У двери останавливается, оборачивается ко мне.

— Не верь чувствам, только фактам. Купи успокоительное и пей до тех пор, пока не почувствуешь, что окружающее стало ощущаться не так остро. Поняла? Если совсем башню понесёт, поможеталкоголь, но только под присмотром. Поняла?

Киваю неуверенно головой, шансов возразить нет ни одного. Это другой Даниэль.

— Никогда не проси убить тебя или я убью тебя, да так мучительно, чтобы молила о жизни и понимала, что лучше уж жить и мучиться, чем умирать в мучениях. — От его тонамурашки несутся по коже, а отслов по душе.

Пристально смотрит в глаза, будто ищет подтверждения, что я понимаю.

— Даже в мыслях не ищи меня. Кто ищет, тот всегда найдет. Не верь ничему, что касательно меня. Запомни. Меня не существует. Будешь доказывать обратное, будешь искать, загремишь в психушку. А уж там они тебя достанут точно. Им моя свободанужна как воздух. Поняла?

Мотаю головой отрицая. Не понимаю. Зажмуриваюсь и отказываюсь воспринимать. Мой мозг отказывается переваривать весь этот бред.

— Не смей, — рычит он и я вздрагиваю открыв глаза.Готова рыдать, слёзы уже в глазах. — Обещай, — требует он.

— Если я не смогу сдержать обещание?

— Умрёшь, как и обещал, как и должна была при рождении.

Вот так просто это говорит. Открывает дверь, хватаю его за кисти, мои дрожат и не слушаются. Застывает и медленно переводит взгляд от моих пальцев удерживающих его, к лицу. Глаза в полумраке хищно смотрят, и отдернуть бы руки, но я не боюсь, его не боюсь.

— Заруцкий...

— Любит тебя, — бесцеремонно обрывает. — Он твой, куда не уходи, вернёшься к нему. Ты в его голове, в его сердце. Сколько не петляй, а ваши дороги будут пересекаться.

Выводит из квартиры за руку, крепко сжимая пальцы. В голове шумит, мозг отказывается принимать услышанное. Преодолев несколько ступенек, подхватывает на руки, быстро спускается вниз, буквально через секунды вырываемся на улицу, подъездная дверь угрожающе хлопает за спиной. Удивлённо оглядываюсь через плечо, казалось там намного больше ступенек.

Ставит на ноги и снова за руку ведёт через разбитую, ржавую детскую площадку, мимо замусоренной песочницы, сажает в черную или тёмную машину, за грязью цвета не разобрать и быстро выезжает со двора.

— А где мотоцикл?

— Разбился, — бросает на меня быстрый взгляд.

Мысли тут же разбегаются, дыхание перехватывает, вопросы начинают заполонять разум, рта раскрыть не успеваю.

— Верь только фактам.

Украдкой осматриваю его, взгляд на дорогу, снова на него и обратно на дорогу. Уже несёмся по знакомым улицам, я знаю, везёт домой. Как тогда, снова бросит...

— Прекрати, — приказывает жёстко. — Повтори, что я просил запомнить.

Молчу, я не помню и не хочу помнить, такая каша в голове.

— Повтори. — Властный тон ломает моё упрямство.

Быстро дышу, заставляет и я сдаюсь.

— Не просить убить никогда. Не верить чувствам, только фактам. Не искать тебя... — Последнее уже шёпотом проговариваю.

Взрываюсь от этого не ищи! Никто меня спросить не хочет, хотя бы однажды, чего я хочу.

— Еще?

— Купить успокоительное...

— Никому ни слова, — добавляет строго.

Злость хлещет по натянутым нервам, боль словно физическая, борюсь, возразить не могу, ощущение, что давит он на меня, принуждает, ломает, а я прогибаюсь всё ниже и подняться не могу, сил нет.

Не успела оглянуться, мы уже въезжаем на параллельную от моей улицу, сидим молчим. Я теряю его... не понимаю даже, я это чувствую, огромное желание ухватиться и не отпустить.

Тянется ко мне, а нет, через меня, открывает дверь, мгновенно обдаёт ночной, холодной сыростью. Ждёт, жестоко, хладнокровно избавляясь от меня. И я жду, дрожу всем телом, сжавшись в комочек жду... Прощания, поцелуя. Обними меня, молю мысленно. Но он просто ждёт. Перед глазами его губы, глаза, улыбка, вдох, выдох мой... Ему всё равно. Не может быть, ему не всё равно! Он не может быть равнодушен ко всему, что было. Я же знаю, я чувствую. Я помню каждый вздох сделанный вместе... Каждую мысль...

— Забудь, — тон холодный и чужой. Не узнаю своего Даниэля.

Его слова, касания, взгляд... И холодное, жестокое забудь, обрывает неизученные струны внутри, душу заполняет ледяной поток, постепенно застывая и превращаясь в лёд, давит, колит холодная глыба.

— Только факты, — отрезает и ждёт.

Кожей чувствую, жаждет моего ухода. Заледенелым телом вылезаю из машины, он тут же тянется закрыть дверь и щелчок отрезает от него, я больше не чувствую запаха. Авто трогается с места и уезжает, смотрю вслед, оставшись стоять на грязной, после дождя улице. Промозгло, противно до глубоких слоёв. Разочарование охватывает каждую клеточку. Не боль утраты, горькое разочарование. Я ошиблась...

— Только факты... — повторяю его последние слова.

А по факту Даниэля не существует и ему плевать. Но так сложно себя убедить в том, что его нет или в том, что он равнодушен. Псих, и я свихнулась вместе с ним, с его появлением сошла с ума окончательно. Что чёрт возьми происходит?! Что со мной не так?! Омерзительно!

На удивление не плачу, мне больно, но я не плачу. Иду прямо по лужам не щядя дорогих сапог, спотыкаясь. До хруста сжимаю челюсти. Необходимо отдохнуть и согреться. До дома добираюсь на автопилоте. Стараюсь тихонечко войти, и думаю это у меня почти получается. Тяжело разуваюсь, пачкая обувью руки в грязи, снимаю пальто, придирчиво изучаю, будто это сейчас самое важное, оно серое и в пятнах грязи. Собрала всю пыль, паутины в подъезде. Завтра же отвезти в химчистку.

— Ты офигела! — по лестнице сбегает Сонька.

Остановившись передо мной, выпучила глаза. Спешу скрыться за дверью ванной, в зеркало на меня смотрит чудовище, тушь и тени размазаны вокруг глаз, на щеках чёрные потёки. Волосы свисают сосульками и потухшие бледные зрачки. Остервенело отмываю лицо от косметики, долго-долго плескаю водой, разбрызгивая в разные стороны, блузка на груди намокла. Снимаю, швырнув в корзину с грязным бельём. Вытираюсь полотенцем и смотрю правде в глаза, на саму себя настоящую. Безумная, я просто безумная. Помнится как родители, ещё в начальной школе, таскали меня по врачам и психологам. Я уже в детстве была неуравновешенной истеричкой, склонной к депрессиям. Всегда принимала слишком близко к сердцу каждую мелочь, плакала по поводу и без, страдала кошмарами. А теперь наверное окончательно свихнулась. Уже не различаю, что реальность, а что больная фантазия истерички. Где я сегодня была после работы? Нигде. Ставлю твёрдую точку.

Под тёплым душем смываю надуманное, что могло быть и что было в моей глупой голове. Не рыдаю, терять теперь нечего, кусочек меня давно пропал, а может этой частички никогда и не было...

— Дина! — кричит сестра за дверью, заставляя передёрнуться. — Твой придурок приехал!

Выключив душ, быстро вылезаю, обернувшись полотенцем выхожу из ванной. Понимаю о ком говорит, меня это ни капельки не трогает.

— Я ему не звонила и мои капризы ещё не кончились. Наверное кончились бабы...

— Что? — выпадает в осадок Сонька.

— Он сам написал мне, — разъясняю спокойным, рассудительным тоном своей мамы, — надоели мои капризы, как успокоюсь сама позвоню. Ну так вот я не успокоилась и не звонила.

— Не верю своим ушам! Ты не моя сестра! А как же любовь? — ядовитый сарказм сочится из уст сестры.

— К чёрту любовь... — поднимаюсь по лестнице, Сонька провожает не верящим взглядом и даже с каким-то подозрением.

Останавливаюсь на середине, делаю ещё шаг и всё-таки оборачиваюсь, слышу звонит мой телефон в сумке у двери. Сонька смотрит туда же.

— Так что? Послать его можно? — уточняет она, чуть ли не потирая ладошки с довольной мордахой.

— Можно, — роняю так легко и ухожу.

Свет в комнате не включаю, одеваюсь в пижаму, подсушиваю волосы и залезаю под тёплое, родное одеяло. Вот оно то мне точно родное... Закрываю глаза и гоню навязчивые мысли прочь, но все же знают, их чем больше гнать тем быстрее они размножаются и уже точно не уйдут, да ещё и бегать начинают как сумасшедшие. Ничего не хочу. Я устала! Требуется покой и тишина и в жизни и в голове.