— Я так скучала.
— Где ты была?
— Дома... — под его взглядом краснею, щёки пылают.
Пристально смотрит в глаза, ищет правды, не отвожу свои.
— Прости меня, обиделась на твоё сообщение, и Сонька соврала, — выдала скороговоркой.
Схватил за лицо ладонями и приблизив своё, прорычал:
— Никогда так не делай. Ты меня поняла? Я играться не буду, и бегать не буду, просто уйду.
В страхе уставилась в злые глаза. Дыхание перехватило, говорю же совсем не то.
— Мне нужен только ты. Люблю тебя очень...
Договорить не даёт, обрывает грубым поцелуем и сразу командует.
— В машину садись, — прямо повелевает.
Злой, но я чувствую растаял.
Со скрипом шин стартуем от бизнес центра. Куда везёт не спрашиваю, виновато молчу и одновременно радуюсь. Сработало, Галя была права. Внутри кипит, но молчит, не верит, чувствую кожей.
— Не особо похоже, что ты спала дома, — замечает, как бы между прочим.
— Я не спала, — признаюсь.
Убивает взглядом и я быстро добавляю:
— С Сонькой всю ночь фотки старые смотрели.
Глаза Заруцкого буквально метают молнии. Да что я сделала?! За что он так меня ненавидит сейчас?! Не могу понять. Дина не сходи с ума снова, прекращай фантазировать. Любит тебя, даже Даниэль это сказал... Чуть не вздрагиваю, так на меня глянул.
— Честно, мы даже ничего не убрали, так и бросили посреди гостиной. Сонька врятли уберёт. Я правду говорю, — оправдываюсь и чувствую себя виноватой! Это ужасно! И голос как на зло не слушается дрожит.
А вот стерва внутри меня душит, беснуется, корёжит лицо от каждого слова. Плюётся, фу, какая мерзость.
— Дин, в это верится с трудом.
Удивляюсь до глубины души. Разве это я шлялась по бабам, разве я обманывала его и предавала. Откуда ко мне то подобное отношение. Один раз... Стараюсь дышать спокойно и не выказать волнения.
— Это правда. Давай позвоним Соньке или после работы съездим.
— Не надо. Значит обиделась и видеть меня не хотела.
— Я вообще-то на работе была и не смогла ответить на один единственный звонок, в итоге получила такое сообщение. — перед глазами как обнимаю Даниэля, яркой вспышкой и исчезает. — Прости... Знаешь же, я всегда хочу тебя видеть.
Грызёт чувство вины, сердце тяжко бьётся. Ну я и дура! Что несу? Он словно чувствует, не верит. Бесится и не может принять моих слов, больно резанув, по и без того натянутым нервам.
— Дин, переезжай ко мне.
Застыла, только что не разинув рот, пялюсь тупо перед собой, не сразу поняла смысл сказанного. Не знаю, что ответить. Он это сказал потому, что хочет чтобы я была рядом или просто под действием эмоций? Всегда хотела как можно ближе быть, чаще, постоянно, а услышав испугалась, поняла, что не готова. Сама хотела просыпаться с ним каждое утро, засыпать каждую ночь. Но я не готова! Сто, стоп, стоп. Я не готова! Это уже паника что ли? Ждёт ответа.
— Не знаю... — тупее ничего придумать не могла, сама ещё не переварила сказанное, тяну время.
Повисла тишина, в моей голове заветные слова, проговариваю, прокручиваю, раз за разом, без остановки. Я не готова вот так сразу. Да почему во мне постоянные противоречия. Между нами льдины, страшно, когда вот такое, что угодно, только не холод от него.
Ехали мы оказывается в тот самый ресторан, который запомнился ссорой. Не разговариваем и мне кажется начинает происходить что-то нехорошее, внутри выворачивает, довольно болезненно. Причина, слова сказанные им. Как разорвать напряжение?
Садимся в большом зале, сразу приносят меню, он отказывается и делает заказ. Меня даже не спрашивает. Молча прожигаю глазами, начинаю закипать. Это место будто заряжено особой энергетикой, что в прошлый раз, что в этот я начинаю тут звереть. Заруцкий сразу замечает смену настроения.
— Что не нравится? Не голодная? Или я своим видом раздражаю? — едкий голос бьёт, словно пощёчина по лицу.
Резко выдыхаю, но это не помогает. Он специально бесит? Остановись!
— Не забыл спросить чего хочу я? Я не хочу цезарь!
— Знаю чего ты хочешь. Съесть какой-нибудь вчерашний салат в вашем занюханном кафе напротив и выслушать все последние сплетни офиса от подружек, — затянувшись сигаретой, выдыхает дым прямо мне в лицо.
Вот это точно унизительный удар, перчатка брошенная. Демонстративно машу рукой, разгоняя. Прищуриваюсь, лава кипит, бурлит, брызгая огненными капельками в разные стороны. Я тебе не одна из твоих шлюх, чтобы со мной себя так вести. Сжав зубы держусь, настолько зла, каждое слово окатывает новой волной бешенства. Не могу сказать и слова, боюсь сорвусь и буду кричать, убийственно смотрю в такие сейчас заносчивые глаза. На втором плане ощущаю ненависть, сомнительно тянусь распробовать, не уверенна, что она моя. Хотя я частенько его люто ненавижу...
Приносят салат, разворачиваю приборы и пока официант не ушёл кидаю их на стол:
— Грязные. Замените.
Парень невозмутимо извиняется и убегает. Заруцкий не обращая на мою выходку внимания, приступает к салату. Что бесит ещё больше. Ах, значит вот так! С молниеносной скоростью передо мной заменённые приборы, не трачу ни секунды зря. Гнев бурлит как варево ведьмы в котле, меня бесит его пофигизм и я рукой спихиваю демонстративно бокал со стола. Падает под ноги бедному, несчастному, что не повезло сегодня нас обслуживать, и со звоном разлетается на мелкие осколки. Редкие посетители оборачиваются. Даже не извиняюсь. Заруцкий на секнуду задерживает на мне взгляд и ровно на столько же замирают его руки и продолжает есть.
В голове проносится тысячи пакостливых слов, действий, уже предвкушаю, как сверкают злобой глаза Заруцкого... Дыхание спирает, паника накрывает волной, запах трупачины проникает в лёгкие. Нервно выдыхаю, вдыхаю и тем самым глотаю ещё больше ужасного воздуха. Ищу в страхе глазами по столикам источник. У входа две девушки и женщина, как только касаюсь их взглядом, ужас разливается по телу, заполняя до отказа. Лиц не вижу отворачиваюсь, тело сотрясает дрожь, задыхаюсь от вони. Тошнота подкатывает к горлу, хватаю Заруцкого за пальцы, дёрнув на себя, замечаю округлившиеся глаза до невозможного.
— Где туалет? — заставляю себя выговорить, борясь с позывами.
— От гардероба направо...
Заруцкий настолько поражен, что ничего не спрашивает, наверное моё лицо красноречиво.
Слетаю с места, троица уже расположились за столиком, обхожу их стороной, как можно дальше и бегу в туалет. Паника душит, воздух пропитан неживыми, перед глазами восковое лицо той блондинки у кафе. Закрывшись, засовываю руки под ледяную воду, склонившись прикладываю к лицу, дышу через рот. Тошнота отступала вместе с поступлением в лёгкие чистого кислорода без метрвечины. Мокрые, холодные ладони на лоб и щёки, вдыхаю через рот, трясёт нещадно. Я не смогу выйти отсюда, просто не смогу, надо бежать, бьётся мысль. Я не смогу выйти и вернуться к Заруцкому, ощущение дикого ужаса гонит бежать. И бежать как можно дальше, всхлипываю от происходящего у меня внутри. Я не хочу чувствовать этот удушающий запах. Сердце бьётся болезненными ударами. Она мёртвая... Зажимаю рот, прикусив пальцы, боли не чувствую. В дверь тарабанят, подпрыгиваю .
— Дина!
Это Заруцкий... Прижавшись к холодному кафелю пытаюсь взять себя в руки. Я схожу с ума.
— Дина!
Буквально заставляю себя открыть дверь и носом к носу сталкиваюсь с ним.
— Что с тобой? — требует, глаза сверкают.
— Плохо стало, — дышать сразу же становится нечем, рестоан пропитан ядом мёртвых.
Запах убивающий сознание везде. Заруцкий удерживает за лицо заставляя смотреть на него.
— Меня тошнит, хочу на воздух, — вырываюсь жалобно скуля.
— Иди на улицу, я сейчас, — отпускает.
На ослабевших ногах плетусь к выходу, не удержалась оглянулась, с виду обычная семья, мать две дочери, одна из них обернулась на меня и я кинулась бежать, хватая ртом воздух. Снова мёртвая... это бред, бред, схожу с ума! Надо бы взять себя в руки и подойти, убедиться, что это моя фантазия больная. Но об этом даже страшно подумать. Она мёртвая. Мёртвая смотрит, говорит, ходит... Сажусь на корточки возле машины, обхватив голову, дрожа как беглый заяц. Обняли тёплые руки поднимая встать. Заруцкий крепко прижал к себе в кратком объятии. Одел на меня куртку и усадил в авто.
