежде чем потянуть молнию вниз.

Ее пальцы дрожат, когда она стягивает их вместе с трусами-боксерами, освобождая мою твердую как камень эрекцию.

Мне нравится, как она облизывает губы при виде меня, словно позабыв, что она злится.

— Теперь обхвати губами мой член и соси.

Она скрипит зубами.

— Почему?

— Потому что ты сводила меня с ума целую неделю, и пришло время загладить свою вину.

Я внимательно наблюдаю за ней, пока она обдумывает свои варианты, и через несколько долгих мгновений тянется рукой к члену.

Шипение срывается с моих губ, когда она плотно сжимает рукой болезненно твердый член и с силой дергает его.

— Я сказал, соси.

Ее глаза сужаются.

— Не нужно быть таким чертовски грубым.

Я уже собираюсь ответить, когда она обхватывает своими божественными губами кончик моего члена, а затем медленно вводит его в рот.

Я гортанно стону, закрывая глаза от восхитительного ощущения прикосновения женщины, которую хочу так, как никого раньше не хотел. Обычно я не испытываю такой жажды, как в случае с Камиллой, поэтому в прошлом подобное сдерживаемое неудовлетворенное никогда не было проблемой.

— Вот так, malishka. Соси мой член, как хорошая девочка.

Она мурлычет, обхватив мой ствол, глаза расширены, любое нежелание решительно улетучилось.

Я запускаю пальцы в ее волосы и сильнее насаживаю на член, кончик упирается в заднюю стенку ее горла.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, ее ноздри раздуваются.

Я ухмыляюсь.

— Вы забыли, что играете с монстром, мисс Морроне?

Глава 19

Камилла

Я смотрю на него снизу вверх, пока он блокирует мои дыхательные пути толщиной своего члена, а в его глазах сверкает садистский восторг.

Моё горло болит, пока я жду, что он позволит мне дышать, но чувствую, что он не намерен этого делать.

Паника охватывает меня, и я извиваюсь, пытаясь освободиться от захвата.

Но Ниткин лишь с восторгом наблюдает за моей паникой, как будто ему доставляет удовольствие мой дискомфорт.

Кого я обманываю?

Он получает огромное удовольствие от моего дискомфорта.