– Верно, – кивнула она. – Что еще, Марьяхо?

– Мне удалось отследить перемещение ее мобильного телефона по GPS. Вскоре после трех часов ночи, а именно в три семнадцать в субботу, Сусана села в машину – я полагаю, в такси.

– Почти в то же время, когда камера зафиксировала Рауля.

– Значит, за рулем вполне мог быть он. Сигнал двигался со скоростью около шестидесяти километров в час от ее дома до Ла-Кинта-де-Виста-Алегре. Непонятно, ехала она по доброй воле или нет. Остановившись в Ла-Кинта-де-Виста-Алегре, сигнал больше не перемещался.

– Получается, именно там с ней все и проделали, продырявили голову и засунули туда личинок.

– Это место стало ее Голгофой. Охранник сказал, что обычно там собираются попрошайки. Может, кто-то из них что-то видел? Прошло больше сорока восьми часов – это много. Нам нужно вернуться в Ла-Кинта-де-Виста-Алегре, посмотреть, не упустили ли мы что-нибудь. Большое спасибо, Марьяхо, продолжай. И еще одно, о чем мы не подумали: кто сделал фотографии Сусаны и Синтии?

Все их уже видели. Они были сняты хорошей камерой, видимо из окна напротив.

– Они не знали, что их фотографируют, значит, снимал не Рауль.

– Почему нет, мы видели и более странные вещи, – усмехнулся Буэндиа.

– Единственное, что мы точно можем исключить, – любовь втроем.

– Возможно, снимки сделаны частным детективом, – высказал предположение Ордуньо.

– Не слишком ли это старомодно – частный детектив? Хотя кто говорит, что убийца – человек суперсовременный? – тут же поправила себя Ческа. – Может, нам снова отправиться в квартиру, вместе с криминалистами, и установить, откуда велась съемка? И даже навестить любопытного соседа?

– Это потом. Сначала я хочу, чтобы вы с Ордуньо допросили Синтию. Сделайте это на камеру, чтобы я видела допрос.

– Мы не исключаем ее виновности?

– Не забывай о следе, Ордуньо. Сорок пятый размер, крупный мужчина. Явно не Синтия. След, конечно, не решающее доказательство, но его мог оставить убийца.

– Она могла заказать убийство, – гнул свое Ордуньо.

– Могла, но тогда у нас первый в мире киллер, который использовал для убийства червей, – возразила Элена Бланко. – Все, совещание окончено, за работу.

Синтию фотографии явно смутили и даже шокировали. Во-первых, все увидели ее голой, а во-вторых, поняли, что она лгала.

– Ты не сказала, что у вас с Сусаной настолько близкие отношения.

– Откуда взялись эти фотографии? Кто их сделал? – Синтия чуть не плакала; она не знала, что делать и говорить.

– Думаю, это ты должна нам рассказать. Ты должна нам многое рассказать. Я не знаю, понимаешь ли ты, что ввела нас в заблуждение. Мы поверили тебе с первой минуты, нам показалось, ты горюешь по Сусане больше всех, – и вдруг оказывается, что ты лжешь…

– Я не убивала ее, я не могла…

Элена и Сарате следили за допросом на экране компьютера в кабинете инспектора.

– Не слишком ли рано они начали на нее давить? – спросил Сарате.

– Дознаватель сам задает ритм допроса, – возразила Элена. – Ческа и Ордуньо знают свое дело; а не знали бы, не работали бы в ОКА. Не отвлекай меня, я не хочу ничего пропустить.

Это был удар по самолюбию Сарате: Элена словно дала ему понять, что есть просто полицейские, а есть полицейские из ОКА. Когда следствие закончится, он вернется в свой Карабанчель, а его коллеги по этому делу останутся в статусе суперполицейских. Если только за это время он не проявит себя, не заслужит право работать в составе спецподразделения.

– Мы с Сусаной были вместе три года… С тех пор как познакомились в модельной школе… Поэтому я ушла с девичника – не могла смотреть, как эти голые мужчины касаются ее…

– Ты ревновала?

– Ревновала, значит, убила ее? Нет, мне просто было противно на это смотреть. Я не стеснялась наших отношений. А она скрывала их и пошла бы на все, лишь бы никто никогда ничего не узнал.

– Кто еще знал?

– Из нашего окружения? Думаю, никто.

Синтия все плакала и плакала и никак не могла перестать. Из-за смерти Сусаны, из-за того, что их связь стала известна, из-за того, что ее допрашивает полиция, – в общем, причин хватало.

– Откуда эти фотографии? У Сусаны их не было, она бы мне показала.

– Из компьютера Рауля. Расскажи нам о нем.

Прежде чем Синтия ответила, Ческа протянула ей пачку носовых платков.

– Сусана не была влюблена в Рауля, и он тоже не был влюблен в нее. Они собирались пожениться, потому что им обоим это было удобно. У Сусаны была бы свадьба, как Богом завещано, – так она сама говорила.

– А он? А ему зачем?

– А у него свой интерес. Я уверена, что, увидев его квартиру, вы подумали, что он богат, ведь он живет в одном из лучших районов Мадрида, и вы, наверное, решили, что она выходит за него замуж из-за денег. А все совсем наоборот. У отца Сусаны больше денег, чем смогли бы накопить несколько поколений семьи Рауля. Или, по крайней мере, было больше; я думаю, что последние годы оказались для ее родителей тяжелыми.

– Не похоже, что они богаты.

– В жизни многое выглядит не так, как есть на самом деле. Сусана говорила, что после смерти ее сестры жизнь семьи сильно изменилась.

Сарате посмотрел на Элену, оценивая ее реакцию на услышанное. Но инспектор, если даже и удивилась, ничем этого не показала.

– А фотографии? Зачем они Раулю?

– Не знаю. Но эти фотографии похожи на те, что делают детективы в фильмах. Наверное, он кого-то нанял.

– Но зачем? Ты только что сказала, что он не был в нее влюблен.

– Да, это правда. Мне казалось, он всего лишь хотел жениться и ждать, когда на него дождем посыплются деньги. Но, судя по этим фотографиям из его компьютера, я ошибалась.

Элена Бланко улыбнулась.

– Итак, у нас целых три подозреваемых. Убийца сестры, который не мог убить Сусану, потому что сидит в тюрьме. Жених, который вряд ли ее убил, потому что у него не тот размер ноги и потому что Сусана, совершенно очевидно, была нужна ему живой. И, наконец, ее подружка, которая, судя по психологическому складу, вряд ли способна на убийство. Но полной уверенности у нас нет ни в чем.

– На кого ставите вы, инспектор?

– На всех или ни на кого. Иногда я склонна думать, что ни один из трех не виноват, а иногда мне кажется, что каждый из них на это способен. Надо еще многое проверить. Никто не станет убивать девушку, тем более двух, с помощью трепанации и личинок-бурильщиков без тщательной подготовки, не продумав каждую деталь. Иначе он сразу вызовет подозрения.

Ческа добилась своего: если Синтии было что рассказать, теперь она выложит все.

– Она говорила тебе о своей сестре? – спросила Ческа.

– Сусана была одержима смертью Лары. Вы не видели фотографии? Она снималась в такой же фате, как у сестры на тех снимках, что сделал человек, который ее убил.

Вот теперь Элена среагировала: взяла телефон и вызвала Марьяхо. Та явилась через несколько секунд. Разговаривая с ней, инспектор по-прежнему не упускала ни слова из тех, что звучали в допросной.

– Марьяхо, мне кажется, я уже знаю, что в той папке, которую ты не можешь открыть: там фотографии Сусаны в свадебном наряде.

– Я вот-вот ее открою, ты же знаешь, чуть-чуть терпения – и открывается все. Еще одно, инспектор: я восстановила переписку Сусаны с отцом в «Вотсапе». Это ужас какой-то: чем только он ей не угрожает, чтобы отговорить от замужества. Кроме того, он звонил ей по четыре-пять раз в день, Сусана обычно не отвечала.

Сарате замотал головой. Это невозможно, с учетом крайней жестокости, с которой убили обеих сестер. Если бы поговорить с Сальвадором Сантосом, если бы тот на мгновение стал прежним и рассказал, что он обнаружил, пока расследовал убийство старшей, тогда, возможно, Мойсеса можно было бы вычеркнуть из списка подозреваемых. Возможно, ключ спрятан в памяти Сальвадора – как до него добраться?

– Отец не может так жестоко убить собственную дочь.